— Ром, может, пригласим твоих родителей? — сказала Алёна, сидя на кухне с чашкой чая. — Они давно не приезжали, да и я соскучилась по ним.
Роман оторвался от экрана телефона, мельком взглянув на жену.
Если пропустили 1 часть:
— Думаешь? Мама звонила, говорила, что у отца дела навалились. Но, может, и получится, если не надолго.
— Надолго и не надо, — ответила Алёна. — Просто пообщаться, как раньше. Мы же почти не видимся.
Роман кивнул, явно задумавшись о чём-то своём. Алёна попыталась прочитать его мысли, но всё больше убеждалась, что между ними за последние месяцы выросла стена. И теперь каждое слово и жест давались через силу, словно общаться стало тяжело.
«Может, хотя бы родители помогут ему увидеть, что работа здесь — это выход?» — пронеслось у неё в голове.
Встреча с родителями
Родители Романа приехали через пару дней. Алёна радовалась их приезду, подготовила вкусный ужин, стараясь, чтобы всё прошло как можно лучше. Пока они сидели за столом, атмосфера была лёгкой: мама Романа делилась новостями из своего сада, отец рассказывал о последнем походе на рыбалку. Роман улыбался, и даже Алёна на мгновение почувствовала, что всё может наладиться.
— Ну как ты там, сынок? — спросила мать Романа, подкладывая ему салат. — На вахте-то не замерзаешь?
— Да нормально всё, мам. Работы много, но справляемся. Пару недель и опять уеду, — спокойно ответил он, словно эта рутина не была чем-то особенным.
Алёна, услышав это, почувствовала, как сердце её забилось сильнее. Она долго не решалась вступить в разговор, но в моменте, не выдержав, тихо произнесла:
— Знаете, — осторожно начала Алёна, обращаясь к свекрови и свёкру, — говорят, что дом — это там, где сердце, и я бы очень хотела, чтобы Рома был дома и нашёл работу в нашем городе, а не постоянно ездил на эти вахты.
Она украдкой взглянула на мужа, надеясь, что её слова тронут его. Но Рома, сделал вид будто ничего не слышал и продолжил есть.
Мать Романа сдвинула брови.
— Здесь? — переспросила она, как будто это было чем-то странным. — А что здесь делать? Какие тут деньги?
— Да, — поддержал её отец, — работа-то в городе копеечная. А там, на севере, Роман получает прилично.
— Я всё это понимаю, — продолжила Алёна, чувствуя, как внутри начинает закипать, — но деньги — это не всё. Мне хотелось бы, чтобы он был дома чаще. Жить вместе, а не так — порознь. Мы ведь почти не видимся.
Мама Романа слегка нахмурилась.
— Дочка, я тебя понимаю. Но разве можно жить сейчас без денег? Платить за всё надо: за квартиру, за еду. Ипотеку-то мы как выплачивать будем?
— Ну почему обязательно всё должно быть о деньгах? — голос Алёны задрожал, и она попыталась сдержать свои эмоции. — Я не хочу, чтобы вся наша жизнь сводилась к этим кредитам и работе на севере.
— Алён, — мягко, но твёрдо перебила её мать Романа, — я тоже когда-то думала так же, как ты. Но сейчас времена другие. Работу тут нормальную не найти, а у вас обязательства. Рома молодец, что так старается для вас.
Роман сидел молча, ни разу не взглянув на Алёну. Она почувствовала, как под её ногами словно открылась пропасть. Ей не хотелось спорить, не хотелось обижать его родителей, но осадок уже начал нарастать, словно тяжёлая пелена окутывала её сознание.
Невысказанная боль
После того как ужин закончился, родители Романа уехали, и тишина снова заполнила дом. Алёна убирала со стола, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Она надеялась, что разговор с родителями поможет, что они поддержат её, но всё вышло наоборот. Мать Романа словно продолжала укреплять ту самую стену, которая разделяла их с мужем.
Роман подошёл к ней, прислонившись к кухонной стойке, и тихо сказал:
— Алён, не нужно было говорить об этом перед ними.
Она замерла, не веря своим ушам. Он так и не понял?
— Ром, я пыталась… я думала, они помогут тебе понять, что я чувствую, — произнесла она, не поднимая на него взгляда. — Я не хочу, чтобы мы продолжали так жить.
— Но ты же знаешь, что сейчас так надо. Мы должны зарабатывать. Это временно. Ты сама слышала, что мама сказала, — его голос был усталым, как будто этот разговор уже давно утратил для него смысл.
Алёна бросила тряпку на стол и резко обернулась.
— Я не хочу больше слышать «временно»! Ром, это уже больше не временно! Ты уезжаешь снова и снова. Я остаюсь одна каждый раз. Мы… мы даже не живём вместе по-настоящему!
Она чувствовала, как злость, обида и разочарование накатывали волной, которую невозможно было сдержать. Слёзы начали подступать, но она быстро отвернулась, чтобы Роман не видел её слабость.
Он тяжело вздохнул, подходя ближе.
— Алён, ну что ты предлагаешь? Уйти с работы, найти что-то здесь и получать копейки? Ты же знаешь, что это не выход. Мы просто не потянем.
Его слова прозвучали так буднично, так холодно, что Алёна не смогла сдержать своих чувств. Она развернулась и посмотрела на него прямо.
— Ром, я не хочу жить ради денег. Я хочу жить с тобой. Вместе.
Молчание нависло между ними, словно весомая туча, которая вот-вот обрушится дождём. Роман стоял напротив, будто бы понимая, но одновременно чувствуя, что не может предложить ничего другого.
— Алён… — начал он, но замолк.
Она отвела взгляд, понимая, что всё это было бессмысленно. Ни его родители, ни он не видели другого пути. И это разбивало её сердце.
Осадок
Ночь была тихой. Алёна лежала, уставившись в потолок, не в силах уснуть. Она перебирала в голове события вечера, их разговор, напряжённые взгляды, и чувство, что она снова осталась одна, крепло в её сердце.
Роман рядом с ней уже давно уснул, повернувшись на бок. В его дыхании чувствовалось спокойствие — как будто для него не было проблем, как будто он не ощущал того, что она чувствовала.
«Я должна была сказать это», — думала она, но её уверенность медленно ускользала. Она понимала, что Роман всё равно не изменит своё мнение, а его родители только укрепили его в этой уверенности. «Может, я просто не понимаю его?» — пришла к ней новая мысль, и это сомнение отравляло её внутренний мир.
Алёна не могла заснуть до самого утра, ощущая, как внутри нарастает пустота. Она попыталась найти в себе силы для ещё одного дня, для ещё одной попытки понять и быть понятым, но внутри что-то уже сломалось.
Случившийся разговор стал не концом, а продолжением того невидимого разрыва, который они так старательно пытались игнорировать.