— И сколько это ещё продлится? — Инна горько усмехнулась. — Год? Два? Десять лет?
— Это неправда! — возмутился Валентин. — Я же говорил тебе...
— Да, говорил, — кивнула Инна. — Много говорил. А я верила. Господи, какая же я дура…
— Ты чего так рано вернулась? — спросила Анжела у матери. — Вы ж с Валентином собирались в театр, я думала, ты ближе к ночи придёшь.
— Да ему бывшая его позвонила, — отмахнулась Инна. — Что-то там с детьми.
— Ну что с детьми? Машина сбила? В полицию забрали?
— Да не, ничего такого вроде. Просто им там что-то сделать надо. Шкаф, что ли, передвинуть, я не вникала.
— Мам, ты себя хоть чуть-чуть уважаешь? Он не первый раз отменяет встречи по пустяковым поводам! Зачем ты продолжаешь с ним отношения?!
— Ну просто дети у него совсем беспомощные. Ничего сами не могут.
— Беспомощные? Ты чего? Старший, я так поняла, мой ровесник. И вроде не инвалид. Да и второй немногим младше. Два здоровых лба не могут шкаф передвинуть? Дурдом! Вообще эта история с бывшей женой какая-то мутная.
— Ну зачем ты так? — Инна нахмурилась. — У него правда сложная ситуация.
— Ты что, — Анжела захлопнула ноутбук, — веришь во всю эту чушь про «имущественные споры»?
— А почему нет? — В голосе Инны промелькнуло раздражение. — Ты его совсем не знаешь.
— И ты не знаешь, — мягко сказала Анжела. — Но почему-то так цепляешься за эти отношения…
— Я не цепляюсь! — возразила Инна. — Просто... понимаешь, в моем возрасте уже не так просто встретить кого-то.
— В каком возрасте? Мам, тебе сорок, ну с небольшим. По нынешним меркам ты ещё молодёжью считаешься. Времена меняются. Ты вполне можешь рассчитывать на нормального мужчину, а не на это недоразумение.
Инна глубоко вздохнула:
— Доченька, ты не понимаешь. Валентин — он... может быть, мой последний шанс на счастье.
— Ох, мам, — Анжела подошла и обняла Инну за плечи. — Неужели ты думаешь, что заслуживаешь только это? Какие-то недоотношения с женатым мужчиной?
— Он не женат! — воскликнула Инна. — У него в паспорте нет штампа о браке, я видела.
— А о разводе? — прищурилась Анжела.
Инна замялась:
— Ну... там пустые страницы.
— Вот-вот, — вздохнула Анжела. — Мам, ты достойна гораздо большего. Настоящей любви, а не вот этого всего.
— Может, это и есть настоящее, — тихо сказала Инна. — Просто... немного сложное.
Анжела покачала головой, но промолчала. Она видела, что мать не готова слышать доводы разума. Оставалось лишь надеяться, что Инна сама поймёт, во что ввязалась, пока не стало слишком поздно.
Весна выдалась на редкость капризной. То солнце пригреет, то вдруг холодным ветром по лицу хлестнёт — прямо как в жизни Инны. Она то расцветала от нежданного счастья, то увядала от сомнений и тревог.
А началось всё в тот самый день, когда она, проклиная дурацкий офисный дресс-код, выскочила из дома без зонта. Небо хмурилось, но дождя вроде не обещали. «Авось пронесёт», — понадеялась Инна. Не пронесло. Ливень обрушился, когда до остановки оставалось метров сто. Пришлось ускориться, каблуки отчаянно цокали по мокрому асфальту.
Высматривая автобус, Инна не сразу заметила лужу. Здоровенную, словно озеро. Она затормозила, но поздно — туфля поехала, и Инна, взмахнув руками, начала падать. В голове промелькнуло: «Ну всё, позор на весь район». И тут...
