Прошлым летом я собрался навестить своего деда Акима, живущего в отдаленной деревне. Последний раз я виделся с ним лет семь назад, когда тот приезжал в наш город на свадьбу моей сестры Кати. И вот теперь сестра, побывав у дедушки в гостях, сказала, что он ждет меня в гости. Говорит, мол, что годы бетут, и всё может случиться, а с внуком повидаться сам Бог велел. Я подумал и решил не откладывать поездку. И вправду, всё может случиться, деду Акиму ведь уже далеко за восемьдесят. Приехал я без предупреждения, решил сделать сюрприз, и по тому, как дед засуетился, встречая меня, я видел: он искренне рад внуку. Надо сказать, дед Аким после бабушкиной смерти долго жил бобылем. Правда, его опекала соседка баба Настя, можно сказать, неофициальная супруга.
Она тут же появилась в доме со своим внуком-подростком Лешкой: в деревне ничего не утаишь. Стала хлопотать по хозяйству, готовить угощение, накрывать на стол, пока мы с дедушкой осматривали огород и сад, беседовали с сельчанами, поочередно появляющимися у забора. Угощение было обычным для деревни, простым и сытным: вареная картошка, квашеная капуста, добытая дедом на охоте утка, запеченная с яблоками и, конечно, бутылочка самогона. За столом разговорились, не было никакой натянутости. Лешка быстро проникся ко мне доверием и в какой-то момент выпалил:
— Дядя Паша, а вы рыбачить любите?
— Любил когда-то, — ответил я, — да жизнь городская очень уж суматошная, давно не приходилось брать в руки удочку.
— А мы собрались с пацанами на вечерней зорьке порыбачиты — воскликнул Лешка. — Сейчас подлещик хорошо берет. Дядя Паша, айда с нами.
— Да Паша устал, поди, с дороги, — вставил дед Аким, — это вам, неугомонным, что день, что ночь, всё нипочем, лишь бы дома не сидеть. Но Лешка не сдавался:
— А на речке-то отдохнуть как раз самое оно!
К радости парнишки я всё же согласился:
А что, и правда, давным-давно я не был на речке, рыбу не удил, таким чистым воздухом не дышал.
А лишняя удочка у вас найдется?
— Ага, — Лешка в нетерпении выскочил из-за стола, — и не одна, у нас их много в запасе. Река протекала недалеко от дедушкиного дома. Дом и реку разделял довольно большой луг поросший сочной травой. На рыбалку, кроме меня и Лешки, собрались пятеро его друзей. Пацан не обманул, клев выдался богатый. Наловив ведро подлещиков, ребята решили сварить уху на костре. Рыжий Егорка сбегал домой и принес котелок, ложки, картошку, лук и соль. Развели костер. Постепенно начало темнеть. За ухой, когда уже совсем стемнело, ребята принялись рассказывать разные истории о происках потусторонних сил. Обстановка благоприятствовала этому: вокруг костра темень непроглядная, реку не видно, только слышен звук текущей воды. Незаметно всплыла луна, озарив своим бледным светом ближние деревья, луг и туманную рябь реки.
— А мне однажды рассказывали, —_ таинственным голосом сообщил вдруг Егорка, — что как раз здесь лет двадцать назад нашли утопленницу. У нее были выколоты глаза, а на лбу выжжен какой-то колдовской знак.
— Ой, да байки все это, — вмешался. худой и длинный Костик, — бабкины сказки.
— Может быть, — продолжил Егорка, — но с тех пор именно здесь стали часто тонуть мужики. Именно мужики, не бабы. Говорят, это душа утопленницы осталась здесь и утягивает их к себе под воду. Вы же помните, дядька Никита в этом мае поплыл на лодке сети ставить у островка. А утром пустую лодку нашли, а дядьки до сих пор нигде нет. И почему мы здесь не купаемся, а купаемся выше, у плотины? Ребята притихли, прислушиваясь к шорохам ночи. Что-то плеснуло в воде, и я вздрогнул, как будто меня током ударило. Я не верил в привидения, но окружающая ночь поднимала в душе первобытный страх перед тайным и неизведанным ночным миром. И мне, взрослому человеку, стало не по себе, по спине побежали мурашки, и я начал опасливо вглядываться в темноту. Поборов оцепенение, сказал:
— Ну что ж, братцы, пожалуй, пора по домам, а то ваши мамки заругаются.
