«Теперь всем заправляет армия»
Начиная с августа 1647 года Англия жила совсем по другим правилам, чем раньше. Парламент стремительно превращался в ничто. И всё больший вес приобретал Оливер Кромвель.
Командующий Армией новой модели Томас Фэрфакс явно не подходил на роль политического лидера. Он стремился уйти в тень, отойти от необходимости принимать судьбоносные решения. Ему очень не нравилось положение дел
Кромвель, напротив, берет на себя ответственность за принятие решений. Например, 20 августа парламент принялся тянуть с утверждением решений. Строго говоря, парламентарии были правы – решения приняты с нарушением процедуры. Ну так и что?
Кромвель тут же привел в Лондон один из полков, расположил его лагерем в Гайд-парке, а в дверях парламента поставил военный караул. Депутаты быстро сообразили что к чему и проголосовали должным образом.
Из палаты общин постепенно исчезли все ведущие пресвитериане – ну его, от греха подальше. Возращенные в палату ранее бежавшие к армии индепенденты во всем шли на поводу у военных. Один из пресвитериан подытожил:
«Теперь всем заправляет армия. Парламент превратился в нуль. Он только отвечает “аминь” на решения, которые принимает военный совет. Армия стала третьим сословием в королевстве».
Радикализация армии
Кромвель придерживался стратегии соглашения с королем. Разумеется, на довольно жестких условиях. Но всё-таки будущее Англии ему виделось по форме не слишком отличным от того, что было до войны: король, палата общин, лорды плюс религиозная свобода.
Не раз и не два видели Кромвеля в Хэмптон-корте, при дворе Карла I. Здесь он вел разговоры с приближенными короля, с его советниками. Видимо, убеждал их повлиять на монарха, дабы тот принял «Главы предложений, выдвинутые армией».
Между прочим, дочери Кромвеля были приняты при дворе, представлены королю. Многим сторонникам генерала не нравилось такое близкое общение их лидера с роялистами.
Расположенная вблизи Лондона армия подпала под политическое влияние столичных радикалов – левеллеров. Постепенно происходит процесс радикализации и самой армии. Солдаты переизбрали агитаторов. На смену прежним пришли сторонники левеллеров.
Заключенный в Тауэр лидер левеллеров Джон Лилберн науськивал солдат:
«Не доверяйте офицерам из главного штаба, так как они вообще продажны и превратились во врагов действительных и законных свобод народа Англии, став вельможами и думая только о себе».
Котел закипал, закипал и вот 18 октября с него сорвало крышку. Агитаторы пяти армейских полков вручили Фэрфаксу документ, известный как «Дело армии в его доподлинном изложении».
Если кратко, «Дело армии» требовало:
- провести чистку парламента от остатков пресвитериан,
- через год созвать новый парламент,
- избирать его должны не только налогоплательщики, а все мужчины, достигшие 21 года,
- парламент нельзя распустить: «права короля ничто и недействительны перед законом»,
- ввести в стране конституцию,
- снизить налоги и отменить многие акцизы и монополии.
Армия требовала, что называется, углубления революции и социальных преобразований. На это требовалось ответить. И ответил солдатам не Фэрфакс, а Оливер Кромвель.
Дебаты в Патни
20 октября Кромвель выступил в парламенте. В своей речи он заявил, что генералитет армии во главе с Фэрфаксом не имеет отношения к «Делу армии». Кромвель с большим уважением высказался о Карле I и заявил о поддержании принципа монархии в Англии.
Теперь можно (и нужно) было говорить с солдатами. 28 октября в Патни собралась, как бы мы сегодня сказали, конференция. По одну сторону Кромвель, Айртон и ряд высших офицеров. По другую – по 4 представителя от 32 полков Армии новой модели. Так начались дебаты в Патни.
Лидеры агитаторов, солдаты-левеллеры быстро перешли в наступление. Они намекнули генералитету, что больше не доверяют ему. Да что там – намекнули! Сказали прямо.
«Мы старались угодить королю, но выяснилось, что угодить ему можно, только перерезав всем глотки. Мы стремились поддерживать парламент, а он оказался домом из гнилых досок, сборищем разложившихся членов. А лейтенант-генералу Кромвелю и генерал-комиссару Айртону я скажу только одно: доверие к вам и ваша репутация в армии сильно подорваны. И это из-за вашего отношения к королю и к парламентской власти».
Наиболее горячие споры развернулись вокруг вопроса о праве голоса. Солдаты в соответствие с «Делом армии» требовали права для всех свободнорожденных мужчин страны. Вне зависимости от социального статуса и имущественного положения.
Им возражал Айртон:
«Я считаю, что никто не имеет права на участие в управлении королевством и в избрании законодателей, если он не имеет постоянного прочного интереса, не имеет собственности».
И полковник Рич:
«У нас в королевстве пять на одного, которые не имеют собственности. Что же, всем им дать право избирать законодателей? Так они изберут таких же, как они сами, и совсем упразднят собственность».
Показательно, что во время дискуссии практически не уделялось внимание ни королю, ни лордам. Речь шла уже о республике с однопалатным парламентом, избираемым всеобщим голосованием. Радикальное углубление революции. Разумеется, на такое не могли пойти ни Кромвель, ни его офицеры, ни индепенденты, заседающие в парламенте.
Кромвелю удалось свести дискуссию к избранию согласительной комиссии, которая в итоге выработала более умеренную программу. 8 ноября конференция в Патни была распущена. А 11 ноября изменилось всё – король Карл бежал из Хэмптон-корта.
Продолжение:
--------
Все материалы серии "Кромвель против короля":