Демид ловит себя на мысли, что давненько так не веселился. Ну очень давно.
Он удобно откидывается в кресле, неторопливо отпивает из стоящего рядом на низком столике стакана.
В самом деле, все дела, дела… Будни. Так и не замечаешь, как жизнь пролетает…
Редко выпадают развлечения, подобные сегодняшнему.
Особенно в последнее время.
***
Дергачев с виду спокоен.
Надменная морда породистого скакуна задрана чуть выше, чем это необходимо, словно показывая свое отношение и к присутствующим, и к ситуации в целом.
Словно это все не про него.
Про тебя, красавчик, про тебя…
Но тебя даже ломать не интересно, и так все понятно, уже давно треснул, несмотря на железобетонную выдержку.
Хотя… Нисколько она у тебя не железобетонная.
Одна видимость.
А вот девочка твоя — другое дело.
Спокойная, уверенная, красивая.
Вот только глаза отводит.
И губки свои сжимает чуть сильнее, чем надо.
Никто не видит. Кроме него.
Демид задерживает на ней взгляд дольше, чем положено.
Хотя, кем это положено? Кто здесь что может ему сказать? Верно, никто…
И темные внимательные глаза не спеша осматривают фигурку напрягшейся женщины.
Она внезапно поднимает взгляд и впервые за все время встречи смотрит прямо.
И Демид почему-то теряется. Это странно и глупо, но он ловит себя на том, что не может оторваться от нее, упивается пронзительно синим обжигающим льдом, поглощает его своим темным жарким омутом.
***
Да уж. От нее невозможно оторваться. Он помнит.
Как она была хороша! Как она выгибалась в его руках…
И эта синь глаз не была ледяной, нет! Она затягивала в бездну, заставляла забыть обо всем на свете, кроме ее рук, ее губ, ее волос…
И он падал, и тонул, и забывал.
И поверить не мог, что знает ее только сутки.
И диким морозом продирало по коже от одной только мысли, что он мог в тот вечер не спуститься вниз из кабинета, мог не увидеть ее, одиноко сидящую за стойкой бара, в совершенно неподходящем для клуба, особенно для его, Демида, клуба, строгом офисном прикиде.
Он тогда остановился, словно в стену влетел, оглядел, не веря сам себе, изящную фигурку, задержался на тонких лодыжках, на аппетитной линии бедра, на убранных в чопорный пучок светлых волосах.
И подошел.
Хотя никогда этого не делал.
Последнее дело —клеиться к гостям своего заведения.
Но она явно не гость, просто случайно залетевшая птица.
Он хотел предложить ей выпить, хотел непринужденно начать разговор, без особой надежды на продолжение, но женщина подняла на него свои усталые, невероятно синие глаза, в полутьме бара показавшиеся бездонными, и Демид поплыл.
Да так и не выплыл. До сих пор.
***
— Демид, я думаю, всегда можно найти компромисс. — Дергачев перехватывает взгляд, направленный на его спутницу, и еще выше вскидывает подбородок. Олень тупой. — Мы же все серьезные люди и понимаем, что конфликт ни к чему не приведет.
Демид не вслушивается в его блеяние. Ничего нового все равно не услышит.
И продолжает смотреть на женщину.
На Анну.
***
Она тогда своим именем назвалась, не скрывалась.
И ничего не рассказывала.
Просто позволила угостить себя напитком. Просто улыбнулась на его мастерски отточенные, а в тот момент показавшиеся невероятно нелепыми, шутки.
Просто, чуть помедлив, кивнула головой, когда он предложил найти место потише.
Он не повел ее в специально подготовленные для таких ситуаций комнаты, что, конечно же, имелись во всех его заведениях.
Нет. Такую женщину туда нельзя.
Он отвез ее к себе домой.
Туда, куда вообще никого из женщин не водил.
После смерти жены и продажи дома, он купил себе неплохой пентхаус в центре.
Но, конечно, такую, как Анна, этим не удивишь.
Она и не удивилась.
Прошла в квартиру, села на диван, скинув туфли.
Он опустился прямо перед ней. На пол.
И потянулся к ее пиджаку, расстегивая пуговицы одну за одной, непрерывно глядя в ее все такие же усталые, такие же темные, завораживающие глаза.
Она не сопротивлялась. И не помогала. Позволяла себя раздевать, целовать, нести в спальню, укладывать в постель.
И только там Анна прижала его к себе, так крепко, так отчаянно, словно боялась, что сейчас все исчезнет.
Но Демид никуда не собирался исчезать. Ни сейчас, ни потом.
Он не выпускал ее все выходные.
Никак не мог насытиться.
Никак не мог успокоиться. Она с готовностью подхватывала все его пожелания, все его инициативы.
Самая отзывчивая, самая невероятная женщина, что у него была.
И несвободная.
Она говорила неохотно, да и времени особо для бесед не было, но все же Демиду удалось выяснить, что Анна в очередной раз поссорилась со своим женихом.
Не парнем даже, а женихом, женихом!
Что-то он там натворил, что-то про его бывшую жену, его ребенка, его пренебрежение, и все такое прочее.
Неважно. Просто урод, который не ценит то сокровище, что ему досталось.
Ну и черт с ним.
Теперь она с Демидом, и никакого больше жениха.
Он, как никогда, был уверен в том, что именно такая женщина, именно Анна, ему и нужна.
Впервые после жены он испытал такие эмоции к другой. Быстрота и мощь обрушившегося на него удивляла, но не пугала.
В конце концов, он всегда справлялся с ситуацией. И всегда находил верное решение.
И здесь оно было однозначным.
Анна остается с ним, жених идет лесом.
Но, как ни странно, у нее были совсем другие планы. И другое решение.
Потому что утром в понедельник Демид проснулся один.
Ни телефона, на записки.
Словно и не было ничего.
Он прихватил с подушки длинный светлый волос и усмехнулся.
Решила побегать, значит?
Поиграть?
Ну что же, отлично. Он тоже любит играть.
Никуда она от него не денется.
В течение дня выяснив, кто такая его случайная любовница, Демид слегка удивился. Юрист, работает в команде главного прокурора города.
И по всему выходило, что прокурор Дергачев и есть тот самый невнимательный жених.
Ну надо же, как тесен мир!
Демид купил букет, который еле вместился на заднее сиденье его машины, изящный браслет, что должен был красиво смотреться на тонком запястье Анны, и подъехал вечером к ее дому.
Он не сомневался в себе.
Сейчас он подарит ей цветы и украшение, они поедут поужинают, поговорят, наконец, расставят все точки над и, и затем он увезет ее в свою квартиру. И не выпустит из постели дня два как минимум.
Но Анна оказалась упрямой.
Цветы не приняла. Подарок тоже.
Уперто и настойчиво дала понять, что все случившееся было чудесно, но не повторится. Она помирилась с женихом. Свадьба у них летом.
Демид нашел в себе силы лучезарно улыбнуться, приобнять ее, с удовольствием вдохнув будоражащий, заводящий аромат кожи:
— Это мы еще поглядим, детка, поглядим.
И ушел к машине, показательно насвистывая, оставив букет и подарок на тротуаре возле ее ног.
Сдаваться он не собирался.
В конце концов, у Анны с Дергачевым все далеко не гладко. Прокурор — известный твареныш, и очень сомнительно, что в отношениях ведет себя честно.
Просто надо подождать.
***
Демид ждал.
Его ребята шустрили по городу, прямо не показывая своей заинтересованности в Дергачеве, но и не теряясь. Информации нарыли вагон.
Прокурор и в самом деле оказался тем еще скотом.
Кроме вполне обычных взяточничества и кумовства, он не пренебрегал и прямыми угрозами и грубыми манипуляциями.
И изменял Анне с бывшей женой. Регулярно.
Демиду оставалось только предъявить Анне доказательства.
И подтолкнуть к правильному решению.
Но женщина оказалась упрямей осла.
Фотки и запись кинула ему в лицо, назвав их фальшивыми, а сам Демид получил по физиономии, когда попытался прихватить ее за локоть и усадить в машину.
Вот тут уже Демид слетел с катушек.
Ни одной женщине, да и вообще никому, такое с рук не сходило.
И ей не сойдет.
Он глядел на ладную фигурку удаляющейся Анны и продумывал варианты.
Вариант просто утащить ее к себе отмел сразу.
Соблазнительно, но не для него.
Силой он женщин не брал никогда и не собирался начинать.
Другой вариант, продолжать ухаживать, был немного лучше, но тоже глуповат.
Он не мальчик уже, чтоб об него ноги вытирали и по лицу били. Да и авторитет теряется.
Был еще вариант, купить.
А почему нет?
Все покупается. Надо только назвать правильную цену.
Демид принял решение еще раз поговорить, попробовать убедить. Ну, а если нет, то вопрос цены оставался открытым.
Анна, которую он встретил возле офиса в обед, только устало вздохнула и, помедлив, согласилась посидеть поговорить.
Демид был убедителен. Сокрушителен. Сногсшибателен.
Но Анна уничтожила его одной только фразой:
— Демид, я знаю, какой он. Я все про него знаю, поверь. Но… Я люблю его. Просто люблю. Ты очень хорош. Ты, пожалуй, самый лучший мужчина, что у меня был… Но люблю я его. Прости меня. Давай прекратим это все, пожалуйста.
Она встала и вышла, оставив его, со всей его сокрушительностью и сногсшибательностью, сидеть за столиком.
Демид в который раз уже за последнее время проводил взглядом ее удаляющуюся фигурку и скрипнул зубами.
Значит, вопрос цены.
***
Прокурор говорит и говорит, оратор, чтоб его.
Думает, если его не прерывают, значит все на мази. Как в суде. Судьи впечатлены.
Демид усмехается, переглядывается со своим бухгалтером.
Тот молча кладет калькулятор на стол.
Дергачев умолкает. Анна с ужасом, который уже невозможно скрыть, смотрит на шестизначную сумму на маленьком экране.
Демид откидывается на спинку, опять, не удержавшись, скользит тягучим медленным взглядом по фигуре женщины.
Дергачев прокололся, по-глупому, что даже для него слишком. Играть в долг… На что рассчитывал?
Что его положение его спасет?
Так нет, зайчик.
Демиду все платят по счетам.
По другому никак.
Демид встречает усмешкой настойчивый и умоляющий взгляд Анны.
Он уже знает, что потребует в качестве оплаты долга…
***
Книга на вечер от меня:
«Мои», Мария Зайцева ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.