— Осторожно! — Чьи-то сильные руки подхватили её, не дав шлёпнуться в грязь.
Инна подняла глаза и... пропала. Седина на висках, лёгкие морщинки вокруг глаз — таких открытых, таких добрых. «Господи, да что ж это я, как девчонка», — мелькнула мысль, но сердце уже предательски застучало.
— Вы не ушиблись? — В голосе незнакомца слышалось искреннее беспокойство.
— Н-нет, спасибо, — Инна попыталась улыбнуться, чувствуя, как предательски краснеют щеки.
— Давайте я вас хотя бы до остановки провожу, — он раскрыл над ней зонт. — А то день сегодня, прямо скажем, не задался.
«Ну уж нет, — подумала Инна, — кажется, день очень даже удачный».
Так в её жизни появился Валентин. Внимательный, заботливый, настоящий мужчина — не то что бывший муж, который слинял, как только дочка подросла. С Валентином было легко и спокойно. Вот только... Почему он до сих пор живёт с бывшей женой? И почему у Инны каждый раз, как она об этом думает, противно ноет где-то под ложечкой?
Инна сидела на краю ванны, нервно теребя телефон. Приложение для отслеживания цикла назойливо мигало красным: задержка пять дней. «Ерунда какая-то, — подумала она. — Этого не может быть, ведь не может? Скорее всего, это на нервной почве».
Но червячок сомнения уже заворочался внутри. А что, если?.. В свои сорок с хвостиком Инна и думать забыла о контрацепции, дура, конечно, но что теперь... Да и Валентин, кажется, не особо заморачивался на эту тему.
— Мам, ты скоро? — голос Анжелы за дверью заставил Инну вздрогнуть. — Я на пары опаздываю!
— Сейчас! — Инна поспешно спрятала телефон и вышла из ванной.
Весь день она не находила себе места. То и дело хваталась за живот, прислушиваясь к ощущениям. Вроде ничего необычного, но... Кажется, немного подташнивает? Или показалось?
К вечеру Инна не выдержала:
— Анжел, нам нужно поговорить.
Дочь оторвалась от ноутбука:
— Что случилось?
— У меня... кажется, задержка, — выпалила Инна.
Анжела удивлённо приподняла бровь:
— И сколько дней?
— Пять, — Инна опустила глаза. — Знаешь, я весь день себя странно чувствую. Тошнит немного, голова кружится...
— Тест делала? – твёрдо спросила Анжела.
Инна покачала головой:
— Страшно. А вдруг положительный? Что я буду делать?
Анжела покачала головой. Порой мать вела себя не как взрослая женщина, а как маленький ребёнок. Очень странно ощущать себя нянькой собственной матери.
— Чем раньше узнаешь, тем больше вариантов, — со вздохом сказала дочь. – Валентин знает?
— Нет ещё, — Инна вздохнула. — Я хотела сначала самой разобраться.
— И как, разобралась? — хмыкнула Анжела.
— Издеваешься? — Инна слабо улыбнулась. — Ладно, ты права. Надо с ним поговорить.
Инна назначила встречу в их любимом кафе, Валентин примчался через полчаса после звонка. Вид у него был встревоженный:
— Что случилось, солнышко?
— Валь, у меня задержка, — выпалила Инна. — Я... я не знаю, что делать.
Он побледнел:
— Ты... ты уверена?
— Нет, — Инна покачала головой. — Тест ещё не делала. Боюсь.
— А если... если это правда? — осторожно спросил он.
— Не знаю, — Инна закрыла лицо руками. — Я совсем запуталась. То хочу этого ребёнка, то думаю — куда мне в моем возрасте? А ты... ты что думаешь?
Валентин помолчал, потом решительно сказал:
— Если всё же да, мы должны быть вместе. По-настоящему.
— То есть?
— Съедемся. Будем жить вместе, растить ребёнка.
Инна подняла на него недоверчивый взгляд:
— Правда? А как же...
