Ментализация – способность понимать мотивы поведения других.
Способность понимать, исходя из способности уловить их психическое состояние, чувства, мысли и интенции. Способность понять, что представление/(репрезентация) о ситуации у каждого своё, и способность представить себе эту репрезентацию, то есть, буквально поставить себя на место другого, того, с кем взаимодействуешь. Эмпатия, но чуть больше. Здесь активно работает ещё и когнитивная форма обработки информации.
Этот процесс очень специфичный. «В народе» принято говорить: интуитивно понял, почувствовал и предсказал. Цепляясь за последнее не стоит путать с обыкновенными когнитивными искажениями. В случае ментализации речь как раз идёт об интерпретациях, максимально приближенных к «объективной» реальности….другого.
Термин упоминался ещё Фрейдом, но начало исследованию этого явления положили в 80-х годах Хайнц Виммер и Джозеф Пернер, разработав специальный тест «Салли и Энн». Тест исследовал ложные убеждения/false beliefs. Участникам, детям дошкольного возраста, рассказывали историю, разыгрывая спектакль с маппетами (кукольными персонажами):
Салли и Энн в одной комнате. Салли нашла мраморный шарик и положила его к себе в корзинку, и вышла из комнаты. Энн переложила шарик из корзинки Салли в коробку. Вопрос детям: когда Салли вернется, где она в первую очередь будет искать шарик?
Правильный ответ: Салли будет искать его там, где оставила, в корзинке. Этот тест показывал, что дети определенного возраста способны воспринимать чужую реальность, то есть, дети, ответившие правильно, понимали, что их восприятие отличается от восприятия другого в силу определенных обстоятельств. Вера Салли в то, что шарик всё ещё лежит в корзинке являлось ложным убеждением. Тест выявил, что дети от 4-х лет уже способны различать «ложные убеждения», то есть свои убеждения от убеждений другого.
Последующие исследования, в тех же 80-х гг, особенностей людей с диагностированными аутизмом и синдромом Дауна, психопатии, шизофрении, алкогольной зависимостью, осложненным ПТСР (взрослые, подвергавшиеся в детстве жестокому обращению и пренебрежению) с использованием подобных тестов показали, что, оказывается, у людей с указанными диагнозами сниженная способность различать своё восприятие от чужого, а значит способность понимать чужое поведение максимально объективно скорее будет очень сильно искажена.
Результаты теста коррелировали с результатами теста на «прямой зрительный контакт», «чтение мыслей по глазам», самоидентифицирующих фраз (восприятие собственной идентичности) (RMET, IPT-15). Так выборка людей, с историей жестокого обращения и пренебрежения в раннем детстве продемонстрировала замедленную реакцию при даче ответа на самоидентифицирующие фразы. Например, «меня легко разозлить» и «Париж – столица Франции». В контрольной группе, здоровые люди быстрее реагировали на идентифицирующие фразы, типа первой, требовавшие саморефлексии, самооценки, чуть медленнее реагировали на общие фразы о внешнем, типа второй. Участники же экспериментальной группы наоборот медлили в случае первого варианта фраз, и быстрее отвечали на второй тип фраз.
Интересные результаты показали тесты на «прямой зрительный контакт» и «чтение мыслей по глазам». Способность смотреть прямо в глаза – является неотъемлемой частью социального контакта, как и умение прочесть по взгляду намерение (речь идет также и об узнавании эмоций по выражению лица). Тесты показали снижение этой способности у людей с вышеперечисленными диагнозами.
Описанные тесты важны не только полученными результатами по различиям в реакциях, но и нейронаучным обоснованием. Участники параллельно с дачей ответов на тесты проходили нейропсихологические и научные испытания, что позволило выявить ансамбль зон мозга, отвечающий именно за процесс ментализации, а также процесс саморефлексии. Этот ансамбль DMN (Default Mode Network) – режим нейронной сети по умолчанию, отвечает за «самореферентную обработку информации» (включая саморефлексию) и ментализацию. Грубо говоря, можно сказать, что речь идет о процессе, когда мы погружаемся в себя, рефлексируем и думаем о других в отношении себя, пытаясь понять себя и мотивы других.
