оглавление канала, часть 1-я
Молчание длилось не очень долго. Старейший, которого Вага назвал Ведогором, поднялся. Обвел внимательным пристальным взором всех собравшихся. Никто не опустил взгляда. Мне показалось, что они сейчас общаются мысленно. Но лезть в это я не стала. Вот уж где было бы свинством с моей стороны, лезть в мысли старцев! Тогда бы точно по шее схлопотала. Ну, пусть не по шее, но огребла бы по полной программе, это наверняка. Они-то думали, что сейчас решают мою судьбу. Это вряд ли. Но, так же, я понимала, что им непросто переварить все то, что сказал им Вага.
Представьте себе: живете вы спокойно, по заведенному укладу, много лет живете. Все чинно, рядно, благородно. За стенами вашего дома, время от времени, появляются хищники. Вы делаете вид, что вас тут нет, чтобы, значит, хищники подумали, что поживиться тут нечем. Только при этом вы роете подземный ход, на всякий случай, по которому удрать можно, ежели чего, поплотнее закрываете двери и перестаете выглядывать в окна. А тут, откуда ни возьмись, появляется такой молодец-удалец, вырывается в ваш дом, начинает бегать кругами и орать, что, мол, «ща, всех хищников перебьем-победим». Понятное дело, вы в шоке. Хлопаете ресницами и не знаете, то ли молодца угомонить, то ли уже начинать от хищников отбиваться. И пока вы находитесь в таком раздумье, молодец уже всю мебель у вас в доме покрушил, хищнику морду набил, а заодно, и подземный спасительный ход засыпал вгорячах. Хищника, конечно, напугал. Тот дал тягу в свою нору, раны зализывать. А вы стоите посреди этого разгрома и не знаете, что было бы лучше, или, чтобы бы хищник, время от времени, вокруг вашего дома рыскал, или, как сейчас: залижет свои раны, паразит, и с еще большей яростью на вас накинется. Только вот теперь в вашем доме нет дверей, за которыми вы могли бы укрыться, да и подземного хода, как запасного выхода, у вас теперь тоже нет.
Примерно так я представляла себе все содеянное мною. Но изменить теперь, увы, уже ничего не могла. На сердце было тягостно. После суда, который так и ничего не решил на мой счет, меня отвели обратно в ту же комнату, где я была до этого. Отвел меня, кстати, Койда, который дожидался за дверями того зала, где проходил суд. Сопроводив меня до комнаты, сразу не ушел. Вид имел хмурый. Закрыв за собой двери, немедленно приступил к расспросам.
- Что решил Суд Старейших?
Я беспечно пожала плечами.
- Кажется, ничего. Сначала хотели стереть мне Родовую память, предполагая, что именно оттуда я черпала знания и силы для уничтожения барьера. Наверно, опасались, что я, войдя во вкус, могу еще чего-нибудь уничтожить. Но за меня вступился Вага. Кстати, я не успела его поблагодарить. А теперь, я так понимаю, они будут решать, что со мной делать дальше, а мне надлежит ждать их решения. Как-то так…
Койда нахмурился еще сильнее, и сурово проговорил:
- Уничтожение Родовой памяти – суровое наказание. Этим они отрежут тебя от корней и от источника твоей силы. Я не понимаю, почему ты так легкомысленно об этом говоришь? Я бы сказал, что сейчас решается твоя судьба.
Я усмехнулась.
