Раньше я никому не рассказывала про это. История реальна, все имена изменены.
Я родилась в грозу. По крайней мере, так рассказывала бабушка. Мама тогда еле выкарабкалась из реанимации, и, возможно, именно поэтому наши отношения с самого начала пошли не так.
Первые годы своей жизни я провела с бабушкой – моим личным ангелом-хранителем, чьи щеки пахли корицей.
В доме бабушки всё было пропитано уютом. Каждое утро начиналось с её нежного "доброе утро, солнышко" и заканчивалось сказкой перед сном. Я помню каждую морщинку на её добром лице, каждую улыбку, каждое прикосновение. Это было моё убежище.
Когда меня вернули родителям, мир словно перевернулся
Моё первое яркое воспоминание об отце – его холодный взгляд в ответ на моё детское "я люблю тебя, папа". Он просто отвернулся и ушёл, оставив меня с пустотой внутри, которую я пытаюсь заполнить до сих пор.
А мама... От неё остались только воспоминания о жгучих пощёчинах и тяжёлом молчании. Я не помню её улыбок из раннего детства, только звук ладони, соприкасающейся с моей щекой.
Мой брат Макс всегда был золотым ребёнком. Красивый, успешный, с прекрасной одеждой и игрушками. Я горжусь им, правда горжусь. Но иногда, глядя на то, как отец – он даже не его родной отец – смотрит на него с обожанием, я чувствую, как внутри что-то обрывается.
В двенадцать лет родители отправили меня работать на конеферму
Может быть, это был их способ проявить заботу – они знали, как я люблю лошадей. Там я встретила Дениса. Сначала он казался добрым наставником: платил хорошо, кормил обедом, приходил поддержать меня на соревнованиях.
Но постепенно его внимание стало удушающим. Его прикосновения становились всё более неуместными, слова – всё более пугающими. "Ты была бы прекрасной женой", – говорил он двенадцатилетней мне, и эти слова до сих пор вызывают дрожь.
В семнадцать появился Андрей, друг брата. Тот вечер я помню фрагментами: какое-то "угощение", которое явно было не просто так, страх, замешательство... И пустота в памяти на утро, которая пугает меня больше всего.
Прошло время, повзрослела
Я всё ещё та маленькая девочка, которая царапала себя иголкой, чтобы почувствовать хоть какой-то контроль над собой. Только теперь вместо иголки – учёба и работа до изнеможения.
Сегодня мне двадцать девять. Я сижу в своей однушке, купленной на собственные деньги, и смотрю на старую фотографию. На ней – бабушка держит меня, пятилетнюю, на руках возле цветущей яблони.
Её уже нет много лет. Когда она ушла, я думала, что не переживу эту потерю. Но её последние слова до сих пор звучат в моей голове: "Ты сильнее, чем думаешь, солнышко. Ты справишься."
И я справилась. Закончила университет с красным дипломом, построила карьеру психолога. Каждый день помогаю детям, которые прошли через похожие испытания. В их глазах я вижу тот же свой страх, ту же свою боль, и каждый раз, помогая им, я будто исцеляю и себя.
Вчера произошло что-то невероятное
Я проводила семинар для родителей, и после него ко мне подошла мать. Она постарела, в волосах серебрится седина. "Прости меня," – сказала она, и её голос дрожал. – "Я не смогла быть такой матерью, которую ты заслуживала."
Мы проговорили до ночи. Впервые я узнала о её послеродовой депрессии, о том, как она сама страдала от насилия в детстве, о её бесконечном чувстве вины. Это не исправит прошлого, но, возможно, поможет построить будущее.
А сегодня я еду в детский дом. Там есть девочка, Алиса, семи лет. Она напоминает мне себя – такая же настороженная, с недетской грустью в глазах.
Я решила её удочерить.
Милый читатель, спасибо, что подписался на канал.