Когда дело доходит до героических сценариев, предлагаемых обществом, не все равны. Фактически, можно утверждать, что современные общества предлагают одни из худших героических сценариев, которые когда-либо видел мир.
Современный человек, больше не погруженный в символику религии и мифов и потерявший связь с богатыми корнями своего культурного прошлого, стремится к общественному героизму одним из двух способов: идя путем овец или участвуя в гонке вверх по лестнице социального успеха и статуса.
Первый подход, путь овцы, предполагает конформизм и беспрекословное повиновение, короче говоря, он заключается в том, чтобы вести себя как добропорядочный гражданин, следуя политической программе и линии партии.
Это может показаться неэффективным путем к героизму, поскольку беспрекословное повиновение приводит к дегуманизации и открывает путь в мрачное будущее. Но этот путь к героизму действительно позволяет овцам отождествлять себя с чем-то, что считается более могущественным и долговечным, чем их маленькое «я», а именно с государством, и поэтому, по словам Беккера:
«Человек зарабатывает чувство собственной значимости, следуя принципам авторитета, усвоенным в его конкретной… социальной группе и нации… Каждый раб-человек кивает следующему, каждый зарабатывает чувство собственной значимости, делая неоспоримое добро… «Я только выполнял приказы!» — фраза, которая терзает грудь современного человека.» (Эрнест Беккер, «Читатель Эрнеста Беккера»)
Второй подход к героизму используют те, кто чувствует, что может немного возвыситься над другими овцами, достигнув статуса и богатства. Отвечая на вопрос Беккера: «Каков мой вклад в мир?» или «Какое место я занимаю как герой?» (Беккер, «Читатель Эрнеста Беккера»), человек, одержимый статусом и богатством, идет путем павлина.
Они стремятся накапливать потребительские товары, более дорогие машины и дома побольше, не только из практичности или удовольствия, но и в наивной надежде, что социальный статус, симпатии и внимание смогут смягчить их экзистенциальные страхи.
«Неправильно говорить, что человек — павлин, если мы хотим таким образом принизить его стремление к самовосхвалению и представить это простым проявлением тщеславия и самовыражения. Постоянные разглагольствования, с которыми мы обращаемся друг к другу: „замечай меня“, „люби меня“, „уважай меня“, „цени меня“, — могли бы показаться унизительными и неблагородными. Но когда мы подсчитываем сумму этих усилий, их мучительную серьезность, вечный скрежет внутренней хроники, мы можем видеть, что происходит что-то действительно большое — действительно жизненно важное…» (Эрнест Беккер, «Рождение и смерть смысла»).
Человек, однако, не может слишком долго идти путем овцы или павлина без последствий, поскольку эти героические сценарии занимают низкое место по шкале эффективности. Наш страх смерти и стремление к героизму слишком сильны, чтобы их можно было смягчить конформизмом, потребительскими ценностями и проявлениями тщеславия.
Итак, независимо от того, строит ли человек свою жизнь вокруг конформизма, одержимости статусом и потребительства, или всего вышеперечисленного, Беккер считал, что такие попытки земного героизма обречены на борьбу и провал:
«Мы маскируем нашу борьбу, накапливая цифры в банковской книжке, чтобы в частном порядке отразить наше чувство героизма. Или имея дом чуть получше по соседству, машину побольше, более сообразительных детей. Но под ней пульсирует боль космической уникальности, независимо от того, как мы маскируем её заботами меньшего масштаба». (Эрнест Беккер, «Отрицание смерти»).
Учитывая, что путь овцы и путь павлина неэффективны как средства для земного героизма, оба они провоцируют психологические страдания.
«Когда обычный человек… не может скрыть свою неспособность быть собственным героем, тогда он увязает в провале депрессии и ужасном чувстве вины». (Эрнест Беккер, «Отрицание смерти»)
Чтобы пролить свет на страдания, которые стали результатом неудавшегося героизма овцы и павлина, мы воспользуемся мудростью Уильяма Джеймса.
«Больше всего мы узнаем о предмете, — писал он, — когда рассматриваем его, так сказать, под микроскопом или в его наиболее преувеличенной форме». (Уильям Джеймс, «Многообразие религиозного опыта»)
Продолжаем в следующем выпуске.
Следуйте своему счастью
Внук Эзопа