На первый взгляд моральный мазохизм кажется загадочным. Ибо как может стремление к подчинению, к унижению и страданию, к принижению самого себя ощущаться как достойная цель, к которой стоит стремиться?
Но Фромм считал, что загадку морального мазохизма можно разгадать, если рассматривать его как попытку убежать от тревог свободы, подчинившись могущественному Другому.
Подчиняется ли мазохист внешнему богу, церкви, нации, государству, лидеру, идеологии, компании, значимому человеку, наркотику или внутреннему принуждению, цель, согласно Фромму, всегда одна и та же.
Мазохист не может вынести тревог выбора - возможностей и свободы – и поэтому с радостью передает бразды правления своей душой хозяину. Или, как писал Фромм:
«Мазохист, независимо от того, является ли его хозяин авторитетом вне его самого или он усвоил хозяина как совесть или психическое принуждение, избавлен от принятия решений, избавлен от окончательной ответственности за судьбу своего «Я» и, таким образом, избавлен от сомнений в том, какое решение принять. Он также спасен от сомнений в том, в чем смысл его жизни или кто такой «ОН». Ответы на эти вопросы дает отношение к силе, к которой он привязался. Смысл его жизни и идентичность его «Я» определяются большим целым, в которое погрузилось это «Я».» (Эрих Фромм, «Побег от свободы»)
Моральный мазохизм губителен для психологического здоровья. Крайняя зависимость, которую мазохист развивает в себе от могущественного Другого, приводит к инфантилизации и восторженному принятию цепей.
«Отказ от свободы не оставляет человека безнаказанным. Это превращает его в раба необходимости», — пишет Виктор Горский.
Однако мазохистское бегство от свободы имеет и более широкие социальные и политические последствия. Легко найти многочисленные примеры обществ, граждане которых боялись свободы до такой степени, что единственным средством спасения, которое они видели, было подчинение могущественному Другому в форме авторитарного режима.
«… люди хватаются за политический авторитаризм в отчаянной потребности избавиться от тревоги», — отмечает Ролло Мэй в книге «Значение тревоги». В своей книге «Поиски нашей жизни» автор Ида Уайли приводит красноречивый комментарий молодой немки незадолго до ужасов Второй мировой войны:
«Мы, немцы, так счастливы. Мы свободны от свободы», — пишет Ида Уайли.
Негативные социальные последствия морального мазохизма проявляются не только в массовом подчинении авторитарному режиму. Существует более скрытый механизм мазохистского бегства, включающий подчинение тирании большинства или тому, что Фромм назвал повиновением «… здравому смыслу, науке, психическому здоровью, нормальности, общественному мнению», — пишет Эрих Фромм в книге «Побег из свободы».
Стратегия, стоящая за этим механизмом бегства, включает в себя настолько полное отождествление себя с тем, что общество считает «самоочевидным», «нормальным» и «ожидаемым», что мы избавлены от необходимости формулировать и посвящать себя нашим собственным принципам, ценностям, верованиям и образу жизни.
Мы подавляем наше осознание возможностей и принимаем только то, что дано обществом. Этот механизм бегства может защитить нас от тревог свободы, но чем больше мы подчиняемся тирании большинства, тем больше мы теряем себя и тем больше общество становится населённым автоматами, которые подвергают остракизму всех, кто осмеливается отклоняться от статус-кво. Как писал Ролло Мэй:
«… нет политической свободы, которая не была бы неразрывно связана с внутренней личной свободой индивидов, составляющих эту нацию, нет свободы нации конформистов, нет свободной нации, состоящей из роботов», — отмечает Ролло Мэй в книге «Свобода и судьба».
Учитывая, что моральный мазохизм делает нас слабыми и раболепными и способствует порабощению общества, мы должны спросить: что мы можем сделать, чтобы развить в себе силы переносить тревогу, которую вызывает свобода, и двигаться вперед в жизни вместо того, чтобы оставаться в застое? Как мы можем вновь зажечь бога внутри?
Помня, что психологическая свобода — это осознание возможностей плюс смелость двигаться вперед к возможному, Кьеркегор предположил, что один из способов стать свободным — это признать, что когда дело доходит до решения, стремиться ли к возможному, всегда лучше рискнуть и «отважиться» на неизвестное.
«Свобода заключается в том, чтобы быть смелым». (Роберт Фрост)
Или как вторил Кьеркегор: «… не рискуя, так ужасно легко потерять то, что было бы трудно потерять даже в самом рискованном предприятии… Ибо, если я совершил ошибку — что ж, тогда жизнь помогает мне своим наказанием. Но если я вообще не отваживался — кто тогда помогает мне?» (Сорен Кьеркегор, «Болезнь, ведущая к смерти»)
Выбирая рискованную жизнь, принимая возможное, даже если это означает привнесение неопределенности в нашу жизнь, мы не поддадимся искушению прибегнуть к моральному мазохизму. Скорее, рискуя, мы постоянно расширяем границы своей зоны комфорта, учимся оставаться стойкими перед лицом неудач и воспитываем в себе смелость, уверенность в себе, независимость и, следовательно, самоуважение.
Итак, остается только один вопрос: примем ли мы нашего внутреннего бога и выберем жизнь, полную отважных приключений, или мы поддадимся нашему внутреннему червю, убежим от тревог свободы и будем искать кого-то или что-то, кого можно назвать хозяином?
«Первый акт свободы — это выбор» (Уильям Джеймс, «Воля к вере»), — писал психолог Уильям Джеймс. И второе — предпринять действия, необходимые для того, чтобы стать свободным и осознать, что жизнь коротка и величайшие страдания постигают не тех, кто смел, а тех, кто остается трусливым.
«Море опасно, а его штормы ужасны, но эти препятствия никогда не были достаточной причиной, чтобы оставаться на берегу. В отличие от посредственностей, бесстрашные духи стремятся к победе над тем, что кажется невозможным. С железной волей они пускаются в самое смелое из всех начинаний — без страха встретить туманное будущее и покорить неизвестное». (Приписывается Фердинанду Магеллану)
Следуйте своему счастью
Внук Эзопа