— Ох, Ленка, не выходила бы ты замуж в мае – всю жизнь маяться будешь!
— Ксюха, ты о чем? — пожимала плечами, красуясь перед зеркалом, светящаяся от счастья Лена.
— Примета такая есть, — назидательно, воздев указательный палец вверх, пророчествовала подруга и поправила перед зеркалом свидетельскую бутоньерку на своем костюмчике цвета фуксии.
— Не верю я во всю эту чепуху! Это все предрассудки, бабушкины сказки. У нас с Валериком любовь, понимаешь? Да, к тому же, сейчас, в мае, поженимся, а в июле в медовый месяц на море рванем!
— Ну, раз любовь… — иронично ответствовала Ксения, — Тогда, конечно, тебе не до примет!
— Так, уважаемая свидетельница, пройдемте в зал, — засмеялась счастливая невеста, — а то гости уже заждались, да и молодой муж тоже.
Свадьба Валеры и Лены была не очень пышной, но и не сказать, что слишком скромной, родители молодых с обеих сторон постарались и не пожалели финансовых ресурсов, чтобы важное событие в жизни их детей получилось запоминающимся и достойным. Шумно отгуляли в городском ресторане с родственниками и близкими друзьями. Повезло с тамадой, застольная часть была веселой, насыщенной множеством шуток и забавных конкурсов. Родители Лены искренне радовались за дочь.
— Валерка – отличный парень, повезло нашей Ленке, — говорил Юрий Николаевич, отец невесты.
— Повезло, точно, — соглашалась новоиспеченная теща. — Будет жить теперь наша дочка в профессорской трешке в центре города!
— Да причем тут трешка? Я говорю, отличный муж ей достался, а нам хороший зять.
— Хороший зять, да нечего с него пока взять! Сам-то он не заработал ничего, — не унималась Виктория Андреевна. — Говорят, у сватов еще дачка хорошая имеется, да на берегу реки, почти в заповедной зоне…
— Ох, мать, ты все о квартирах да дачах! Лишь бы дочь была счастлива. А добро – дело наживное. Чувствуется, что из парня выйдет толк.
— Ой, Юрка, не знаю… Глянь, как он матери-то в рот заглядывает, да и Степаныч тоже. Она начальник у них в семье, не зря учительницей столько лет проработала. На пенсию ушла, а до сих пор командует. Как бы, не досталось нашей Ленке!
— Ничего, — отозвался Юрий Николаевич, — Елену повоспитывать не мешало бы, а то ты ее уж очень набаловала.
— Юр, ну, что ты такое говоришь? Она ж у нас единственная дочь! — начала закипать Виктория Андреевна. — Еще неизвестно, сможет ли профессорский сынок ее побаловать?!
Желая прервать разговор, который ничего доброго ему не сулил, Юрий Николаевич бодро вскочил со своего места с бокалом в руках.
— Горько! — зычно закричал он в сторону молодоженов.
— Уважаемый отец невесты кричит молодым «горько»! Тем самым он желает нашим Валерию и Елене сладкой семейной жизни и сладких поцелуев! — тут же подхватил бойкий тамада. — Раз, два, три…
— Жена моя любимая, просыпайся! Сегодня мы едем на родительскую фазенду! — воодушевляюще объявил Валерий.
— Валер, ты чего? Сейчас только девять утра субботы. Давай, еще поваляемся в кровати, — пробормотала еще не проснувшаяся супруга и, повернувшись на другой бок, накрылась с головой одеялом.
— Так дело не пойдет. Родители уже звонили, они нас ждут. Давай, вставай, моя соня-засоня, — муж бережно снял одеяло с Елены и звонко поцеловал ее в нос.
— Что мы там делать будем? — медленно потягиваясь, раскинула в стороны руки Лена.
— Немножко поработаем, поможем родителям, а вечером ужин с шашлычком! Отец уже мясо замариновал, — подмигнул Валера, описывая перспективы проведения выходного дня.
Через полтора часа молодая супруга закончила сборы для поездки на дачу.Она облачилась в новый спортивный костюм со стразами, белые футболку и кроссовки, завершила образ розовой кепочкой и легким макияжем на лице. В большой спортивной сумке оказались шорты, топик, футболка, толстовка, шлепанцы с меховыми помпонами. Помимо одежды, были взяты с собой салфетки сухие и влажные, крем для загара, расческа, фен и огромная, как маленький саквояж, косметичка.
— Куда тебе столько добра? — поинтересовался Валера, взваливая объемную и увесистую сумку на плечо.
— Как куда? На дачу.
— Ну-ну, — ухмыльнулся муж. — Поехали уже, мама с папой заждались теперь.
Дача профессора Кульчицкого располагалась в замечательном месте. Вдоль проселочной дороги, идущей после съезда с трассы, простирались поляны с луговой клубникой, рядом с садовым товариществом был смешанный лес, в котором водились грибы. Дачные домики уютно расположились на берегу реки с хорошим песчаным пляжем и местами для рыбной ловли.
— Пойдем, Леночка, я тебе покажу свои владения! — с гордостью расправляя плечи, сказала Антона Алексеевна.
— Пойдемте! — воодушевилась Лена, представляя, что сейчас увидит картину с клумбами, альпийской горкой, дачными качелями, а может быть, даже бассейном с прозрачной водой и шезлонгом рядом.
Глазам Лены представилась совсем не радужная картина – огромный огород с гигантскими теплицами, множеством грядок и, как ей показалось, несколькими гектарами картофельных рядов.
— Вот, смотри, — лицо свекрови сияло от гордости, — моя фазенда! Здесь пара шестиметровых тепличек: одна для помидорчиков, другая для огурчиков, перчиков и баклажанов; тут вот ягодки, здесь грядочки для зелени, моркови и свеклы; а тут картошка, куда ж без нее? — махнула хозяйка в сторону необъятного поля.
— Масштабно, — равнодушно промямлила сноха, — с другой стороны, что вам еще на пенсии делать?
— Что?! — бывшей учительнице показались оскорбительными слова Елены, но она сдержалась, предпочитая не раздувать конфликт. — Пойдем, доченька, дальше.Я что тебе скажу, растения ведь надо любить, лелеять, как собственных деток, ухаживать за ними: полоть, поливать, удобрять, тогда они отблагодарят хорошим урожаем. Как у меня и у бабы Маши-соседки.
Елена слушала хозяйку дачи вполуха и нехотя плелась за ней между многочисленных посадок.
— Вот, например, наша другая соседка Люба, — продолжала вещать учительским тоном, будто объясняя тему урока, свекровь, — не плохой она, вроде, человек, а любви к своим растениям не испытывает. Вот, и не растет у нее ничего, картошку жуки съели, капусту слизни, за зеленью и то к нам бегает! Уж, что-что, а зелень то любому вырастить под силу, это ж не какая-нибудь, маракуя или ананас! О таких людях говорят – нерадивый, ленивый, значит, нестарательный. Она даже кур не смогла держать, не выжила у нее птица. А все отчего?
— Отчего? — зевая, нехотя отозвалась сноха. Она откровенно скучала в компании заядлой дачницы, и ей было совершенно не интересно слушать ни про зелень, ни про соседку Любу.
— От нерадивости! — припечатала Антонина Алексеевна и потрясла у девушки перед лицом указательным пальцем.
— Антонина, грядки привезли! — со стороны дома раздался крик Бориса Степановича.
— Побежали скорее, — дала команду Елене свекровь и бодро затрусила к воротам, — на сегодня у нас большие планы.
Невестка без особого энтузиазма направилась за родственницей.
— Я думала, что у нас планы отдохнуть и шашлык покушать, — пробурчала под нос она.
— Сначала высокие грядки для клубники сделаем, потом отдохнем, — отозвалась Антонина Алексеевна, подбегая к грузовику, который привез упаковки с металлическими конструкциями.
— Ты бы, Леночка, переоделась, а то жарковато будет в костюме-то, да и запачкать жалко его, — посоветовала свекровь, пока Валерий с отцом разгружали машину.
Лена послушно отправилась в дом, переоделась в шорты и топик. Она и сама хотела уже сменить плотный спортивный костюм на более легкую одежду, так как полуденное солнце конца мая практически до жары нагрело воздух.
А дальше для девушки началось настоящее испытание, ибо Антонина Алексеевна, как опытный дирижер, начала исполнять свою руководящую роль.
— Мальчики, несите грядки! Собирайте! Лена, раскручивай агроспан, вот эта черная ткань в рулоне! Правее! Левее! Не ровно, Валера! Боря, ты не видишь, что криво получается?! Лена, не так! Застилай! Сынок, подкрутите шурупы, видишь, хлипко получается! Борис, помогай!
После того, как железные конструкции в виде коробов были установлены на огородную землю и застелены внутри специальной плотной тканью, Елена надеялась, что работа закончена. Но она ошиблась…
— Мам, какие ветки-то надо? — спросил Валера. Казалось, он совершенно не устал после весьма трудоемкой сборки и установки металлических конструкций.
— Сынок, там, около забора ветки малины, отец осенью обрезал, вот их и неси.
Бывшего педагога нельзя было остановить, раскрасневшись и вспотев, она шустро бегала вокруг железных коробов-грядок и раздавала приказы.
— Лена, ломай ветки и укладывай их на дно грядки!
— Они ужасно колючие! — чуть не плача отвечала сноха, поцарапавшая ветками малины руки.
— Лена, надень перчатки, — заботливо подсказал Борис Степанович, — возьми в беседке на лавочке.
После того, как ветки были уложены на дно грядок, свекровь велела наполнять им компостом, который нужно было накладывать из кучи в садовую тачку и высыпать в короба. Компост в грядках нужно было разровнять граблями. Поверх компоста укладывалась лопатами садовая земля. Эту работу в основном делали мужчины, и Лена смогла хоть немного передохнуть, присев на лавочку под яблоней. Она заметила, что ее руки и ноги покрылись следами от укусов комаров, и все это нещадно зудело и чесалось.
— Лучше бы ты вместо крема от загара, спрей от комаров взяла, — пошутил Валера, видя, как супруга нещадно расчесывает места укусов, и тут же дал совет, — не чеши, еще хуже зудеть будет.
— Тут же река рядом, дочка, вот и много комаров, — отозвался свекор.
— Валер, я устала, я больше не могу, — заныла на ухо мужу Лена.
— Малыш, ну, потерпи немного, скоро закончим, — попытался успокоить обессилевшую девушку супруг.
— А ты как думала? На даче работать надо, — съязвила свекровь, — Поработаем и отдохнем! — воодушевляющее закричала она, потрясая в воздухе граблями и напоминая индейского вождя с копьем.
— Можно я пойду, воды попью? — взмолилась молодая жена.
— Устала моя женушка… Иди, конечно, попей, — ответил Валера, энергично засыпая землю в высокую грядку.
Девушка зашла в дом и опустилась на кухонный диванчик, сил на то, чтобы налить себе стакан воды и выпить, у нее, кажется, не осталось. Из приятного состояния расслабленности ее вырвал окрик Антонины Алексеевны.
— Прохлаждаешься, невестка? Работа еще не закончена! — эта фраза прозвучала, как излюбленное у всех педагогов: «Звонок не для ученика, а для учителя!» — Ну-ка, берем лейки и поливаем грядки водой из бочки,— продолжала свекровь, подталкивая Лену в сторону двери из дачного дома.— Да, больше лей воды, не жалей, чтоб все полностью пропиталось.
Елена таскала тяжелую лейку практически из последних сил, ее модная одежда испачкалась землей и компостом, макияж давно размазался, но ей было уже все равно.
Тем временем Борис Степанович наколол дров и развел костер в мангале, Валера побежал в дом, чтобы подготовить мясо для жарки.
— А теперь, накрываем на стол! — радостно скомандовала Антонина Алексеевна.
Как во сне, превозмогая боль во всем теле и уже не обращая внимания на нещадно зудящие укусы, исполняя указания свекрови, Лена носила из дома в садовую беседку тарелки, хлеб, овощи, салфетки, одним словом, все, что требовалось для семейного ужина на свежем воздухе.
— Хорошо поработали сегодня, — произнес Борис Степанович, когда все разместились за накрытым в садовой беседке столом, — спасибо нашим детям, сами бы мы с тобой, Антонина, не управились так быстро.
— Да уж, — саркастически поддакнулав ответ его супруга.
Присутствующие за столом с удовольствием ужинали, вели разговоры, одним словом, отдыхали после ударного труда. Лена тоже было пыталась что-то сказать, но получалось только натянуто улыбаться, субботний семейный ужин ей был не в радость, да и есть ароматное мясо, приготовленное на костре, уже не хотелось. Антонина Алексеевна, напротив, была прекрасном расположении духа.
— Отцвели уж давно хризантемы в саду…— баритоном запела она, пригубив из бокала.
— Но любовь все живет в моем сердце больном, — подхватил песню Борис Степанович, обнимая супругу за плечи.
Валера также обнял свою молодую жену, которая прилегла к нему на плечо и вскоре заснула.
— Да… Хлипковата девица оказалась, — диагностировала Антонина Алексеевна.
— Антонина, прекращай, — прервал Борис Степанович, — молодая она еще, слабенькая. Вон, посмотри, ручки-ножки какие худенькие. Умаялась девчонка совсем…
— Мама, Лена не привыкла так тяжело работать, ее родители не заставляли, — заступился за жену Валера.
— Не привыкла! — хмыкнула мать. — Вот, плохо, что не заставляли, белоручку вырастили. Что за молодежь нынче пошла, чуть нагрузишь работой их, они уже с ног валятся. Раньше люди в поле трудились с утра до вечера, и никто не жаловался.
— Раньше и детей в стогу сена рожали. Скажешь тоже! Времена-то изменились, — ответил сын.
— А все почему? — как нерадивому ученику задала вопрос бывшая учительница. — Не приучают детей к труду! А это надо с детства делать. Раньше, вспомни, отец, в школе всех в колхоз возили работать, то картошку перебирать, то морковь или свеклу в поле убирать. И ничего, работали по своим силам каждый.
— Помню-помню, Тоня, — отозвался Борис Степанович.
— А сейчас никакого трудового воспитания нет, вот и вырастают такие «тепличные растения», изнеженные, как твоя Елена. «О времена, о нравы!»— закончила крылатой фразой свой спич Антонина Алексеевна.
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.