«Папа! Срочно приезжай домой! Сонька опять с ума сходит. Забилась в саду под доски и шипит на меня как кошка. Она поранилась, платье в крови, но я не могу достать её.»
Егор прослушал голосовое, и сжал кулаки.
«Тоня, оставляй всё, как есть, и иди к тёте Наташе. Я скоро буду. Жди меня у тёти! Калитку закрой на замок, и…и дом тоже. Пусть Соня в саду будет. Поняла?»
Ответ пришёл сразу, в виде поднятого вверх пальца. Мужчина выдохнул. Он посмотрел время, до конца рабочего дня оставалась пара часов. Жена быстрее его добраться домой не сможет, придётся отпрашиваться.
К счастью, начальник вошёл в положение, и, особо не выясняя подробностей, отпустил его.
Через двадцать минут после получения голосового от дочери, он уже мчал домой, готовый ко всему.
Найдёныш…
Семь лет назад эта история всколыхнула спокойное болотце небольшого посёлка. Нашли ребёнка. В лесу. Трёхмесячная девочка, была замотана в ветхое тряпьё, и оставлена прямо на лесной тропинке. Она привлекла внимание дачников своим криком. Сразу несколько человек пошли на плач.
Малышку укутали в покрывала, и повезли в больницу, там и полиция подтянулась. На удивление, девочка оказалась полностью здорова. Даже не простыла, хотя и замёрзла, пока кричала на земле. Такое было чувство, что её оставили, и сразу нашли. Но кто оставил?
Мать искали долго. Прошерстили весь посёлок, потом соседние деревни, потом и города, насколько это было возможно. Не было ни следа, ни зацепки. Словно этот ребёнок появился из ниоткуда.
В маленьком поселении, где все знают всех годами, новости разносятся быстро. О найдёныше заговорили все. Фото малышки с золотистыми кудряшками облетело соцсети. Ещё немного, и её увезут в детдом, который находится в районном центре. Что же её ждёт?
У Егора и Анжелики в то время уже была пятилетняя дочь. Однако больше детей быть не могло по физиологическим причинам. А они хотели. Брошенная девочка сразу привлекла их внимание. Тем более, что она была светловолосой и сероглазой, как они сами. Посоветовавшись, и всё взвесив, супруги подали заявку на удочерение. Желающие приютить найдёныша ещё были, но именно им дали добро, так как признали их семью самой стабильной и состоятельной.
Девочку ещё в больнице назвали Софьей. Новые родители менять имя не стали. Она была на удивление спокойной, почти не плакала и много спала. Поэтому Софья плавно стала Соней.
Тоня, старшая дочь, быстро привязалась к новой сестрёнке. Казалось, всё сложилась как нельзя лучше. Однако…
У Сони начали проявляться странности. Вначале едва заметные, которые можно было списать на детские причуды. Но потом это стало усугубляться и повторяться. Мелочи. Отказ носить одежду и обувь, желание прятаться и наблюдать за другими из укрытия. Несколько раз Соня просто терялась в квартире, отчаявшиеся родители переворачивали всё вверх дном, в поисках ребёнка, и находили там, куда дети, обычно не забираются: за диваном, в кладовке, под кроватью. Пробираясь в тёмные и узкие места, словно в нору, она делала себе из тряпок что-то наподобие гнезда, и спала там. Соню приучали соблюдать порядок и ложиться спать в кровать. И в этом случае тоже не обходилось без странностей. Часто, оставаясь одна в кроватке, девочка подолгу болтала, невнятно лепеча что-то, смеясь и размахивая ручками. Со стороны это выглядело как общение. С кем-то, кто был невидим.
Игра? Детское воображение? На тот момент ей было всего три года.
Говорить Соня начала рано. Она произносила слова внятно и разборчиво, однако первым словом не было «мама». Она вообще редко называла приёмных родителей «мама» и «папа», используя для обращения их имена. Кто её этому научил тоже не было ясно.
Однажды Соня начала листать книгу. Это были сказки для детей постарше, и там описывалась славянская нечисть. Девочка очень внимательно рассматривала иллюстрации, подолгу задерживая взгляд на мрачных картинках.
Вдруг, она радостно закричала: «Мама!». Анжелика, которая была рядом, подумала, что дочь позвала её, но нет, девочка тыкала пальцем в изображение, где были лесные монстры: кикиморы, леший, водяной…
Тогда женщина не придала этому значения, вновь списав всё на игру и воображение.
Когда Соне исполнилось четыре, началась новая игра. Она стала просыпаться ночью, выбираться из кроватки и, забравшись на подоконник, смотреть в темноту ночи за стеклом. Молча и неподвижно. Там, за жилым массивом, начинался лес, именно туда любила всматриваться девочка. Её заставали за этим занятием, уносили в кровать. Но это повторялось снова и снова.
А потом семья переехала в свой дом. Дети получили возможность играть в саду. И странности у Сони просто умножились. Девочка совершенно не хотела покидать улицу. Ей не нужны были уют, тепло, еда. Она, бывало, вела себя, словно зверёк, которого принесли из леса, и не выпускают на свободу.
Всё это не проходило бесследно для Тони. Старшая дочь часто впадала в панику и просто начала боятся оставаться с сестрёнкой наедине.
Конечно, Егор и Анжелика старались помочь Софье всеми силами. Бесконечно объясняя ей, как и почему нужно вести себя тем или иным образом, водили её к детским психологам. Но всё это почти не давало результата. Девочку признавали психически и физически здоровой, она быстро развивалась, никому не пыталась вредить, и при этом всё больше отдалялась… от мира людей.
***
Егор открыл калитку ключом и вошёл во двор. Тихо. Спокойно. Но почему-то мурашки пробежали по спине, волосы зашевелились на затылке. Что-то не так…смотрят в спину. Он резко повернулся и наткнулся взглядом на пару глаз, горящих из темноты сарая.
Собака. Соседская, возможно. У кого ещё так могут гореть глаза?
Он осторожно взял метлу, оторвал метущую часть, оставив древко. Бить собаку он не собирался, лишь прогнать. Но, на всякий случай, решил обезопасить себя.
Дверь была приоткрыта, именно в образовавшейся щели он увидел горящий взгляд.
- А ну, пошла!
Он стукнул палкой по стене сарая, для устрашения, и распахнул дверь. Тишина. Щёлкнул выключателем… В углу, под столом сидела перепуганная Софья.
- Где собака? Она напугала тебя?- воскликнул он, подбегая к девочке.
- Какая собака?- спросила Соня.- Давай заведём собаку!
Мужчина осмотрелся. В сарае вещей почти не было, прятаться было негде. Здесь была лишь его приёмная дочь.