- Послушай… Я понимаю, что еще очень молода даже по обычным, нашим земным человеческим меркам, не говоря уже о ваших сроках жизни. И не мне учить вас уму-разуму. Но отрезать меня от корней не удастся никакому Совету. Мои корни – это мой дед, это его дед и дед его деда. Как вы меня можете лишить этого? Это живет во мне. Правда, до недавнего времени я об этом и не подозревала. А глубже во времени я не заглядываю. Я попросту не имею того, чего вы собираетесь меня лишить. И силы, о которых я, кстати, и не подозревала до того момента, пока барьер не пробудил их, я беру не из памяти Рода. Я беру их в своем сердце, из своих чувств и эмоций, я черпаю их из окружающего меня мира, который научил меня слушать мой дед. Здесь и сейчас, в этой, моей теперешней собственной жизни. А что касается моей судьбы… Хм… Знаешь, я уверена, что свою судьбу мы выбираем сами, и следуем за голосом сердца туда, куда оно нас зовет. Короче, все сводится только к одному: умению слушать и слышать, смотреть и видеть. А этого у меня никто отобрать не сможет пока я жива. Но, насколько я поняла, жизни меня никто лишать не собирается. Так что… Я не вижу особого повода для беспокойства. И еще… Если бы можно было вернуть все назад, то, пожалуй, я сделала все точно так же, потому что таков был мой выбор. Кажется, в первую нашу встречу ты именно об этом и говорил. Разве нет? – Видя его растерянную физиономию, решила немного подсластить «пилюлю», и проговорила несколько покаянным тоном: - Мне жаль, что все так получилось, что у вас больше нет связи с вашей ПраРодиной. Но я хочу тебе сказать две вещи… Точнее, не я, так говорит мой дед: то, что, или кого, мы любим, всегда в нашем сердце и забрать это невозможно, пока мы помним. А еще, это, уж прости, мои скромные соображения: ничего не бывает случайного в этом мире. Все, что происходит – это для чего-то. И, если мы пока этого не видим и не понимаем, то это вовсе не означает, что это не так. А теперь, я бы хотела попросить тебя, вывести меня отсюда к моим друзьям. Ты ведь сказал, что они ждут меня в урочище, ведь так? Так вот, я бы хотела дождаться решения вашего Суда рядом с ними, под открытым небом. – И добавила виновато, опять пытаясь смягчить резкость собственных слов: - Здесь у вас, конечно, очень красиво, таинственно и величественно, но я хочу услышать, как течет река, как тявкают шакалы ночью, увидеть звезды, и, конечно, я очень хочу увидеть моих друзей. – Видя, как некоторое сомнение появилось на его лице, спросила настороженно: - Я ведь не пленник здесь, надеюсь?
Койда невесело усмехнулся:
- Нет, ты не пленник… У нас не бывает пленников. И если бы в тебе сомневались, то не привели бы тебя сюда. Но, все же… Прости, но я должен буду завязать тебе глаза. Никто не должен знать пути к нам. Я, конечно, мог бы напустить морок, но, боюсь, что с тобой это не сработает… - Он развернулся, чтобы выйти и проговорил, оглянувшись через плечо: - Подожди меня здесь. Я обещал твоим друзьям, что принесу им теплые одеяла и еды. И нужно еще посмотреть, как там наш Амос. Он был очень плох, и я тревожусь за него…
Он вышел, а я принялась гадать: кто такой Амос? Ничего в голову не шло, пока я не поняла, что это, наверное, тот волосатый гигант, которого я увидела перед тем, как… Ну, в общем, увидела. Интересно, откуда он взялся? И как связан с моими друзьями? Наверняка, это Танька! Вечно она всю бездомную живность тащила к себе. У нее просто дар опекать всех несчастных брошенных собак и кошек. Конечно, этот великан не похож был ни на собаку, ни тем более, на кота, но даже для моей подружки это было несколько чересчур. В общем, мне было ужасно любопытно услышать их историю обо всем, что с ними произошло. От нетерпения, я начала носиться кругами по комнате, благо, мебели в ней было минимум, и я не натыкалась на углы и не сшибала в волнении стулья. Ногти, кстати, от нетерпения я тоже не грызла, но, как выразился бы Юрик, «копытом уже била».
Впрочем, долго бегать мне не пришлось. Вскоре явился Койда с внушительным вещмешком за плечами. Вид он имел весьма сердитый и решительный. Думаю, вопрос моего «вывода» из этих «царских подземелий» он решал со Старейшинами, и это было не очень просто. Другими словами, без маленького сражения не обошлось, и следы этого самого сражения сейчас явно еще можно было прочесть на его лице. Но я не стала долго раздумывать над этим, и приставать к нему с вопросами тоже не стала, а просто, повинуясь его жесту, последовала за ним. Напоследок, я еще раз окинула эту комнату, хмыкнув про себя. Вряд ли я в своей жизни еще раз увижу подобную красоту. Поэтому, хотелось запомнить все, до мельчайших деталей.
