Уклад жизни в дохристианской Ирландии был таков, что все работали, с детства и до смерти. Детская смертность, как и везде в Европе, была высокой, однако, если уж человеку повезло вырасти, у него имелись неплохие шансы дожить до старости — если не случалась неприятность вроде аппендицита, абсцесса из-за испорченного зуба, морового поветрия и травм, несовместимых с жизнью (вооружённый конфликт — отдельная тема). Но сколько бы день не длился, солнце всё-равно сядет. В какой-то момент человек становился не в состоянии не только работать — себя обслуживать. И как ужиться с такой бедой было отрегулировано на законодательном уровне.
Забота о престарелых в большинстве случаев была возложена на семью. Как и везде, семьи разные, и взаимоотношения в них тоже. Поэтому закон предусматривал минимум, который трудоспособные родственники были обязаны обеспечить немощному старику. Это один овсяный хлеб, одна мерка простокваши и семнадцать поленьев для очага в день. Кроме того, раз в двадцать дней старику была положена ванна или баня, если семья располагала баней. Голову ему мыли один раз в неделю. Естественно, это необходимый минимум, для вразумления бессовестных и жадных. Но любой старик, лишённый этого минимума, имел полное право обратиться в суд, и зарвавшиеся дети вынуждены были возвращаться в берега.
Но близкая родня была не у всех пожилых людей, и не все семьи имели возможность принять в дом двоюродных и более дальних родственников. На этот случай каждый клан имел богадельню, куда одинокий старик мог переехать, чтобы вести общее хозяйство с оказавшимися в таком же положении. Те, кто помоложе и помобильнее, помогали немощным. Клан выделял богадельне пособие из расчёта два хлеба, поллитра молока и три полена на одну персону. Выдавали также одежду. Это обеспечивалось из общественных запасов клана.
То же самое касалось любого инвалида. Отдельную группу составляли только психически больные.
Ирландцы различали душевную болезнь — mer (мер), тяжёлое слабоумие dásacht (дасахт или дисахт в зависимости от диалекта)и drúth (дру, слегка глуповатый и наивный, но вполне социализированный человек).
Причиной «мер» считалось злокозненное колдовство, вроде заклинания безумия, которое друид передавал через солому или сено, брошенное в лицо жертвы. Впервые это безобразие начал практиковать некий Фуллон, друид Лагена, а потом оно вошло в стандартный перечень услуг, и никто больше не был застрахован от этой напасти. В частности, пострадал король дейша Комган, сын Мелохтайра, в VII веке — отверг какую-то деву, а она наняла друида, тот метнул волшебный огонь с этим самым заклинанием. Король вскорости облысел (причёски делать не мог, люди в глаза сочувствовали, а за спиной потешались), потом впал в ступор, перемежавшийся просветлениями, когда бедолага декламировал стихи собственного сочинения и изрекал пророчества. Иногда превращение в «мер» происходило из-за глупого и неосторожного поведения — например, в графстве Лаут недалеко от мыса Дунани есть камень, который имеет собственное имя — Кахир Ана (стул богатства); кто на него присаживается, вскорости слетает с катушек повреждается в уме. Опасность представляли и «круги фей» и прочие места отправления древних культов.
Хотя состояние «мер» не считалось заразным, но было чревато магическим ущербом для окружающих. Всех «мер» полагалось изолировать и следить за ними неусыпно, чтобы чего не натворили. Это делала только родня. «Мер» общество не защищало.
Психические больные, утратившие или не установившие контакт с миром, также оставались на попечении семьи. Если же речь шла только о слабоумии или банальной неспособности выполнять простейшую работу, таких пациентов брали на себя фла — это входило в служение благородного человека. Вернуть обратно слабоумного фла не имел права, даже если родители передумали и очень просят, не мог и обращаться с душевнобольным жестоко: морить голодом, наказывать, держать на холоде и не предоставлять одежду и обувь по сезону. Нетрудно понять, что из дру формировался контингент «дураков» и «дур», которые забавляли патрона своими чудачествами.
Разумеется, всё перечисленное касалось только членов клана. Не входившие в этот клуб не вправе были рассчитывать на то, чтобы обедать в клубном кафе и кататься на клубных лошадках. Старость раба или шёнКле (кто такие - тут https://dzen.ru/a/ZrpEJ38_1Grykv_5) была безрадостной, если хозяин не считал нужным заботиться о работнике. Ботак был защищён полностью, так как оставался членом клана, хотя и безземельным, лишённым статуса и от того бесправным.
Вообще, социальная защита населения — редкий, если не уникальный случай в «варварских» культурах, да и в вышедших из античности это явление известно не раньше средних веков. В Греции пенсию получали только ветераны военных действий, в Риме — все, кто находился на государственной службе получали земельный надел. В то же время, старели и теряли здоровье все люди, но государство это не заботило. В данном случае клановое общество проявляло чудеса гуманизма, позволяя нетрудоспособным людям хотя бы не умереть от голода или не замёрзнуть насмерть.