Введение
Мое свидетельство о рождении, изношенное и многократно склеенное, гласит, что я родился в городе Уральске, Западно-Казахстанской области, 20 октября 1941 года. Однако на самом деле я появился на свет в товарном вагоне, на ходу поезда, где-то не доезжая Уральска, 31 октября 1941 года. Эшелон вез эвакуированных, в том числе жен офицеров авиационной части, где служил мой отец. Мама рассказывала, что я родился почти на два месяца раньше срока.
Перед этим событием среди эвакуируемых прошел слух о том, что эшелон с техникой и военнослужащими, включая моего отца, разбомбила немецкая авиация. Эвакуация длилась уже четвертый месяц, и еда давно закончилась. Мы жили тем, что удавалось купить, распродавая по пути все, что можно было унести. Беременная женщина с пятилетней девочкой не могла взять с собой много.
Но, как говорят, упорство русской женщины не знает границ. Не только мы выжили, но и сохранили швейную машинку, которая в последующие тяжелые годы помогла нам.
Рождение в вагоне
Как мне рассказывала сестра Люда, в вагоне был выделен угол, где на полке, сколоченной из неструганных досок, мама рожала. Люда сидела на верхней полке и пыталась понять, что происходит. Врач и женщины, ехавшие с нами, старались помочь. Одна из них просила Люду не смотреть на маму, но как могла не смотреть пятилетняя девочка, охваченная ужасом?
Через сорок минут после родов эшелон прибыл в Уральск, где нас уже ждал медицинский транспорт.
Стихотворение о рождении
В теплушке женщина рожала,
Под мерный стук колесных пар.
А рядом дочь ее дрожала,
В шесть лет такое, как кошмар.
На мать смотреть не разрешала
Седая тетя-женсовет.
И дочка, плача, вспоминала
Весь путь лишения и бед.
Жизнь в Уральске
Маму с новорожденным забрали в больницу, а Люду опекала одна из попутчиц. Мы временно жили в одной из школ Уральска, спали на полу. Через пару дней маму выписали, и она с младенцем и маленькой девочкой пошла от дома к дому с просьбой пустить на постой. Нам повезло, и нас приютила добрая женщина в своей крохотной комнате.
Жизнь в Уральске была очень тяжелой. Зарплаты отца хватало только на две-три буханки хлеба. Мы выживали благодаря маме, которая научилась шить детские шубки и белье из списанных парашютов. Со временем к ней стали записываться в очередь женщины, которые не имели своей швейной машинки. Мама также меняла вещи на махорку и зерно.
Весной семьям военнослужащих разрешили обрабатывать небольшие участки земли. Мама посадила кукурузу, тыквы, дыни и арбузы. Урожай был хорошим, но в одну ночь, когда она ушла к врачу, урожай украли. Мама переживала это очень тяжело, ведь у нас с сестренкой началась малярия. Она сумела нас выходить, а из кукурузы намолола муки, что спасло нас.
Переезд в Ворошиловоград
Следующие воспоминания связаны с первым послевоенным временем, когда мы перебрались в Ворошиловоград. Помню холодную комнату с заледеневшими углами, где мы с Людой лежали под ватным одеялом. Люда рассказывала мне о Кровавом воскресении, но сама она этого не помнит.
Жизнь в Батайске
Следующее место, куда мы переехали, был Батайск, где папу перевели служить в Батайское военно-авиационное училище летчиков. Мы жили в длинном бараке, где нам дали маленькую комнату. Люда ходила в школу, а я пошел в детский сад. Я влюбился в Танечку Сухарябову, хорошенькую девочку, и чувствовал трепет, когда смотрел на нее.
Отец принес нам поросенка, но он вскоре сдох. Мама с Людой разбили маленький огород под окнами, где росли овощи и цветы. Время было трудным, но мы не голодали. У меня остались воспоминания о макаронно-творожной запеканке, которой нас кормили в детском саду, и я до сих пор испытываю отвращение к ней.
Продолжение:
Предыдущая часть: