оглавление канала, часть 1-я
Вот тебе и на! У этих темных фиг чего поймешь! То он «Петр Сергеевич», то, оказывается, какой-то Абар! И тут я вспомнила, как Павел (который может тоже вовсе и не Павел, и даже не Пазылбек) чуть не назвал его другим именем, начинающимся на букву «а», и как при этом «Сергеич» на него глянул, чуть вместе с сапогами не проглотил! По мне так было, хоть пускай Навуходоносором назовутся, мне от этого было ни тепло, ни холодно! «Сергеич» (пускай уж будет «Сергеич», мне так привычнее) не поднимая глаз, видимо от избытка почтения к старику, стоял на пороге, как Сивка-Бурка. Иршад коротко бросил:
- Проводи нашу гостью. И проследи, чтобы она ни в чем не нуждалась… - И уже более ласково ко мне: - Отдыхай, Анна. Завтра у нас с тобой будет великий день, и тебе понадобятся силы.
Я пискнула «спасибо», и протиснулась мимо стоящего с опущенной головой «Сергеича». Дверь за моей спиной закрылась с тихим хлопком, а я довольно прытко потрусила по тропе в направлении лагеря. Вскоре мой провожатый поравнялся со мной. На его, окончательно заросшем густой с проседью щетиной лице была ядовитая ухмылка. Я ответила ему многозначительным хмыканьем. Честно говоря, мне сейчас было не до разговоров. Хотелось побыстрее остаться одной и все как следует обдумать. Хорошо бы еще было, с кем-нибудь посоветоваться, только вот, с кем?
«Сергеич» все же не удержался и заговорил первым:
- Не думал я, что ты такая… прыткая… Сама к Иршаду пришла, насмелилась… - Я молчала, и только хмурилась. А чего он от меня ждал? Ответа, что, мол, да, я такая? Вот уж содержательный разговор получится у нас! Но ему, видимо, хотелось, все же, вытянуть меня на беседу, потому что он продолжил многозначительно: - Хотя… Здесь ничего не делается без его желания или приказа. Видно, позвал он тебя, а ты этого даже и не заметила… - И ухмыльнулся, зараза такая!
После встречи со стариком, нервы у меня были… В общем, на взводе я была и еще на каком, а тут этот, со своим ехидством! И я, разумеется, не удержалась. Остановилась, можно сказать, на всем скаку так, что «Сергеич» пробежал еще несколько шагов по инерции, прежде, чем остановился. Я смерила его скептическим взглядом, и с усмешкой проговорила:
- Это для вас он Иршад великий… - Имя его я произнесла, даже не пытаясь скрыть иронии. - А для меня, просто старый человек, с которым приятно поболтать. Много знает, многое видел. Всегда полезно узнать что-либо новое. А я девушка любознательная.
«Сергеич» презрительно хмыкнул.
- Ну, да… Мышь тоже гордится, когда ее кошка на обед приглашает. Только, не подозревает, что обедом является сама…
А у меня от его ответа что-то в голове будто щелкнуло. Нет, не его сравнение меня с мышью (опять, эта мышь!), а, скорее, интонация, с которой он это произнес. Что-то было в этом не совсем правильным. Но додумать, что именно меня насторожило, я не успела. Усмешка сползла с его лица, и он хмуро проговорил:
- Чего встала? Пойдем… Палатка для тебя уже готова… - И, развернувшись, быстро зашагал вперед.
Мне ничего другого не оставалось делать, как только его догонять. Ночная тьма уже стремительно, как это обычно бывает в горах, налетела на урочище, выползая изо всех ущелий, пещер и впадин. А одной оказаться ночью посреди густых зарослей, мне не очень хотелось. Поэтому, я заспешила следом, все еще пытаясь понять, что же меня в его обычной фразе так… насторожило или даже удивило? Таким быстрым аллюром мы и «доскакали» с ним до лагеря. Я даже слегка запыхалась. Наши лошади мирно стояли у коновязи и хрумкали из привязанных к мордам торб. Между палатками горели костры, но людей видно не было. Интересно, куда они все подевались? Но спрашивать своего провожатого я, разумеется, не стала, чтобы не нарваться на очередную ухмылку. С меня на сегодня уже было достаточно всей его мимики.
«Сергеич», или как его назвал старик, Абар, повел меня прямиком к реке, где, почти на самом берегу стояла небольшая палатка. Рядом с ней, по обеим сторонам входа, на высоких палках горели два огромных факела, или даже скорее, светильника. Я про себя хмыкнула. Это, наверное, для того, чтобы я ночью, выходя куда, не споткнулась. Забота о моей персоне вызывала у меня слезу умиления.
Подойдя поближе, я поняла, что с определением «небольшая», я слегка погорячилась. Откинув полог, и шагнув внутрь, я увидела, что она была довольно высокая для того, чтобы в ней можно было стоять, не наклоняя головы, да и вместить в ней можно было, при желании, человек десять, не меньше. Внутри все тоже было вполне себе на уровне. Пол застлан темной кошмой, небольшая печка-буржуйка, в которой уже горели дрова создавала ощущение некоего уюта. Чувствовалось, что к установке этого мини-дома, кто-то приложил максимум старания и заботы (не побоюсь этого слова). Походная солдатская кровать застлана пуховым толстым одеялом из темно-бордового шелка. Рядом небольшой столик, на котором стоял поднос с несколькими кусками хлеба и котелком с каким-то горячим варевом, от которого на всю палатку распространялся одуряющий аромат сытной мясной похлебки с овощами. Под самым потолком висела небольшая керосиновая лампа, в которой теплился слабый розовато-желтый огонек. В общем, приказ старика, чтобы я «ни в чем не нуждалась» был выполнен точно и, я бы даже сказала, с особым усердием.
Не удержавшись от всего этого великолепия в походных-то условиях, я тихонько присвистнула, и тихо проговорила, скорее для себя, чем для своего провожатого:
- Ни фига себе! Только костюма Шахерезады еще не хватает…
На что «Сергеич» с невозмутимым видом и очень серьезно, проговорил:
- Если надо – достанем… Так, надо?
Физиономия его при этом была издевательски непроницаемой, словно и не было никогда ни ехидных замечаний, ни ядовитых усмешек. Я в недоумении уставилась на него, даже сначала не поняв его вопроса.
- Чего надо? Костюм Шахеризады…?!
Он молча стоял и смотрел на меня, как те китайцы, которые еще недавно сновали вокруг, словно обычная чурка с глазами. Только вот выражение его глаз мне не понравилось. Легкое, ничем не прикрытое, я бы даже сказала, брезгливое презрение. Интересно, чем это я заслужила подобный взгляд? Ну не фразой же про костюм! Даже последнему придурку было понятно, что это была, как бы, насмешливая аллегория, гротеск, а не серьезное выражение. А уж кем-кем, а придурком ни первым, ни последним «Сергеич», точно, не был. Над этим тоже стоило подумать на досуге, если он, то есть, досуг, конечно, у меня будет. Абар, он же «Сергеич» еще немного постоял, наверное, ожидая от меня еще каких-нибудь реплик. Не дождался, и развернулся, собираясь выйти. И уже в спину ему я, все-таки, задала вопрос, который даже, вроде бы, и не собиралась задавать.
- А что это за шкура у вашего Иршада возле камина лежала?
Почему-то я решила, что он уже бывал внутри этого дома и видел ту вещь, о которой я его спрашивала. Он остановился так, словно я ему копье в спину вонзила, постоял так несколько мгновений, а потом очень медленно повернулся ко мне лицом. Вся его поза говорила о некотором напряжении, а в глазах плясали злые огоньки, которые некоторые могли бы принять за отражение язычка пламени лампы. Он не стал задавать мне вопроса, дескать, почему тебя интересуют подобные глупости, а просто медленно проговорил:
- Это шкура цхала…
Я хлопнула на него несколько раз ресницами. Если он решил, что я знаю, что означает это слово, то он очень ошибся. Поэтому, я с любопытством спросила:
- Кто такой цхал? Что-то я о таком звере слыхом не слыхивала…
«Сергеич» молча усмехнулся, и вышел из палатки, прикрыв за собой полог. И усмешка его мне показалась горькой.