— Я разберусь со своей ситуацией, — твёрдо сказал Валентин. — Хватит уже этих недоотношений. Ты и ребёнок — вот что главное.
Домой Инна вернулась окрылённая. Анжела встретила еёвопросительным взглядом:
— Ну что?
— Мы решили съехаться, — улыбнулась Инна.
— Ого, — Анжела присвистнула. — И что, он просто так бросит свою «бывшую» жену?
— Анжел, ну зачем ты так? — Инна нахмурилась. — Валентин всё решит. Главное — мы будем вместе.
— Ладно, мам, — вздохнула Анжела. — Дай бог, чтобы всё было хорошо. Только... может, всё-таки сделаешь тест?
Инна кивнула:
— Завтра. Обязательно. Всё равно его утром делать.
Ночью она долго не могла уснуть. В голове крутились мысли о будущем, о возможном ребёнке, о Валентине. «Неужели это правда? Неужели у меня будет настоящая семья?» — думала Инна, глядя в потолок.
Утро выдалось хмурым, под стать настроению Инны. Она сидела на кухне, бездумно помешивая давно остывший чай, и не могла отвести взгляд от маленькой аптечной коробочки. Такой простой предмет — а сколько судеб он может изменить одним взмахом волшебной палочки с двумя полосками.
«Ну же, Инна, соберись», — мысленно приказала она себе и решительно встала. Пора.
Пять минут ожидания растянулись в вечность. Инна то стучала пальцами по раковине, то замирала, прислушиваясь к малейшим ощущениям в собственном теле. Сердце колотилось как сумасшедшее, во рту пересохло.
Наконец, глубоко вздохнув, она взяла тест в дрожащие руки и...
Одна полоска. Чёткая, ясная, не оставляющая места для сомнений.
Инна медленно опустилась на край ванны. Внутри было пусто. Ни облегчения, ни разочарования — просто пустота.
— Мам? — голос Анжелы за дверью заставил её вздрогнуть. — Ты в порядке?
— Да, милая, — Инна с трудом узнала свой голос. — Всё хорошо.
— И... что там?
Инна открыла дверь и молча протянула дочери тест.
— Ох, мам, — Анжела обняла её. — Ты как?
— Не знаю, — честно ответила Инна. — Совсем запуталась.
— А Валентин? Ты ему уже сказала?
Инна покачала головой:
— Нет ещё. Я... я не знаю, как.
— Может, при встрече? — предложила Анжела. — Так будет проще.
Инна кивнула. Да, так будет лучше. Или хуже? Она уже ни в чём не была уверена.
Инна сидела в кафе, нервно теребя салфетку. Сердце колотилось как сумасшедшее. Вот сейчас откроется дверь, войдёт Валентин, и... Что дальше? Она до сих пор не знала, как сказать ему о результате теста.
Звякнул колокольчик. Валентин. Как всегда, подтянутый, уверенный. Только в глазах мелькнуло что-то... тревожное?
— Привет, солнышко, — он легко поцеловал её в щёку. — Как ты?
Инна глубоко вздохнула:
— Я сделала тест. Он отрицательный.
Повисла тяжёлая пауза. Валентин медленно выдохнул:
— Ясно. Ну что ж, значит, не судьба.
— И всё? — Инну возмутила его реакция. Кажется, он даже испытал облегчение.
— А что ещё? — он пожал плечами. — Мы же договорились обо всём. Ради ребёнка мы бы съехались. А так...
— А так — что? — Инна подалась вперёд. — Мы продолжим встречаться урывками, пока ты «решаешь вопросы» с бывшей?
— Инна, ну зачем ты начинаешь? — Валентин поморщился. — Ты же знаешь мою ситуацию. Я не могу вот так всё бросить.
— Не можешь или не хочешь? — в голосе Инны зазвенели слёзы.
— Послушай, — он взял её за руку, — давай не будем горячиться. Всё же хорошо у нас. Зачем что-то менять?
— Хорошо? По-твоему, ЭТО — хорошо?
— А что не так? — искренне удивился Валентин. — Мы встречаемся, проводим время вместе...
— Когда у тебя есть «окно» в расписании! — Инна чувствовала, как внутри что-то ломается. — Знаешь, что я поняла? Тебе удобно. Тебе просто удобна женщина, которая не требует слишком много. А я, дура, верила... — она осеклась, пытаясь сдержать слёзы.
— Инн, ну что ты такое говоришь? — Валентин попытался взять её за руку, но она отстранилась. — Я же люблю тебя. Просто сейчас не лучшее время для серьёзных перемен, я к ним не готов. Вот решу вопрос с разделом имущества...
— И сколько это ещё продлится? — Инна горько усмехнулась. — Год? Два? Десять лет?
— Это неправда! — возмутился Валентин. — Я же говорил тебе...
— Да, говорил, — кивнула Инна. — Много говорил. А я верила. Господи, какая же я дура… Она встала, чувствуя, как предательски дрожат колени: — Знаешь что, Валентин? Я больше не хочу быть удобной. Не хочу ждать у моря погоды. Я заслуживаю большего.
— Инна, подожди! — он вскочил, пытаясь её удержать. — Давай всё обсудим спокойно. Я же правда люблю тебя!
— Любишь? — она обернулась, глядя ему прямо в глаза. — Тогда докажи. Разъезжайся с бывшей. Сейчас. Не через год, не через два — сейчас.
Валентин замер, и в этой паузе Инна увидела всё, что хотела знать.
— Вот и ответ, — тихо сказала она. — Прощай, Валентин.
Она вышла из кафе, не оглядываясь.
Дома её встретила встревоженная Анжела:
— Мам? Как всё прошло?
Инна молча обняла дочь, уткнувшись ей в плечо. И разрыдалась — горько, навзрыд, выплакивая всю боль, все несбывшиеся надежды.
— Ох, мамочка, — Анжела гладила её по спине. — Ну что ты, всё будет хорошо. Успокойся.
Ещё несколько раз всхлипнув, Инна и правда начала успокаиваться. Она поступила правильно.
Но дни шли, и уверенность таяла. Инна ловила себя на мысли: «А что, если это и правда был мой последний шанс?» Она гнала эти мысли, злилась на себя, но они возвращались снова и снова.
Неделю спустя Валентин всё же позвонил.
— Инночка, прости меня, — его голос звучал непривычно растерянно. — Я был идиотом. Дай мне ещё один шанс. Пожалуйста.
Инна молчала, чувствуя, как бешено колотится сердце.
— Я всё понял, правда, — продолжал Валентин. — Ты права, нельзя так дальше. Я поговорил с Ларисой, мы начинаем делить имущество. Это займёт какое-то время, но... Инн, я хочу быть с тобой. По-настоящему.
«Не верь ему, — шептал внутренний голос. — Он опять заморочит тебе голову».
Но другой голос, тихий и настойчивый, твердил: «Вдруг он действительно всё понял? Вот бросишь сейчас его, и куда потом? Опять куковать одной?»
— Инночка, ты здесь? — в голосе Валентина звучала тревога. — Скажи что-нибудь.
Инна глубоко вздохнула. Сердце словно раскололось надвое: одна часть кричала «Нет!», другая умоляла дать ещё один шанс. Их маленькому счастью. Их хрупкой надежде на «долго и счастливо».
— Валь, — её голос дрогнул, — я... я не знаю.
— Давай встретимся, — быстро сказал он. — Поговорим. Я всё объясню, честное слово.
Инна закрыла глаза. Перед внутренним взором пронеслись картины: вот они гуляют в парке, держась за руки; вот он целует её на прощание, обещая позвонить; вот они сидят в кафе, и он говорит, что любит её...
