Оля и Лёша возвращались из аэропорта в предвкушении тихого вечера дома. Турция оказалась волшебным местом для отдыха: солнце, море и две недели абсолютного расслабления с маленьким сыном.
Но усталость от дороги взяла свое, и теперь оба мечтали лишь о том, чтобы наконец добраться до квартиры, поставить чемоданы в угол и просто отдохнуть.
Лёша вёл машину, внимательно поглядывая на дорогу, а Оля, сидя на переднем сидении, размышляла о том, как их встретит их уютная квартира. Она мысленно уже готовила ужин, ставила чайник и представляла, как они вдвоём с мужем будут сидеть на диване, поглядывая на сына, который уже без сил отдохнул и тихо сопит в своей кроватке.
— Мама, наверное, все идеально оставила, — заметил Лёша, бросив взгляд на Олю.
— Надеюсь, — ответила Оля, с трудом скрывая легкое беспокойство. Ей с самого начала было как-то не по себе от мысли, что свекровь осталась в их квартире на две недели. Конечно, она была милая женщина и любила Олю как родную дочь, но временами это "любовь" могла быть слишком... настойчивой. Лёша успокаивал ее, обещал, что мать ничего не тронет, что все будет, как они оставили.
Но Оля помнила слова свекрови: "Ох, Олечка, я там как раз подмету немного, в шкафах порядок наведу, за растениями присмотрю". Тогда она не придала значения этим словам, ведь подметать — это же не страшно, да?
Когда они подъехали к дому, Лёша поспешно выгрузил вещи из машины, и они направились к подъезду. Оля несла на руках спящего сына, стараясь не разбудить его.
— Вот и всё, дома, — сказал Лёша с улыбкой, открывая дверь.
Но едва они переступили порог, Оля вдруг остановилась на месте, словно вросла в пол. Первое, что бросилось ей в глаза — это шторы. Они уже точно не были теми спокойными однотонными серыми шторами, которые Оля так долго выбирала, чтобы идеально сочетались с их минималистичным интерьером. Теперь на окнах висели пёстрые цветастые занавески в стиле "советского ретро".
Оля уставилась на них в полном недоумении, а затем ее взгляд метнулся к полу. На паркете лежал ковёр с крупными узорами, который она никогда в жизни не купила бы.
— Лёша... — тихо позвала она, словно боясь, что громкий голос разрушит её последние надежды на нормальность.
Лёша, не заметивший изменений, прошел вперед, неся чемодан, и только потом, когда увидел Олю, остановился.
— Чего ты так?
— Посмотри на это! — Она указала на шторы и ковёр.
Лёша замер, только сейчас осознавая масштабы "внедрений" его матери. Он нахмурился и подошел ближе, чтобы осмотреть квартиру.
— Да... это... это мама? — неуверенно спросил он.
— Кто же ещё? — Оля прикусила губу, пытаясь сдержать раздражение.
Они оба вошли в гостиную, и Оля не смогла скрыть шок. Везде, куда ни посмотришь, всё изменилось. Вместо их современной посуды на полках красовались расписные тарелки с цветочками, как будто они вернулись на несколько десятилетий назад.
В углу на столе стояла скатерть, вся усыпанная мелкими розами, а вазы с искусственными цветами украшали подоконники. Похоже, что свекровь решила, что их минималистичный стиль недостаточно "душевный" и решила придать квартире "уют".
— Лёша... ты видишь это? — Оля повернулась к мужу, который тоже выглядел несколько растерянным.
— Мда... кажется, мама решила навести порядок по-своему, — пробормотал он.
— "Навести порядок"?! Ты называешь это порядком? — Оля не смогла сдержаться и повысила голос. — Она что, решила полностью переделать нашу квартиру?! Мы же только недавно всё это делали! Ты же сам помнишь, как долго я выбирала эту мебель, посуду, шторы! Мы потратили на это кучу времени и денег!
Лёша пытался успокоить её, но не знал, что сказать. Он сам был в замешательстве. Ещё на входе ему казалось, что мать просто немного подправила интерьер, но сейчас он осознавал, что она изменила буквально всё.
— Оля, давай не будем горячиться. Мама, конечно, перестаралась, но, может, она думала, что так будет лучше?
— Лучше? Для кого? Для неё? А как же мы? Это наш дом, Лёша! Наш! А она даже не спросила, просто взяла и переделала всё на своё усмотрение!
Оля чувствовала, как внутри нарастает злость. Она действительно старалась сдерживаться, но это оказалось невозможно. В её голове крутились мысли: как можно так врываться в чужую жизнь, не считаясь с тем, что думают другие?
— Ладно, — сдался Лёша. — Давай так, я завтра поговорю с мамой, объясню, что она перегнула палку, и мы всё вернём на свои места. Ну, не конец света же?
Но Оля не успокаивалась.
— А если бы кто-то пришёл к ней домой и переделал всё на своё усмотрение? Она бы это приняла как норму? Это просто дикость!
Лёша вздохнул, чувствуя, что разговор может зайти в тупик.
— Оля, ну, что теперь делать? Мы же не будем из-за этого ссориться. Ну да, мама перестаралась, но давай просто вернём всё назад и забудем об этом. Тем более, это ведь не так уж сложно.
Оля посмотрела на него с недоверием.
— Ты правда не видишь проблемы? Или просто не хочешь её видеть?
Лёша замолчал, чувствуя, что его попытки оправдать мать не находят отклика.
— Нет, Оля, я всё понимаю, — наконец сказал он, беря её за руку. — Да, она не имела права менять что-то без нашего согласия. Ты права. Мы просто исправим это и постараемся не злиться. Я обещаю, что поговорю с ней и всё объясню.
Но Оля не могла избавиться от чувства, что это не решает всей проблемы. Она прекрасно знала, что свекровь действовала из лучших побуждений, но это не оправдывало её действий.
Она не хотела конфликта с Лёшей, но сейчас ей было трудно понять, как они могут вернуть прежнее состояние спокойствия, если свекровь так просто вторгается в их жизнь.
— Лёша... мне просто нужно время, чтобы всё это переварить, — тихо сказала Оля, понимая, что сейчас она больше не в силах спорить. — Пожалуйста, поговори с ней.
Лёша кивнул, понимая, что продолжать этот разговор не имеет смысла. Он пошел укладывать сына, а Оля, оставшись одна в гостиной, села на диван, глядя на всё вокруг. Да, вернуть всё назад будет несложно, но сможет ли она теперь чувствовать себя так же в этом доме, зная, что кто-то другой решил за неё, как должно быть?
***
На следующий день Лёша, как и обещал, позвонил матери. Оля слышала его разговор по телефону, но не вмешивалась. Лёша мягко объяснял, что, хотя они и ценят её старания, менять что-то без разрешения было не совсем правильно.
Он говорил спокойным голосом, стараясь не обидеть мать, но Оля видела по его лицу, что разговор даётся ему нелегко.
— Да, мам, всё хорошо, но ты понимаешь, что это наша квартира? Мы привыкли к тому, как всё было. Нет, мы не сердимся... Да, конечно, ты хотела как лучше, но... Ну, в следующий раз давай просто согласуем такие вещи, ладно?
Когда разговор закончился, Лёша выглядел усталым.
— Она сказала, что не хотела нас расстраивать, — сказал он, садясь рядом с Олей. — Думаю, она поняла, что ошиблась.
— Надеюсь, — ответила Оля, хотя в её голосе была едва уловимая нотка сомнения.
Прошло несколько недель, и квартира постепенно возвращалась к прежнему виду. Они поменяли шторы, убрали ковры, вернули свою посуду и расставили мебель так, как было раньше.