Глаза мне Койда сразу завязывать не стал, за что я ему была очень признательна. Он вел меня коридорами и небольшими залами, а я без конца крутила головой не уставая изумляться той красоте, которая меня окружала. Вы бывали в Эрмитаже, в Зимнем Дворце в Ленинграде? Так вот, по сравнению с тем, что я видела, Зимний дворец можно было назвать деревенским домом. И с каждым новым залом или очередным арочным мостом, перекинутым через пропасть, на дне которой шумел речной поток, я все больше и больше понимала, почему путь в эти подземные дворцы был закрыт для всех людей. Многим, очень многим бы захотелось это отсюда унести, украсть и спрятать, как, например, случилось с Янтарной комнатой. Так что, нет… Пускай все остается, как есть. В тайне. Пока люди не осознают сами, что этот мир вовсе не предназначен для их удовольствия, что мы, только его очень маленькая и незначительная часть. И все, что нам дано – это подарок, а к подаркам надо относиться бережно.
Шли мы довольно долго. Затрудняюсь сказать, сколько в нашем понимании времени, пока, наконец, не оказались в невзрачном коридоре, больше похожем на рудничную выработку. Пройдя немного по нему, мы очутились на краю огромной щели, уходящей куда-то в самый центр земли. Вот тут Койда остановился и достал из своего мешка кусок черной ткани.
- Прости, но мне нужно сейчас завязать тебе глаза…
Голос у него был извиняющийся, если не сказать, виноватый. Я понимала. Беспечно махнув рукой, проговорила:
- Спасибо, что позволил увидеть такую небывалую и необыкновенную красоту вашего …города. А здесь, я так понимаю, смотреть больше не на что. Так что, завязывай смело, и не бойся, я не буду подсматривать.
Тень улыбки проскользнула по его губам, а потом, он завязал мне глаза. И я почувствовала себя немного неуверенно, особенно, если учитывать близость пропасти прямо перед нами. Но то, что он сказал дальше, ввергло меня… нет, не в изумление! В непечатном русском языке для этого есть очень точное выражение, повторять которое приличные девушки не должны (так я неоднократно говорила Юрку, когда он… Впрочем, не буду отвлекаться) В общем, я … обалдела, потому что Койда проговорил:
- А теперь, сделай три шага вперед…
Вместо того, чтобы выполнить его приказ, я на несколько шагов отступила, и даже замахала руками.
- Эй, послушай, я все понимаю… Но твоя оценка моих способностей и возможностей явно завышена, если не сказать еще хуже. Я не умею летать! И не собираюсь сейчас этому учиться!
Послышался короткий смешок. И я почувствовала, как его сильная рука сжала мою кисть.
- Не бойся… Я буду держать тебя за руку и ничего страшного не произойдет…
Не слушая больше моих возражений, он потянул меня за собой, и на очередном шаге я не почувствовала под ногой никакой твердой опоры. Мамочка моя, родная! Я даже зажмурилась, совсем позабыв, что все равно ничего не могу видеть из-за повязки на глазах. Но, как ни странно, мы не начали падать вниз, а, напротив, стали подниматься наверх! Словно кто-то невидимый плавно поднимал нас… хотела бы я сказать, «на своих плечах», но под ногами, по-прежнему не ощущала ничего твердого (кстати, и мягкого, тоже). Но, испугаться по-настоящему я не успела. Наш, с позволения сказать, полет, длился совсем недолго. И вскоре я ощутила запахи… Господи!!! Я их чувствовала!! Запахи дикого тимьяна, с небольшой долей полынной горечи, смешанные с запахами спелых абрикосов и яблок!!! И почти сразу же, ощутила под ногами твердый камень, будто и не сходила с него никогда.
Койда отпустил мою руку и снял повязку с глаз. И я увидела… Звезды на черном бархате неба сияли так ярко, как никогда в моей жизни! Слабый ветерок доносил до меня все запахи гор, вдали заливисто затявкал шакал, откуда-то с противоположной стороны ему ответила стая. Как же хорошо на нашей земле!!! Как прекрасно жить и ощущать все ЭТО!!! Не выдержав нахлынувших эмоций, я тихонько заплакала.