В кабинете все собрались далеко за полдень. Винокуров оглядел подчинённых и понял, у всех есть, что-то интересное.
- Пока Михаил ещё не пришёл, давайте обсудим это дело предварительно. Артём, начнем с тебя.
- Вот три завещание, - положил на стол начальника три копии. – Первое написано десять лет назад, второе – пять лет назад, последнее - в этом году. Действительно по закону последнее. Чем они отличаются? В первом все акции предприятий завещаны его сыну, дом – супруге, два магазина – один тоже супруге, другой – снохе. Во-втором, предприятия завещаны по пятьдесят процентов сыну и внуку. В третьем, все сто процентов акций завещаны обратно сыну. Один из магазинов, который был завещан снохе, стал завещан супруге.
- Так, - сразу стал строить версии Дмитрий. – Выходит, в последнем завещании он обделил внука и сноху. Значит, обиду на него могли затаить они.
- Возможно, - тут же вступил в спор Артём. – Если они знали о всех трёх завещаниях. В чём сомневаюсь. Ты же сам говорил, что дед любил внука, а внук – деда.
- Но сноха-то вполне могла знать об этом и затаить обиду.
- Меня больше вот что смутило, - задумчиво произнёс Винокуров. – Во втором завещании покойный оставил внуку, по существу половину своего состояния, а в третьем – ничего. Вот, кто-нибудь скажет, что могло повлиять на такое решение деда по отношению к любимому внуку.
Подчинённые задумались. Это продолжалось пару минут, вдруг Дмитрий хитро улыбнулся:
- Предположим, у внука появилась девушка, которая не понравилась деду. У того мелькнула мысль, что та после его смерти, надумает разводиться и захочет завладеть половиной всего имущества.
- Приемлемо, - согласился Винокуров. – Но такая мысль могла бы прийти в голову только любящей маме. Дедушке едва ли бы пришла.
- Нет, Инессе не пришла бы, - помотал головой Артём. - Она скорее бы затаила злобу за то, что свёкор изменил завещание и оставил без наследства внука.
- Вполне реальный повод для убийства, - предположил Дмитрий.
- Нет, - убеждённо произнёс Винокуров. – Это не повод для убийства свёкра. В конце концов, всё равно всё перейдёт супругу, а затем сыну. Но мысль о том, что это ему нашептала женщина, мне понравилась.
- Ну, тогда бабушка, - продолжил отстаивать свою версию Дмитрий. – У неё перед глазами взаимоотношения сына со снохой, которую она не любила, представила, что и внуку «такая» же достанется. Вот и нашептала мужу.
- А может адвокат Дарья нашептала? – предположил Артём, и все задумались.
- Очень интересная мысль, - согласился Юрий Александрович.
- Но любой адвокат, при желании, без проблем оформил бы всё так, чтобы невесте внука при разводе ничего не досталось, - продолжил спор Дмитрий - В том числе и Дарья.
- Но дедушка мог умереть лет через десять-пятнадцать, - стал отстаивать своё мнение Артём. – К тому времени Дарья могла бы у них уже не работать.
- Ладно, будем иметь эту версию ввиду, - остановил их Винокуров и спросил, - Артём, как ты думаешь, могла бы сноха организовать это убийство.
- Думаю, не смогла бы
- У тебя ещё что есть?
- Всё.
- Дима, что у тебя? Только поконкретней и по делу.
- Я данные на всех без исключения собрал на всякий случай. У меня здесь на всех много, - выложил перед собой несколько листочков. – Буду краток, возникнут вопросы, прочитаю поподробней. Начну по порядку:
- Покойный Дмитрий Петрович Панов, шестьдесят шесть лет. Образование высшее. Заочно окончил наш, тогда ещё политехнический, институт. Всю жизнь занимался бизнесом. Может в юности занимался и криминалом, но данных об этом нет. Официально не женат, но с супругой прожил сорок один год.
Его жена Лидия Витальевна Панова, шестьдесят лет. Хоть и не женаты, но фамилия у неё мужа. Образование среднетехническое. Не привлекалась. Никогда нигде не работала.
Сын покойного, Евгений Дмитриевич Панов, сорок лет. Образование высшее. В юности занимался каратэ. Наследник всего состояния отца. Не привлекался. Женат, имеет сына.
Сноха, Инесса Алексеевна Панова, девичья фамилия Шестакова, тридцать восемь лет. Образование высшее. Дочь, нашего городского бизнесмена средней руки.
Внук, Игорь Евгеньевич Панов, семнадцать лет. Учится в гимназии в одиннадцатом классе. Занимается самбо. Был чемпионом города среди юношей.
Адвокат покойного, Дарья Сергеевна Некрасова, тридцать три года. Окончила школу милиции в Николаевске и наш филиал московской финансово-юридической академии. Была замужем. Работала следователем в Николаевске. Два года назад переехала в наш город и стала работать адвокатом у Панова.
Садовод, Леонид Иванович Орлов, пятьдесят один год. Образование средне профессиональное. Одиннадцать лет назад развёлся с женой, остался без квартиры. Стал жить и работать у Панова.
Домработница, Марина Романовна Рукавицына, тридцать девять лет. Образование средне профессиональное. Окончила кулинарный техникум. Одиннадцать лет назад стала работать у Панова.
- Так, Дима, у тебя всё?
- Всё.
- Так, где там наш криминалист? – достал телефон и позвонил. – Михаил, ты скоро?
- Юрий Александрович, минут через двадцать.
- Ладно, ждём, - и последовала традиционная команда. – Готовьте чай!
***
Наконец, и криминалист пришёл. Обычно, после его прихода появляются новые улики.
- Давай, Миша! – не вытерпел капитан Мошкин. – Весь день тебя ждём.
- Смерть наступила от отравления цианистым калием, примерно, в десять часов вечера, плюс-минус, час. Несмотря на то, что на столе стоял один стакан, пили двое.
- А это с чего ты решил? – не выдержал Дмитрий.
- Нашёл следы, говорящие о том, что бутылку открыли лишь перед распитием.
- Ну и что?
- Тот объём, что выпит не уместится в один стакан.
- Два раза выпил.
- Дима, помолчи! – не выдержал Винокуров. – Михаил продолжай!
- Всё развивалось предположительно так: вино было налито в бокалы. Затем Панов повернулся, возможно, за вазой с конфетами и в это время его компаньон капнул ему в стакан добрую порцию цианида, - глаза криминалиста блеснули. – Вот что произошло после этого. Панов понял, что его отравили, вскочил из-за стола, пытаясь закричать и броситься к двери, но получил по голове профессиональный удар, который применяют сотрудники полиции или других силовых, чтобы слегка оглушить, но не покалечить человека. Панов упал, а его собеседник благополучно удалился.
- Значит, этот собеседник знал, что его уход останется незамеченным, - предположил Артём. – А с десяти вечера до восьми утра в кабинете Панова никто не появится.
- Михаил, а что насчёт отпечатков?
- Домохозяйка, обычно протирает всё в кабинете, но отпечатки в некоторых местах, конечно остаются. Я их нашёл много. Сравнил с отпечатками пальцев домочадцев. Кроме отпечатков пальцев самого хозяина, есть отпечатки пальцев, его сына и внука, адвоката, и конечно, домохозяйки.
- А где ты их взял для сравнения? – поинтересовался Дмитрий. – В нашей картотеке они едва ли есть.
- Сын и внук покойного заходили в кабинет, когда я работал. Домохозяйка напоила меня водой, а Артём принёс целлофановый файл, который ему передала ваша адвакатша.
- Вон оно как!
- И ещё, что меня удивило, - продолжил криминалист. – Вот подошёл к убитому сын, понял, что отец мёртв, но ведь должны быть у него какие-то сыновья чувства. Чисто на эмоциях должен был подойти, потормошить. Тоже самое супруга. Какие бы у них не были отношения, но ведь они вместе прожили сорок лет.
- Похоже, в этой семье родственных чувств друг к другу ни у кого не было, - согласился Артём.
- Так, так, - результатами Винокуров был доволен, пищи для размышления много. – Дмитрий, попробуй нарисовать общую картину.
- Кто-то из этих четырёх был вчера вечером в кабинете Панова.
- Не обязательно, - проворчал Михаил. – Просто эти люди часто бывали в его кабинете.
- Но домохозяйка всё протирает, ты сам сказал. Вчера вечером и сегодня утром она не протирала.
- Отпечатки я нашёл в местах, где тряпка домохозяйки редко касается. Если бы они были на бутылке, тогда другое дело, но на бутылке и стакане отпечатки только самого Панова.
- То есть, свежих отпечатков не было, - переспросил Дмитрий.
- Нет.
- Это тоже странно, - заметил Винокуров. – Значит, убийство не спонтанное, а подготовленное.
- Ладно, тогда так, - и Дмитрий тут же перешёл на другую версию. – Кто-то из троих мужчин вчера вечером был в кабинете Панова. Профессиональный удар ведь не женское дело. Значит, это или его сын, или внук, или садовник.
- Ты, Дима, похоже прав! – задумчиво промолвил Винокуров. – Ладно, собираемся домой. До завтрашнего дня, что-нибудь придумаем.
Он подошёл к окну, покачал головой:
- Машина нашей корреспондентки. Артём, тебя ждёт. Уже пронюхала.
Лейтенант глянул в окно и тоже улыбнулся.
- Что у вас за любовь? – проворчал Юрий Александрович. – Вы вспоминаете друг о друге, когда у нас очередное интересное дело. Про серьёзные отношения у вас и мыслей нет.
- Нас это устраивает.
- И что это вечно будет продолжаться.
- Пока молодые, - Артём улыбнулся, предвкушая сегодняшний вечер и ночь.
- Молодые? Тебе двадцать пять, ей – двадцать девять.
К окну подошёл Дмитрий, ухмыльнулся:
- Она, когда-нибудь найдёт приключение на одно своё место. Ей что мало проблем после дела Троянского. Корнилову двадцать лет дали, а ниточки-то к Рузинскому привели. Твоя Кристина такую статью про него написала, что ему пришлось обратно в Узбекистан уехать, а может ещё куда-то, но из города он исчез. Такие, как он, обид не прощают, вернётся лет через пять, когда немного приутихнет, всё ей припомнит.
- Всё расходимся! – строго произнёс Винокуров. – И чтобы завтра у всех версии были по-новому делу. Я к Татарчуку зайду.
***
Дмитрий направился домой, а из машины навстречу Артёму выпорхнула Кристина, что невольно вызвало улыбку у молодого лейтенант:
- Привет, Кристина!
- Привет, Артём! – и очутилась в его объятиях. – Садись в машину! Ты, что улыбаешься?
- Тебя неожиданно увидел тебя, обрадовался.
- Ага, неожиданно! Видела, как вы возле окошка стояли.
- Мы о серьёзном деле говорили.
- О каком? – в глазах корреспондентки засветилось любопытство.
- Про Рузинского. Ему ведь пришлось срочно покинуть наш город.
- Ты, знаешь? Перед тем, как уехать, он мне звонил.
- Зачем? – в голосе Артёма прозвучало не только удивление, но и тревога.
- Поздоровался, затем произнёс: «До свидания! До встречи!»
- Кристина, а если…
- Да ладно тебе, - бесшабашно произнесла женщина. – Вы меня всё равно найдёте.
- Что с тобой делать?
- Сейчас поедем ко мне. Ты знаешь, что делать, - машина тронулась с место. – А пока расскажи, что там по делу Панова?
- Как у Агаты Кристи. Убил, кто-то из обитателей его дома, а кто непонятно и мотива, кроме наследства, нет.
- Так наследство, чаще всего и бывает причиной убийств.
- Посмотрим.
***
Что-то не спалось Дмитрию. Так всегда бывало, когда появлялось сложное и запутанное дело. Вот лежал и думал. Ведь Юрий Александрович завтра начнёт с него:
«Попробуем всё сначала. Вот Дмитрий Петрович со своим адвокатом решили проблему с поставками и возможными штрафами. Часов в восемь Дарья посмотрела в окно и стала собираться домой. Что могло произойти дальше?
Мой тёзка достал бутылку, открыл и тут зашёл кто-то из домочадцев. Кто? Начнём по порядку:
Зашла супруга. Предположим, что ей понадобились деньги. Нет, лучше так. Она узнала про его завещания и спросила, зачем он это сделал? Пусть поругались, но ведь не с ядом в кармане она пришла. Нет, супруга здесь не причём. Тем более, профессиональный удар по голове.
Ладно, зашёл сын. Сели, выпили. Делить им нечего. Весь бизнес переходит сыну. Мелкие трения между ними не в счёт. Просто нет повода для убийства, даже если его супруга не любила свёкра, это не повод убивать отца.
А если зашла именно сноха. Тогда и конфеты на столе уместны и яд в кармане. Думаю, и повод у неё вполне мог найтись, даже помимо наследства. А удар? Предположим ударила бутылкой и случайно попала туда, куда надо. А отпечатки пальцев? Михаил всё равно их нашёл бы, предположил чьи они и затем нашёл бы подтверждения. Ведь Артём отпечатки Дарьи ему предоставил, наверняка, вместе с отпечатками Инессы на всякий случай.
Внук. Здесь совсем ничего не сходится, ни вино, ни конфеты. Вот удар сходится, парень хоть и чемпион города по самбо, но с ударами, наверняка, знаком. Нет, здесь мимо на сто процентов.
Домработница. Могла бы, конечно, подготовить, но всё было бы по-другому. Приготовила на ужин любимое блюдо хозяина. Самое главное, у неё даже мотива не могло быть. Жить есть где, деньги платят, о питании заморачиваться не надо.
Садовод. Мужчина крепкий, служил в армии. Чисто теоретически, его можно записать в число подозреваемых. Даже можно допустит, что раздобыл яд. Вот только мотив, который появился только сейчас после одиннадцати лет безупречной работы. Даже самый невероятный не могу придумать. Если только любовь к хозяйке, взаимная. Ему пятьдесят один, ей – шестьдесят.
А ведь в этом деле мотив именно невероятный. Наследство, думаю, здесь не причём, скорее уж эта любовная интрига. Что-то здесь не то, а мне завтра первому выказывать свои предположения».
***
Похоже, и другим сотрудникам отдела спалось не очень крепко, Артёму уж точно. И конечно, Юрий Александрович первому предложил высказать свои соображения Дмитрию.
- Думаю, надо отталкиваться всё же от профессионального удара, - начал тот. – Нанести его могли только мужчины. Предположим, садовод.
- Дима, а мотив придумай, хоть самый невероятный? – Винокуров все более-менее вероятное уже прокрутил в голове.
- Любовь к хозяйке.
- Ты сам-то веришь в это? Она на сколько лет старше его?
- На девять, но это ни о чём не говорит.
- Дима, как я понял, реальной версии у тебя нет, - повернулся к Барабанову. – Артём у тебя что?
- Мы не можем найти мотив этого преступления. Наследство, думаю, здесь не причём. Остаётся, любовь и месть. Надо эти мотивы проверить.
- Что-то мы за целые сутки с места сдвинуться не можем…
Донести до конца свою мысль ему не дал звонок телефона:
- Юрий Александрович, к тебе просится адвокат Дарья Сергеевна.
- Пропусти! – положил трубку и произнёс. – Даже сказать ей нечего.
- Может она что-то скажет, - с надеждой произнёс Дмитрий.
Она зашла, вся в чёрном, кивнула головой:
- Здравствуйте!
- Здравствуй, Дарья! Проходи садись! – поздоровался начальник отдела, остальные лишь кивнули головой.
- Я на минуту. В час прощание, в два похороны. Решила заехать к вам узнать.
- Дарья, пока ничего сказать не могу. Под подозрением все домочадцы. Как раскроем преступление, я тебе сообщу.
- Хорошо, - произнесла и направилась к двери.
Когда та вышла Винокуров сразу наметил план дальнейших действий:
- Дмитрий, ты попробуй узнать про цианистый калий. Кто из наших персонажей, так скажем, мог без проблем достать этот яд. Вдруг какая-то зацепка появится. Артём ты ближе к двум поезжай на кладбище, проводи господина Панова в последний путь. Посмотри в лица всех наших подозреваемых. Может, ещё какой-то персонаж появится. Особо не светись, хотя там народу много будет, на тебя никто внимания не обратит. А я пока посижу подумаю.
***
Когда подчинённые ушли, Винокуров взял со стола капитана Мошкина листочки с подробными биографиями всех подозреваемых и стал изучать, не пропуская даже мелочей.
И появился совсем уж невероятный подозреваемый и такой же невероятный мотив, но всё надо хорошо проверить. Юрий Александрович оделся и направился проверять.
***
Ближе к вечеру все собрались в кабинете.
- Дмитрий, начинай!
- С цианистым калием очень просто, у Пановых на предприятии большой гальванический участок. Там этот калий применяется для золочения, серебрения и дальнейшей полировки металлических изделий. Достать его Пановым, что отцу, что сыну, не проблема. Кроме того, он применяется для фумигации. Что это такое, я сам только сегодня узнал. Это уничтожение вредителей ядовитыми парами или газами. Так, что с большей вероятностью можно допустить, что цианистый калий находился у них дома. Домохозяйка, наверняка, использовала его для отпугивания и уничижения мышей, а садовод – от огородных вредителей. Главное соблюдать технику безопасности. Думаю, что и остальные наши подозреваемые, могли его взять, прочитав предварительно инструкцию.
- Так, значит вопрос с ядом отпадает. Взять его мог любой из семьи. Артём у тебя что?
- Понаблюдал за всеми. Специально другие очки надел.
Супруга плакала, видно сказывалась сорокалетняя совместная жизнь.
Сын был хмур, скорее не хмур, а строг. Прочитал прощальную речь на могиле отца.
Сноха старалась своих чувств не выказывать, но на ресницах дрожали слезинки.
Внук, хоть и сдерживал слёзы, но видно, что был расстроен.
Дарья была серьёзна, но иногда на лице мелькала мимолётная улыбка.
Домохозяйка плакала, видно она привыкла к покойному, как к отцу.
Садовод был действительно хмурым, похоже, боялся, что спокойная жизнь может измениться.
- Дмитрий, теперь, опираясь на все данные, известные нам предположи, кто мог совершить это преступление, только обоснованно, - Винокуров улыбнулся. – Можешь подумать несколько минут.
Он думал минут пять:
- Мы предположили, что отталкиваться нужно от профессионального удара, нанесённого по голове. Его мог нанести сын, внук или садовод. Понимаю, что моя версия звучит несерьёзно, - Дмитрий говорил, как-то отрывисто, обычно версии у него были, но сегодня только одна и та не очень. – Предположим, супруга захотела избавиться от мужа. Между ней и садоводом были определённые симпатии, и они смогли договориться. Правда, верится в это с трудом. Тогда бы всё сошлось.
- Дальше, - поторопил Винокуров, видя, что его подчиненный замолк.
- Зашла, как бы случайно, к мужу, зная, что уже десять и к нему никто не зайдёт, а её он не выгонит. Он предложил выпить, налил в бокалы, повернулся за конфетами. На это ему потребовалось встать, достать их из шкафа, то есть, десять-пятнадцать секунд у неё было. Выпили, когда он понял, что отравлен, бросился к двери. Тут залетел садовник, ударил. Её стакан захватили с собой. Тщательно протёрли всё, где она могла оставить отпечатки пальцев.
- Версия, конечно, далеко ни реальная, но имеет права на существование, - Юрий Александрович повернулся к Барабанову. – Артём, а у тебя, какая версия?
- У меня еще более невероятная, чем у Дмитрия, и мотива совсем нет.
- И какая же?