Глава 2. Не держи меня
Потрясение расползается, как лужица от пролитого кофе. У моего жениха есть сын. Другая женщина. И это не бывшая жена, с которой все закончено и которая строит свою жизнь отдельно от Аяза, это, насколько я понимаю, его постоянная женщина, которая, хочет заполучить его себе безраздельно и единолично. Которая согласна на вот такие странные отношения. У него есть сын, с которым он видится, участвует в его жизни не только финансово, но дарит свои эмоции, внимание и время.
Я тогда кто? Галочка в его идеальном образе?
— Аяз, ты никогда не упоминал, что наш брак будет пустой формальностью. Я ожидала совсем другого. Я ожидала, что тебе нужна именно я, а не любая девушка, которая подходит под требования твоих родителей. Что ты испытываешь ко мне чувства…
— Гелена, ты по-женски веришь во всю эту чушь. Брак должен строиться по другим канонам. Любовь — это не фундамент. Фундамент — это взаимная ценность, востребованность, необходимость. Уважение и самоотдача. Любовь это пшик. Когда она проходит, браки без всего остального распадаются. У нас с тобой так не случится. Мы с твоим отцом все обговорили и пришли к соглашению.
У нас так не случится, потому что проходить нечему? Любви нет совсем?
— Если для тебя это всего лишь сделка, ты мог бы поставить в известность меня, дав возможность выбора, как равноценному партнеру. А получается, ты делал вид, что женишься на мне. На самом же деле ты женишься на мешке с деньгами моего отца. А я хочу другого. Я хочу, чтобы во мне видели желанную женщину. Любимую и единственную.
— Я зарабатываю достаточно, чтобы не цепляться за деньги твоего отца. После ужина поедем ко мне, я напомню, как сильно тебя желаю и готов любить, — спокойно заявляет Аяз, круша все мои представления и мечты о распланированном будущем.
Спасибо, конечно, ему за готовность…
— Ну что ты. Я больше не стану занимать чьё-то место, тем более что чувств ко мне, как выяснилось, у тебя нет. Ты можешь поехать к той женщине, которая родила тебе сына, и провести время с ней. Уверена, разницы ты не ощутишь.
Даже удивительно, а я считала его своим…
— Гелена, у нас с тобой самый лучший расклад. Как ни крути.
— А ничего, если и у меня ребенок обнаружится? И мужчина, которому я по-настоящему нужна. С которым я буду общаться постоянно, не ставя тебя в известность.
— Хватит, — пресекает он мои доводы, начиная заводиться. — За то время, что мы с тобой вместе, тебя хоть раз потревожило наличие в моей жизни ребенка, которому уже пять лет?
— Нет.
— Так будет и в дальнейшем.
— Я разрываю помолвку, Аяз. Мне такой брак не нужен.
— Я отвезу тебя домой. Ты остынешь, успокоишься, и мы поговорим вновь.
— А что все это время будешь делать ты?
Вместо ответа он пристально глядит на меня.
А я не понимаю. Он всерьез рассчитывал отделаться легким испугом? Все его слова, обещания. Планы на будущее, поцелуи, касания, близость — все это рассеивается, как будто ничего и не было.
— Сегодня вечером я встречаюсь с сыном. После — домой.
— А как ты планировал объяснять эти отлучки, когда мы бы начали жить вместе?
— Я был бы с тобой откровенен, но, признаться, не рассчитывал на такую детскую реакцию, правда. Ты всегда мне казалась благоразумной девушкой, воспитанной до мозга костей. Все это было давно.
— И обо всем этом нужно было мне сказать сразу, я бы, возможно, отреагировала более благоразумно. А двухлетний обман застает меня врасплох, и иначе отреагировать я просто не могу.
Я всегда была сдержана в эмоциях. И сейчас внутренний ступор мешает их продемонстрировать. Да я и сама не понимаю, что творится внутри. Уму непостижимо. Если в его жизни есть ребенок, Аяз должен был выстроить другую модель нашего взаимодействия. А получается, он прятал сына. И я не понимаю, как на это реагировать. По сути, и о той женщине мне мало что известно.
— Счет, пожалуйста, — просит Аяз мимо проходящего официанта. Жених недоволен. Он действительно обычно очень скуп на эмоции, но сейчас кажется мне олицетворением бездушия и холодности.
Закрывает счет, поднимается. Стягивает со спинки пиджак. Вдевает руки в рукава. Движения его вальяжные, с виду даже не нервничает. Даже не сожалеет. У него все в норме.
Я не понимаю, зачем было обманывать? Мы знаем друг друга не день, не неделю, не месяц. Я живу мыслью о предстоящей свадьбе, кропотливо занимаюсь подготовкой, очень переживаю. Но сейчас во мне горит единственное желание: послать все к черту и отменить грядущее событие, которое изменит мою жизнь.
То самое кольцо, что он подарил мне, выжигает кожу на пальце.
— Идем, — рявкает он и недовольно отодвигает мой стул. Я молча поднимаюсь, не удостаивая Аяза даже взглядом.
Выходим на улицу. Привычный городской воздух кажется мне загазованным и зловонным. Хочется подальше. На природу. Насытиться кислородом.
— Гелена, я тебе уже сказал. Тебя это никак не касается и не коснется. Я должен из-за твоих круглых глаз отказываться от сына? Или, если он есть вне брака, мне поставить крест на браке, на жене, на будущих детях?
— Я не заставляю тебя отказываться от ребёнка. Но это все должно было происходить по-другому.
— И как же?
— Ты должен был сообщить о том, что он есть. Что ты его любишь. Поставить меня в известность и предоставить мне выбор и возможность принять этого ребенка. Познакомить нас. Возможно, я смогла бы привыкнуть к нему и полюбить, как твое продолжение. А ты обманывал меня насчет своей жизни, таился, прятался. Сейчас, Аяз, ты скрутил мне запястья, заставляя подчиниться и прогнуться под обстоятельства.
— И что в этом плохого? — осведомляется жених, и я искренне не понимаю: а он сам не видит, что здесь плохого?
— Мы как чужие люди. Ты скрываешь своего ребенка. У тебя там женщина есть. Ты спишь с ней? — спрашиваю смело.
— Нет, — звучит уверенный ответ.
— А я тебе уже не верю.
Он распахивает передо мной дверь своего роскошного авто, я же шагаю назад и занимаю место на заднем сиденье, ярко демонстрируя, что находиться рядом с ним мне неприятно.
Аяз молча проглатывает мою выходку.
Мы и дальше едем в напряженном безмолвии. Я, право слово, не знаю, как реагировать, что говорить, как себя вести.
Люблю ли я Аяза? Да, раньше я думала, что люблю, но теперь вдруг размышляю, смогла бы я оборвать с ним связь и спокойно жить дальше без мучений и слез, отказавшись от распланированного будущего.
И мне кажется, что… да. Смогла бы. Лучше одной быть, чем жить в вечном вранье и неуважении. Есть пример перед глазами, и я так не хочу.
Машина неожиданно тормозит на обочине.
Аяз выбирается из салона, рядом со мной распахивается дверь. Жених теснится рядышком.
Теплая ладонь накрывает мои пальцы. Аяз крепко сжимает мою руку.
— Я не поставил тебя в известность, да. Посчитал, так будет лучше.
— Ты ездил к ним тайно. Проводил с ними время. Аяз, я не стану терпеть вторую семью. Это не ко мне, извини. Думаю, будет лучше, если ты найдешь себе другую девушку. Ту, что согласится. Ту, которой будет безразлично, с кем проводит время ее муж. Безразлично, что она не любима.
Освобождаю пальцы. Мне неприятны его касания и его обман.
— Держи меня за руку! — рявкает он на меня, а я стряхиваю с бедра его ладонь.
— Не хочу.
Аяз начинает злиться.
— Хорошо. Хочешь, я покажу его фотографии? Так тебя устроит?
Он просто хочет успокоить меня. Заткнуть мне рот, чтобы не слышать сердечных возмущений и обвинений. Мы с ним, конечно, ругались раньше. Но это…
— Нет, — отрезаю уверенно.
На самом деле я растеряна. Я не против наличия ребенка у Аяза. Я против обмана. Я думала, у нас будет нормальная семья. А это… это совсем как у моего отца. И, пожалуй, так сложнее всего, когда подавляют волю, собственные желания и заставляют принять возникшие обстоятельства.
— Иди за руль, — настаиваю я.
— Гелена…
— Если не хочешь, я могу себе вызвать такси.
— Ладно, — роняет он и выскакивает на улицу. Даже дверью слегка хлопает: злится.
— Идем, — выдает он, когда мы подъезжаем к моему дому. Машина останавливается.
— Спасибо, что подвез. Вечер был прекрасным, — машинально благодарю я и выбираюсь из салона, игнорируя протянутую руку.
Аяз ставит машину на сигнализацию и идёт за мной.
— Я не приглашаю.
— А я не спрашиваю разрешения. Я поднимаюсь с тобой.
— У меня дела. Я вспомнила, что должна заехать к брату.
— Гелена. Мы заключили договор с твоим отцом. Он отдает мне тебя в жены. Ты — становишься моей. Других вариантов не предусмотрено.
«Его» я стала давно. Свадьба оставалась уже решенным делом. Мне было не до нее, правда. Сначала выпускные экзамены. Да и я очень недоверчиво и с осторожностью отнеслась к договорному браку, искренне веря, что брак — это все же в первую очередь любовь. Но мы с Аязом стали общаться, узнавать друг друга, проводить вместе время… и постепенно эта идея перестала быть для меня такой странной. Я восхищаюсь Аязом, горжусь им. Люблю. Наверное.
До сегодняшнего дня я была в этом уверена. Строила воздушные замки в голове. А теперь? Я обязана принять тот факт, что у него есть не только сын, но и привязка к матери мальчика? А потом? Потом появится еще и еще одна? Разве это честно? Разве вот с этого нужно строить отношения? Говорит, других вариантов не предусмотрено?
— Тогда найди их, Аяз. Мне нужно время обдумать. Не поднимайся, пожалуйста, ты сделаешь этим только хуже.
— Хорошо. Я приеду от сына и позвоню тебе.
Мне уже заранее хочется выключить телефон.
Я только сейчас соображаю, что Аяз ни разу не признавался мне в любви. Ни разу.