— Не заругаются, они привычные, — ответил бойкий Егорка, но всё же стал собираться. Дед Аким уже спал. Я присел на крыльцо, закурил. Рассказ Егорки об утопленнице не выходил у меня из головы. «Ладно, — размышлял я, — утонувшую девушку нашли. Те, кто видел ее, рассказали о ней другим, другие еще другим. Ну а выколотые глаза и загадочный знак на лбу могли оказаться просто чьей-то выдумкой, которая постепенно превратилась в местную легенду». Всё так, но мысли об утопленнице в эту поистине колдовскую ночь не отпускали меня, продолжали тревожить. Я поднялся с крыльца, запер дверь на засов и прошел в свою комнатушку. Усталость от долгой дороги из города и от последующих событий давала о себе знать. Я разделся и забрался под одеяло. Но сон не шел. Что-то мешало мне расслабиться. В окно заглянула луна, и в призрачном ее свете все предметы в комнате потеряли реальные очертания. Я встал, задернул занавеску и снова нырнул в кровать. Ровная темнота подействовала успокаивающе, и я наконец провалился в сон. В окне всплыла луна. Как загипнотизированный, я не мог оторвать от нее глаз. Постепенно она стала увеличиваться в размерах и приближаться к окну. Вот она уже приобрела вид женского лица со спутанными волосами. Вот вплотную приблизилась к окну. Вместо глаз две черные ямы, а на лбу страшный замысловатый знак. Лицо приникло к стеклу, это стало заметно по чуть расплющенному носу, раздался звон разбитого стекла... и я проснулся в холодном поту. В страхе поглядел на окно: занавеска была задернута. Я поднялся, закурил, отодвинул занавеску и открыл окно. Светало. В нос ударила прохладная сырость, весь двор тонул в клубах густого тумана. Было около четырех часов утра. Сон как рукой сняло, но увиденное в нем жуткое лицо не выходило у меня из головы. Без всяких мыслей, подобно сомнамбуле, я оделся и
вышел на крыльцо. Сквозь туман ничего не было видно дальше дедова забора.
Ноги сами понесли меня к калитке. Я пересек лужайку и вышел на берег реки в том месте, где с Лешкой и его друзьями мы ловили рыбу. Вот и угли от кострища. Туман над рекой чуть поредел и выписывал в воздухе едва заметные, но завораживающие линии пригляделся и похолодел: в завитках тумана угадывалась зыбкая фигура девушки в белом, стоящей посреди реки. Мне показалось, что она медленно двинулась по воде к берегу. Страх сковал меня, я оцепенел и не мог сдвинуться с места. Вдруг кто-то положил мне руку на плечо. Я в ужасе отшатнулся, боясь обернуться, и услышал голос деда: Акима:
— Извини, Пашка, если напугал тебя. Я вот выгнал Настину корову на выпас, гляжу, а ты стоишь как вкопанный в такую рань на берегу. Не спится тебе, что ли?
— Да, на новом месте я всегда сплю с трудом, — ответил я, постепенно приходя в себя и с опаской поглядывая на реку. Призрак, я так теперь называю увиденное мной, исчез и больше не появлялся.
— Скажи, дед, а что, здесь и вправду когда-то утопленницу нашли?
— Было дело, — ответил он.
- А убийц так и не нашли. Гиблое место, много здесь народу потонуло.
— А что, у девушки глаза были выколоты и на лбу что-то выжжено?
— Не могу сказать, я ее не видел. А бабы болтали что-то про это, но ты же знаешь, им верить — себя не уважать, С тех пор я с призраками больше не встречался. Когда вспоминаю о том, что тогда, в гостях у деда Акима, случилось со мной, то говорю себе под нос: «Может, мне всё это приснилось?» Но фигуру девушки в тумане на реке я все-таки видел наяву, до сих пор не понимаю, как такое могло быть...