Оставшись одна, я начала бегать по своему (теперь уже, своему) комфортному жилищу, словно голодный тигр по клетке. Даже горячая похлебка меня уже не соблазняла своим запахом. Да, какая, к чертям собачим, похлебка, когда вокруг такое! Мне и кусок в горло сейчас не полезет! Пометавшись минут десять безо всякого толка, я уселась на край кровати, и постаралась привести собственные мысли хоть в какой-то порядок. Так… Для начала я хотела определиться со своими эмоциями и чувствами относительно «Сергеича». Что-то было не так, что-то меня настораживало. Пойдем с самого начала, точнее, с того момента, когда у меня в голове впервые что-то чакнуло. Он что-то говорил про гордость мыши, которую кот пригласил на обед. Сама по себе фраза не несла под собой ничего особенного, но… Вот именно, но! С какими интонациями она была сказана! Будто он сожалел, что я оказалась такой глупой, недогадливой, бестолковой и много еще каких слов с подобным же смыслом. Хотя, с чего бы? Другими словами, он это сказал, словно считал меня более разумной, а я оказалась… В общем, понятно. Непонятно было другое. Он ведь темный, так? Так какого лешего ему сожалеть о том, что птичка сама полезла в пасть к кошке? (Вот, я уже от мышек перешла к птичкам! Кем же я окажусь к концу всего этого?) Он, наоборот, должен радоваться. А вот особого счастья я в нем не чувствовала, скорее, разочарование. А в конце, вообще, презрение, как будто я предала кого-то. Странно все это, очень странно. Если, конечно, это не хорошо сыгранная и продуманная партия, то бишь, козни самого Иршада.
Так, ладно, с этим вроде бы разобралась, правда, без особого результата, но, по крайней мере, разложила все по полочкам. С «полочками» потом легче будет делать какие-либо выводы. Теперь можно приступать к самом главному: к разговору со стариком. Хотя, там все было понятно, если не сказать, предсказуемо. Плетет себе паук паутину, затягивая глупую муху (вот, я уже себя и мухой начала сравнивать! Так и до земноводных скоро доберусь, блин!) С этим было все понятно. Про «рай» на той стороне барьера – сказки для маленьких глупых девочек. Про то, что, народ закрывший этот барьер, по его словам, «превратился в пыль», тоже лапша на уши. Не может он не знать, о существовании племени Койды, причем, о существовании его именно сейчас и здесь, в урочище. Все это было сказано для того, чтобы не создавать у меня определенных рефлексий. Мол, вот, дорога в рай, который уже ничейный и никому не нужный. Но вот за весь наш разговор о собственных целях, то есть, зачем им надо было попасть в этот «рай», Иршад не обмолвился ни словом. Хотя мне, как раз, эта цель была вполне ясна. Историю я в школе хорошо учила, и даже сверх программы, потому как, классе в шестом, вознамеривалась стать археологом. И дело было даже не в самих исторических фактах, а в умении анализировать их. А вот в этом нашему преподавателю по истории не было равных. Как он говорил? «Любые захватнические войны, которые когда-либо велись или которые будут еще вестись на нашей земле, так или иначе направлены только к одной цели. И эта цель даже не богатства. Богатство – это просто инструмент. А итоговая и самая главная цель – это всегда власть» Так что, не рай нужен Иршаду, а власть! И ради этого он был готов на все!
Я закручинилась. Ну надо же было мне встрянуть в подобный расклад!!! Ладно, как там говорится в наших сказках? Слезами горю не поможешь. Я должна переиграть этого гада. Правда, пока не знаю как, но должна. И вот тут, без Койды мне было не обойтись, ну никак! А самое обидное, что ведь он совсем близко, можно сказать, рядом. Но, как тот локоть, который близко, а не укусишь, так же для меня пока недосягаем! Мысль о том, чтобы связаться с ним ментально, я отбросила сразу. Иршад, при всем своем показном добродушие, был, отнюдь, не так прост, как хотел казаться. Недаром его подчиненные боялись до дрожи в коленях. И с его-то возможностями и силами, которые я только краем испытала на себе, проконтролировать энергию ментальной связи, исходившей из лагеря, было проще простого. А то, что он оставит меня без подобного надзора, я не верила. Значит, оставалось только одно: потихоньку выбраться из лагеря, и идти искать Койду. Или, даже не так. Нужно было выбраться на достаточно большое расстояние, чтобы использовать без опаски «перехвата» мысленный поиск. Приняв это решение, я сразу успокоилась. Действовать всегда легче, чем трястись от страха, сидя на месте.