Родной берег 44
Настя открыла глаза. Непонимающим взглядом смотрела на брата, будто вспоминала, что произошло. Было видно, как осознание к ней возвращается, последние произошедшие события всплывают в памяти.
- Что-то глаза у тебя красные, - заметил Витька.
Щеки Насти пылали. Она попыталась подняться, но слабость не давала встать на ноги. Настя опять опустила голову.
- Что с тобой? - Витька встревожился.
- Голова болит и сил нет. Что-то мне нехорошо.
Константин Семёнович заметил состояние девушки: «Всё же заболела. Ну что, певец, сестру придется лечить. Не видать вам пока вашего Мурманска. Только вот куда вас сейчас отправить, не знаю».
- В больницу Настю надо, - тут же подсказал Витька.
- Её – то может, и возьмут. А вот тебе придется искать добрую душу, которая бы тебя пригрела.
- Да я не пропаду.
- Ой ли? Хотя, ты и правда, не пропадешь. Отчаянный. А такие своей цели добиваются.
Витька молчал. Чувствовал свою вину, Настю было жалко. Он ругал себя, что не сберег ее, не подумал, чем может обернуться его решение ехать на открытой платформе.
- Чего голову повесил? Что сделано – то сделано. Сейчас приедем, я вас в больницу провожу. И поговорю на станции, может, тебя кто к себе возьмет, - Константин Семёнович чувствовал, что в целом, Витька – парень хороший, цельный. Только повзрослеть пришлось рано, стать за старшего. Время ребятам выпало такое – без детства и без радости.
- Лет -то сколько тебе?
- Пятнадцать с небольшим. Насте четырнадцать скоро будет.
- Ну, считай, совсем взрослые. Ничего, у вас все впереди. Найдете вы своего отца. Хотя, теперь кто знает, где он и что с ним. Бои-то вон какие были, и вода, и земля горели. Да и сейчас горят.
Эти слова Витьку немного приободрили. В голове он уже решил, что после выздоровления Насти, поиск дяди Паши продолжить. Дядька остался единственным человеком, который у них остался. Или не остался? Витька потряс головой, прогоняя грустные мысли. У него уже давно поселилась догадка, что мама и бабушка и его младшие брат и сестра в голодном и промерзшем Ленинграде не выжили. Не зря же тетя Юля, с которой свела судьба, шепнула Витьке, когда тот показал ей листок с именами, что бумага эта осталась потому, что подписывать этими именами уже было некого.
«Ты держись, золотик, - сказала тогда тетя Юля. – Только для той ямы, в которую свозили ленинградцев, имена уже не требовались». Она тогда горько заплакала и Витька понял, что эта правда не должна коснуться его сестры. Слишком она черная и неподъемная. Насте пока будет не по силам. Пусть сестра живет в неведении и надежде. А когда повзрослеет, Витька всё ей расскажет.
К вечеру приехали к станции. Витька пошел за вещмешком и узлом с одеждой. Настя была совсем плоха, сидела с трудом. Витька тоже чувствовал, как его мотает, и голова словно свинцовая.
- Семёныч, ты чего привез? Как там Ленинград? – дородная женщина встречала машиниста у кабины.
- А, Лидия Николаевна, доброго здоровьица. Документы возьми. Ленинград стоит. Дышит. Дай время - раздышится. У меня тут найденыши, без твоей помощи им не обойтись, помоги определить.
- Всегда ты с подарками, Семёныч. Кто там у тебя?
- Брат с сестрой, взрослые, но больные, на открытой платформе почти всю ночь ехали. Заболели.
- Значит, не совсем взрослые раз заболели.
- Здрасте, - Витька предстал перед женщиной. – У меня сестра болеет, жар у неё.
- Идти может?
- Не может. В больницу бы её.
- В больницу вчера раненых привезли. Вся больница битком. Не представлю, куда вас определить. Да вас ведь еще кормить надо. Эх, горе луковое.
- Да у нас немного еды есть. Сухари, тушенка, кирпичик гречки.
- Давайте тогда к бабке Марфе, свекровь это моя. Сейчас Дуська ко мне забежит, вас проводит. Дуська в больнице работает, может, порошков каких принесет, или еще чего, - Лидия Николаевна оценивающе посмотрела на Витьку. Пальто на нем было добротное, будто у него и не война вовсе. Витька понял взгляд: «Да это я перед дорогой выменял на продукты. Мы с Настей из Сочи приехали, там такого голода не было».
- Ладно, дело ваше, я не судья. Сидите пока тут, ждите. Дуська придет, пришлю ее за вами.
Дуська приехала с дровешками: «Мамка сказала, что девчонка идти не может». Увидав Витьку, смутилась, покраснела. Красивый парень в красивом пальто пришелся сразу по нраву.
Настю посадили на санки, вдвоем повези к бабке Марфе.