— Хорошо, — тихо сказала она. — Давай встретимся.
Повесив трубку, Инна подошла к зеркалу. Из стекла на неё смотрела немолодая, усталая женщина с грустными глазами. Но в этих глазах теплилась надежда — слабая, но упрямая.
— Ну что, Инна, — сказала она своему отражению. — Рискнём ещё раз?
За окном шелестел листвой старый клён. Когда-то давно, ещё девчонкой, Инна загадала на его листок желание — быть счастливой. Может, самое время дать этому желанию ещё один шанс?
Она глубоко вздохнула и начала собираться на встречу. В конце концов, разве не в этом смысл жизни — верить в лучшее, даже когда кажется, что надежды больше нет?
Осень в этом году выдалась на редкость тёплой. После того памятного разговора прошло три месяца. Три месяца надежд, сомнений и робкой радости. Валентин активно суетился, деля имущество с женой. Он старался быть открытым, рассказывал о каждом шаге. И все же…
В субботний вечер раздался звонок Валентина.
— Привет, солнышко! — в его голосе звучало непривычное возбуждение. — У меня отличные новости!
— Какие? — сердце Инны ёкнуло.
— Мы с Ларисой наконец-то договорились по дому. Она оставляет его себе, но будет постепенно выплачивать мне компенсацию.
Инна прикрыла глаза. Неужели? Неужели это конец бесконечной истории с разделом имущества?
— Это... это замечательно, Валь, — она старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал.
— Слушай, а давай отметим? — предложил Валентин. — Поужинаем где-нибудь?
— Давай, — Инна улыбнулась. — Когда?
— Да хоть сегодня! — в его голосе звучал искренний энтузиазм. — Я заеду за тобой через час, идёт?
Инна согласилась, чувствуя, как с души словно камень свалился.
В ресторане Валентин был непривычно оживлён. Рассказывал о планах, о том, как теперь заживут по-новому. Инна слушала, улыбалась, но часть её оставалась настороженной.
— Валь, — наконец решилась она, — а что дальше? Ну, когда все формальности будут улажены?
Он замолчал на полуслове, как-то странно посмотрел на неё.
— В каком смысле?
— Ну... — Инна замялась. — Мы ведь говорили о том, чтобы съехаться. Жить вместе.
— А, ты об этом, — Валентин улыбнулся с облегчением. — Конечно, солнышко. Обязательно. Вот только...
Инна почувствовала, как внутри все холодеет. Это «вот только» она уже слышала. И не раз.
— Только что? — тихо спросила она.
— Ну, понимаешь, сейчас не самое удачное время, — Валентин говорил мягко, успокаивающе. — Дети только-только привыкли к новой ситуации. Да и с работой сейчас непросто, ты же знаешь...
Инна слушала эту старую песню с непривычным скепсисом. Ничего не изменилось. Совсем ничего.
— Валентин, — она прервала его на полуслове, — скажи честно: ты вообще собираешься жить со мной?
Он замолчал, глядя на неё растерянно.
— Ну конечно. Просто нужно немного времени...
— Сколько? — она смотрела ему прямо в глаза. – Давай уже чётко определим сроки, чтобы я понимала, чего жду.
— Ну зачем ты так? — он попытался взять её за руку, но она отстранилась. — Я же говорю, вот решим все вопросы...
Было понятно, что никаких вопросов он решать не собирается. Ни сейчас, ни через год, никогда. И почему она раньше этого не видела? Не слушала дочь?
— Знаешь что, — она встала, чувствуя удивительное спокойствие, — ты прав. Нужно время. Тебе — чтобы решить свои вопросы. А мне — чтобы начать жить своей жизнью. Прощай.
Она вышла из ресторана, не оглядываясь. Наконец-то у неё хватило силы всё закончить. Даже если у неё не будет другого шанса, что ж… Так тоже можно. Зато не придётся каждый день снимать лапшу с ушей.