- Почему матросы сами не меняют турбинки?
- Если они сами начнут этим заниматься, то вообще работа с места не сдвинется. На палубе минус двадцать. Они одеты как капуста: валенки, ватные штаны, каэшки.(костюм арктический экспедиционный). Вот они и ходят туда – сюда по пол – часа.
- Понятно, что ты на справляешься с поставленной задачей.
- Как я справлюсь, если непреодолимые силы природы сильнее меня. Так вроде в морском протесте пишут.
- Я смотрю ты больно грамотный. Пригрелся за моей спиной и мышей не ловишь.
- Простите за грубость, Владимир Моисеевич, но они и вас то не больно боятся. Трое точно намерены списываться. А кого пришлют, еще большой вопрос.
- Короче, чтобы главная палуба на выходе из дока была обита и покрашена на сто процентов. Начнем лес возить, к ней уже доступа не будет. Задача понятна.
- Будет сделано.
10 ноября умер Леонид Ильич Брежнев, и страна погрузилась в недельный траур. Матросы постоянно поминают генсека и по тихой похмеляются. И работают по выражению боцмана, как беременные мухи. Потом день – через день стал выпадать снег. И какая может быть покраска в такую погоду. Для отчета сойдет. А на деле порнуха порнухой. Как асфальт, который кладут в дождь.
Конкурсе на самое ухоженное судно пароходства лесовоз «Электросталь» завоевал. Главное не то, как сработано, а как заполнили документы, как отчитались. И премию в тысячу рублей экипажу начислили. В бригаду по обивке главной палубы вошли: боцман, старший электрик Саня Ильяшенко, моторист – гэс Юра Броновицкий, токарь, четвертый и третий механики. Ни одного матроса в списках не оказалось, но они были не в обиде. Ведь на этой самой работе по обивке главной палубы никто не перетрудился. Обита она была на тридцать процентов, а вот покрашена по снегу на сто. А джинсы из Ниигаты, куда судно отправилось после дока, перекрыли эту премию с лихвой. Не повезло только Сане Слесаренко. В штате был один лишний матрос за счет саморемонта. И им оказался, как не трудно было догадаться, уставший матрос. Нагадили парню мелко, по бабьи, списав в порту Ольга глухой ночью, когда судно оформлялось властями после погрузки леса на Японию. Как говорится, никто не забыт, ни что не забыто. По ходу зимы заменили и остальную палубную команду, кроме боцмана. Тот, когда подписывал обходной лист списываемому Володе Шинкевичу, ехидно заметил:
- Не надо было ссать против ветра. Себе дороже получилось.
- Не получается по ветру. Тут талант нужен, как у тебя.
- Чего это, как у меня? Я вкалываю и не возбухаю, как некоторые. Не качаю права администрации судна.
- Так у тебя и на робе за полгода ни одного грязного пятнышка не появилось.
- Кто на кого учился. Ты тоже иди боцманом.
- У меня не получится не работать. Не могу я по ветру, как ты. Не поверишь, боцман, с легкой душой списываюсь. Особо не переживаю, что до весны не дотянул. Новый год на берегу встречу.
- А мы в Японии. А потом на все лето в отпуск.
- Япония и летом в отпуск не просто хорошо, а отлично. Вот только за это тебя, человека в пятьдесят лет, капитан прилюдно мудаком называет, а меня нет. Я то от него не зависим, не в пример тебе. Да и не собирался я тут работать десятилетиями, как ты. Без работы не останусь. Шея есть, хомут найдется.
В ответ боцман только зло фыркнул, и ничего не ответил. Против правды жизни не попрешь. Неприятно, когда вслух озвучивают то, что не хочется слышать.
В советское время суда Дальневосточного морского пароходства не выглядели особо ухоженными. Внешний их вид зачастую оставлял желать лучшего. И это при том, что экипажи были большие. Не было недостатка ни в краске, ни в средствах малой механизации. Это касается палубной команды. Машинные команды всегда работали намного лучше. Не было случаев, чтобы встал в море главный двигатель. Или что то в этом роде. С приходом капитализма морские суда пароходства стали выглядеть, если и не идеально, то очень близко к этому. И без всякой героической работы со стороны экипажа и дополнительных премий. Может это от того, что стали людям платить зарплату достойную. Где есть стимул, там и работа ладится.
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук