Жизнь полна неожиданностей. И, кажется, многие люди думают, что их жизнь будет идти по прямой линии.
Недавно я встретила знакомого, с которым не виделась 18 лет. Хотя мы живём в одном посёлке, судьба как-то не сводила нас.
25 лет назад мы вместе работали на рынке. Я тогда была в безвыходном положении. Мы только переехали в Краснодарский край, оставив 70% своего имущества в Казахстане. Нет, мы не просто так бросили всё. Мы пытались продать, но покупатели не спешили покупать. А некоторые прямо заявляли: «Мы посмотрели, нам понравилось. Но покупать не будем, вы уедете, и так возьмём».
Мы ничего не оставили в брошенном доме. Всё перевезли к матери. Она потихоньку продавала вещи, а деньги складывала. Контейнер можно было взять только трёхтонник, а это ни о чём. Но не суть. Мы с мужем крутились как могли. И сейчас у нас всё хорошо.
Знакомый, которого я встретила, назовём его Володя, был тогда молод и энергичен. Он работал на себя. Папа купил ему машину и предложил продавать зерно, которое сам выращивал. А я работала на хозяина, продавала продукты в палатке. Рядом со мной стояли ещё три таких же палатки с продавцами. Сами понимаете, одеты мы были небогато, разговоры только о том, как и где можно подработать.
Володя, всегда одетый с иголочки, приезжал на рынок, чтобы торговать зерном. Он искренне не мог понять, почему мы носим еду из дома, а не покупаем в ближайшем кафе. Он называл нас лентяйками, говоря, что нам лень работать на себя и мы перебиваемся случайными заработками.
Сначала мы пытались объяснить ему, что в бизнесе нет его заслуги, что у нас просто нет таких успешных пап. Со временем мы вообще перестали обращать на него внимание. Возможно, мы бы и дальше общались, но нас вывело из терпения его заявление о белых носках.
Володя всегда носил белые носочки, но после шести часов торговли они становились похожи на грязную половую тряпку. Одна из продавщиц заметила, что жалко, мол, мать-то будет стирать, попробуй теперь отстирай это. Сколько же усилий нужно, чтобы носки опять стали белыми. На что Володя ответил презрительно: «Ещё я носки не стираю. Я их выкидываю на помойку».
Мы тогда рассмеялись и попросили показать ту помойку, мы найдём и отстираем. В общем, надоело нам его презрение. А доходило оно до абсурда.
У меня большая семья: две свекрови, племянница, трое детей и я с мужем. Каждый день я покупала по три булки хлеба и носила продукты сумками. Володя указал моей хозяйке, что я покупаю продукты не по средствам. Трачу больше, чем зарабатываю, явно ворую.
Я проработала с хозяйкой три года, и ни одной ревизии она мне не делала. Хорошие люди, дай бог им здоровья. А тут она пришла с ревизией. Потом, правда, извинилась, объяснила, откуда ветер дует. Мол, всё одно к одному: "и дом вы поменяли (свекровь приехала, денег привезла, маленький домик продали, больший купили), и машину, хоть и подержанную, но купили (кредит взяли), и сумки с продуктами каждый день".
И вот я встречаю Володю. В спецодежде, ногти давно забыли, что такое маникюр, на голове затёртая кепочка. Он стоял на остановке и переписывал номер с объявления о сдаче дома. К нему подошла женщина и объяснила, что дом уже сдан. Он даже как-то растерялся и поинтересовался, не сдаёт ли кто-нибудь дом недорого. Ему с женой надо. Я подходить к Володе не стала, да и не вспомнит он меня, думаю.
Про Лизу Уранову. Глава седьмая / Глава первая
И вот настал день отъезда. Я возвращаюсь в Москву. Но не в ту Москву, где я училась. Какая она сейчас? Ещё нет тех зданий, которые я привыкла видеть ежедневно. Нет тех переулочков, по которым мы гуляли с девочками. Да и главную достопримечательность Москвы, красную площадь, я думаю, не узнаю.
Сила радовался, весна в этом году ранняя, распутье позади, ехать будет хорошо.
Пропетляв по улицам Петербурга, мы выехали на «Першпективный» путь. Оборачиваться и прощаться с городом ни я, ни Сила не стали. Нас ждала новая жизнь. Коляску с Дуней и Степаном мы далеко обогнали. Я была настроена оптимистично, не беда, что ехать придётся семь дней. Как-нибудь перетерплю. Ночами мы будем останавливаться на почтовых станциях, отдыхать. А днём проводить в дороге. Когда сильно устанем или же понадобится перекусить, остановимся в живописном местечке, отдохнём. О, как же я заблуждалась. Привыкшая ездить в комфортных автомобилях. Езда в коляске оказалась испытанием. В первый же час нашей поездки я поняла, что до Москвы я не доеду. С меня вытряхнут все внутренности. В фильмах видела, как путники весело болтают сидя в колясках. А на самом деле ни то, что разговаривать, дышать невозможно.
Дорога, вымощенная огромными брёвнами и засыпанная песком. Где слой песка был не вымыт дождями, ещё хоть как-то можно терпеть, но, а в тех местах, где брёвна лежали открытыми, коляску с такой силой трясло, что казалось, все внутренности разрывались. Местами наш возничий выезжал на пашню, где была накатана полевая дорога. Вот тогда можно было полюбоваться природой и немного разговаривать.
Когда наш возничий в очередной раз свернул на тракт, я взмолилась:
- А нельзя ли ехать по полевой дороге. Я не смогу доехать и до ближайшей станции, не говоря уже о Москве.
- Потерпите барышня, немного осталось. А съехать нельзя, помещик в этих местах сердитый, очень уж ругается, когда пашню утаптывают. Сейчас немного проедем и опять в поля свернём, легче будет. - Не поворачиваясь к нам, весело говорил возница. И он здесь ездит ежедневно, как у него все внутренности на месте?
О Боже, а я ещё удивилась, когда Дуня и Сила мне хорошо позавтракать не дали. Где бы был мой завтрак сейчас?
На этом мой предыдущий канал был заблокирован, но не из-за рассказа. Я действительно допустила там некоторые ошибки. Например, собрала видео из фотографий из музеев. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как можно самостоятельно делать исторические фотографии? У меня нет клуба реконструкторов и тем более машины времени.
Но не стоит беспокоиться. Я продолжила рассказ уже на этом канале. Так что продолжение можно прочитать в привычной вам форме. Продолжение