DMN включает дорсомедиальную префронтальную кору, заднюю поясную кору, предклинье, угловую извилину (зона Бродмана 39). Наблюдения динамики мозговой активности во время прохождения тестов посредством не только фМРТ выявили выпадение, пассивность некоторых зон, у людей с диагнозами, в сравнении со здоровыми, динамика мозговой активности которых была полной. Выяснилось, что у людей с историей жестокого обращения в детстве во время теста «зрительный контакт» не включаются описанные выше корковые структуры, вместо этого у них активизируется средний мозг, а именно PAG (периакведуктальное серое), где «формируются» реакции «бей, беги, замри» и верхняя колликула, вкупе отвечающие за систему тревоги. То есть, травмированные люди прямой зрительный контакт воспринимают, как угрозу.
Низкая способность взрослых, переживших длительное жестокое обращение в детстве, к ментализации, то есть неполноценная работа системы DMN, может также объяснятся повышенным прунингом. Прунинг – сокращение количества синапсов, процесс начинающийся с момента рождения и заканчивающийся к периоду полового созревания. Известно, что младенцы рождаются с огромным количеством синапсов, в сотни раз превышающем количество у обыкновенного взрослого человека. За ненадобностью, в ходе роста, их количество уменьшается. В случае длительного воздействия стресса (как в случае жестокого обращения и пренебрежения в раннем детстве), орбитальная и префронталимбическая системы подвергаются негативному воздействию, что приводит к чрезмерному уменьшению объема и плотности синапсов.
Таким образом, явление ментализации берет начало еще в раннем детстве. Как объясняет развитие этого процесса Питер Фонаги/Peter Fonagy: всё начинается с родителя, пытающегося понять своего ребенка. Например, шоколадный торт, приготовленный родителем для ребенка в честь какого-то события. И вдруг ребенок, портит этот красивый торт, а, следовательно, и все старания родителя, плюхаясь лицом в торт. Как проинтерпретирует это поведение родитель? Если он увидит по реакции ребенка, что это часть его игры, то может включиться в неё и разделить радость ребенка. А что, если он проинтерпретирует это как попытку целенаправленно разрушить и обесценить старания родителя, и отреагирует соответствующе? Основной момент здесь в том, что ребенок, сотворив определенное действие, замрёт в ожидании реакции родителя, которая наполнит смыслом его действие. Два человека пытаются понять действия друг друга. Ребёнок пытается найти себя в сознании родителя. То есть начало процесса ментализации в том, что ребенок формирует себя через родителя, его реакцию. Это, как будто смотреть в зеркало, которое «возвращает тебе твое отражение». Это понимание действий друг друга создаёт взаимодействие, основу социальных навыков во взрослой жизни. Чем станет это первоначальное взаимодействие – источником радости или тревоги? Данное свойство процесса ментализации лежит в основе современной теории привязанности.
Питер Фонаги, однако, предупреждает, что невозможно и даже вредно для родителя всегда точно понимать поведение своего ребенка. Когда родитель устал и не в ресурсе, и не может давать адекватную реакцию на поведение ребенка, наступает черёд ребенка учиться понимать поведение своего родителя и давать со своей стороны адекватную состоянию родителя реакцию. Родитель помогает ребёнку развивать репрезентации егоее сознания, которые облегчат коммуникацию с другими во взрослой жизни.
Таким образом, длительное психологическое травматическое воздействие имеет существенные физиологические и нейробиологические последствия на жизнь человека. Потому требует комплексного терапевтического вмешательства. А также, в очередной раз подтверждает тяжесть и значимость неблагоприятных условий на развитие человека в детском возрасте.
Использованные источники:
https://mbt-tbm.org/what-mentalizing
https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/22977200/
Нейробиология и лечение травматической диссоциации. Нейробиологическая модель. Том I: монография / У.Ф. Ланиус; С.П. Полсен; Ф.М. Корриган. — пер. с англ. — СПб.: ООО "Диалектика", 2024. — 320 стр.— ISBN 978-5-907705-42-5 (рус.Том 1)
Автор: Асылгуль Мусаева
Психолог, КПТ EMDR травматерапевт
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru