Подготовка к КВН
Замполит батальона майор Оксенчук затеял провести в День Советской армии КВН и поручил мне руководить подготовкой одной из двух команд.
Жюри состояло из семи человек: по одному солдату от каждой роты плюс председатель жюри – майор Оксенчук. После каждого конкурса жюри проводило короткое совещание, а затем председатель оглашал итоговую оценку. Понятно, что при такой системе личное мнение замполита было решающим.
Конкурс художественной самодеятельности
Наша команда уверенно лидировала. Оставался последний конкурс «Художественная самодеятельность». Уже никто не сомневался в нашей победе, потому что в этом конкурсе за нашу команду выступал любимец батальона гармонист Ваня Потапов. Он подготовил новую шуточную песню «Глубокие тарелки».
Песня была про то, как мужики, гуляя на сторону от своих жен, в оправдание своего длительного отсутствия ссылаются на то, что они доставали глубокие тарелки. Подобным образом мужики «отмазывались» сначала в древние времена, потом в наше время, и вот наступает век межпланетных полетов, космический корабль уходит к далеким звездам, и никак его не могут дождаться обратно. Наконец, он возвращается, и жена спрашивает звездолетчика: «И где же ты, зараза, пропадал?». На что тот отвечает: «Глубокие тарелки доставал…».
Ваня закончил песню под бурю аплодисментов. Замполит даже не стал проводить совещание, а сразу встал и сказал, что… за эту антисоветскую песню нашей команде присуждается ноль баллов. Он добавил еще, что страна перекрывает плотинами самые большие в мире реки, строит атомные ледоколы и первой в мире вышла в космос – вот это надо воспевать, а не то, что у нас порой чего-то не хватает в магазинах!
В зале установилась мертвая тишина. Никому и в голову не приходило, что эта песня – антисоветская. Ну, всегда же чего-то нет в продаже, и приходится «доставать». Это нормально, привычно. Причем здесь антисоветизм?
В общем, мы проиграли.
Вечеринка у сослуживца
А вечером я и мой друг Андрей Веселовским, тоже лейтенант, - мы с ним уже год вместе проживали в одной служебной квартире, - отправились в гости к нашему сослуживцу Саше Сизову. Кроме хозяина на вечеринке присутствовали еще несколько молодых офицеров и приглашенные девушки.
За столом обсуждали торжественный марш, состоявшийся накануне. Девицы неожиданно заявили, что из всей дивизии лучше всех маршировал я, и тут же стали просить, чтобы я еще раз продемонстрировал свой необыкновенный строевой шаг. Я категорически отказался, потому что так и не понял: на самом деле я их так восхитил, или они издеваются надо мной?
Меня сейчас больше занимало другое: Веселовский, похоже, опять налаживался как следует набраться. В последнее время я стал замечать такую закономерность: когда Андрей гуляет без меня, он еще как-то себя контролирует и не напивается совсем уж до положения риз, а если в компании мы с ним вместе, то он отключает все тормоза и к концу вечеринки уже не может стоять на ногах, и мне приходится на себе тащить его домой.
Так он при этом еще куражится, еще возмущается, когда я ненароком поддам ему коленом или неловко его уроню. А на следующее утро мне приходится со скандалом будить его, больного, на службу, выслушивая оскорбления и в свой адрес, и в адрес всей Советской армии…
И вот эта роль старшего брата-воспитателя при капризном младшем брате-плохише мне уже порядком надоела. Я решил в этот раз Андрея проучить, заставив его побыть в моей шкуре.
Обычно после второго раза я начинаю пропускать, а тут я с энтузиазмом предлагаю выпить еще и еще (на самом деле не допивая и до половины), и изображаю свое все более и более сильное опьянение. Вижу, Веселовский начинает посматривать на меня сначала с интересом, а потом и с беспокойством.
Ага, думаю, сегодня-то ты со мной повозишься, дружочек! Когда компания, уже порядком разогретая, решила отправиться в Дом офицеров, я, шатаясь, поднялся с места и с криком «На танцы, на танцы!» полез в платяной шкаф, якобы перепутав его с дверью.
Меня со смехом извлекли из шкафа и коллегиально вывели на улицу, изрядно испачкав в подъезде известкой, и тут ноги совсем «перестали» меня держать, и девицы, за которых я все норовил ухватиться, передали меня на руки Андрюше. И он повел меня домой.
Что я вытворял! Я рвался вместе со всеми на танцы, я повисал на шее Веселовского, поджимая ноги, а потом наоборот опускался на землю и затихал и проникновенно просил его бросить меня здесь и «выбираться к своим» одному… Словом, отвел душу!
Утром мы чуть не проспали на службу. Голова у меня трещала: похоже, в процессе симуляции опьянения я все-таки немного перебрал. Опаздывать на утренний развод никак было нельзя, и мы, быстро одевшись, поспешили в часть. Веселовский на ходу рассказывал мне с возмущением, как он вчера намучился со мной, как я его позорил своими выходками, а я делал вид, что ничего не помню.
Я даже, как бы, не верил ему, потешаясь над ним про себя. Но когда он упомянул Сизова, якобы помогавшего ему в доставке меня домой, я слегка напрягся: я хорошо помнил, что Саша вместе со всеми пошел в Дом офицеров, но, с другой стороны, Андрею никакого резона не было говорить мне неправду, да и не замечал я за ним никогда такой склонности.
Розыгрыш
Тем не менее, я сказал:
- Только не надо здесь «ля-ля, тополя» - я точно знаю, что Шурик пошел на танцы!
- Ну да! А потом, когда он увидел, что ты улегся на землю, вернулся мне помогать. А как ты его ногой ударил по голове, ты тоже не помнишь?
- Ногой по голове? Что ты мелешь? - Когда он полез тебя с дерева снимать… - С дерева? С какого дерева?
- С тополя. У дороги…
Тут у меня в сознании быстро проскочил кадр: вид поселка с высоты… Откуда? Неужели, в самом деле?...
- Сейчас я тебе скажу самое смешное, - продолжал Веселовский, явно получая удовольствие от моего растерянного вида. – Мимо проходил замполит с женой, и ты ему кричал с дерева: «Товарищ майор, где глубокие тарелки для народа?».
- И что он? – спросил я, холодея от ужаса.
- Да ничего. То ли не заметил, то ли сделал вид, что не заметил…
Разоблачение
- Складно ты все придумал, Андрюша! – сказал я, все еще питая слабую надежду, что Веселовский сейчас расхохочется и признается в розыгрыше.
Как раз в это время на подходе к дыре в гарнизонном заборе мы встретили Сашу Сизова. Оскалившись белозубо, он сказал мне вместо приветствия: «Где глубокие тарелки для народа, Константин?» …
Предыдущая часть:
Продолжение: