—А что ж тебе на рынке не работалось? Мужика чужого захотелось?
—Неправда это! —Вспылила Анна, подскочив на табурете. —Лилька сплетню пустила, а вы ей поверили!
глава 56
Следующим утром Анна на всех парах бежала к бабушке на серьезный разговор. В это время родителей и брата не было дома, и Аня прекрасно знала об этом. Вряд ли Ирка полезет в беседу, она до такой степени малахольная, что и подслушивать не станет. Совестливая, бабку слушается во всем, так что можно смело гнуть свою линию и убеждать старуху в отказе от недвижимости. Давить, конечно, нельзя, иначе полетят далеко идущие планы, как фанера над Парижем. Надо как-то аккуратней, с хитрецой подойти к этому вопросу.
Постучав в дверь отчего дома, Анна приготовилась ждать выхода «любимой» бабули.
—Чего тебе? —раздалось слева, и Аня повернула голову.
Бабушка шла по вычищенной до голой земли тропинке и несла дрова в хату. Удивительно, а где же Ира?!
—Доброго утречка тебе, бабулечка, —слащавым тоном заговорила Анна.
—Ишь ты, как славно поешь. Видать, неспроста это, —смекнула женщина, подходя к крыльцу. —На-ка, занеси, а то мочи нету тяжести такие волочь.
Анна быстро спустилась, перехватила поленья и вошла в дом. Осторожно положила охапку дров на железный настил у печи, отряхнулась и начала расстегивать пуговицы на фуфайке.
—Куда-куда, —закрывая за собой дверь, ехидно произнесла Вера Петровна. —Али на чай пришкандыбала?
—Бабушка, я так соскучилась, что спать ночами не могу, —запела хитрая внучка. —Вот, пришла посидеть с тобой, поговорить о том о сем.
—Брешешь. —отрезала Вера, —по глазам твоим бесстыжим вижу: брешешь. Тебе от нас что-то надо, вот ты и приперлась. Но денег я тебе не дам, так и знай. Заработай. Не маленькая, поди.
—Я заработаю, только ты меня не гони. Бабуль, представить себе не можешь, как душа измоталась за все эти годы, как сердце за вас за всех болит. Сил нету, жить и знать, что рядом есть отец с матерью и любимая бабушка…
—А брат? —сощурилась Вера, присаживаясь за стол.
—Конечно, и брат. Живем в одной деревне, а не знаемся. Это ж не по-людски.
Вера слушала, сдерживая улыбку, и пристально смотрела в лицо внучки, пытаясь найти хоть один намек на враньё.
—Сколько можно нам враждовать? —в глазах Ани блеснули слезы. —Мы ж одна семья. Вона, как у других – все праздники справляют вместе, вечерами за чаем сидят все вместе, а если горе в семье, так и горюют каждый и не на расстоянии. Собираются, поддерживают, помогают друг дружке.
—Садись, —приказала Вера и повернулась к плите, чтобы зажечь конфорку под чайником. —Совсем семейная жизнь заела?
Аня замолчала. Что говорить? Правду или смолчать?
—Ну-у-у не так чтобы…
—Не говори, сама всё знаю, —бабушка достала чашки из навесного шкафчика. —Знаю, вижу, слышу. —Поставила их на стол. —За ум взялась – одобряю, а то, что ты стала сама на себя не похожа…
Осуждающе покачав головой, Вера облокотилась о стол:
—Ты ж на ту же Маньку Свешникову смахиваешь. Та, как лахудра ходит, и ты туда же. Глянь на себя, —она показала глазами на зеркало, висящее у умывальника, —без слез не взглянуть. На лице морщины уже, не волосы, а пакля. Было времечко – штукатурилась. А сейчас что? Денег на помаду нету?
—Нету, —горестно ответила внучка.
—То-то же. Работать надо.
—Так я ж в школе и работаю.
—А что ж тебе на рынке не работалось? Мужика чужого захотелось?
—Неправда это! —Вспылила Анна, подскочив на табурете. —Лилька сплетню пустила, а вы ей поверили!
—То, как ты себя повернула раньше, надолго влипло в головешки местных. Так что, дорогая моя, хоть отнекивайся, хоть нет, а правды ты не докажешь.
Надоело Анне слушать всякую ерунду, и она сменила тему:
—Бабуль, может, я у вас подработаю, а?
—За деньги? —изумилась предложению Анны бабушка.
—Не-не, —выставила вперед собой ладони та. —Просто так. Бесплатно. Хочу вину свою искупить. Перед тобой, батькой и мамкой.
—Ох, —с прищуром посмотрела на нее Вера Петровна, —коли совесть замучила, так и быть, помогай. Что с тобой сделаешь-то. У меня вон, полы немытые. Иришка в больницу подалась, а у меня спина не разгибается. Так что, бери тряпку и драй. Да чтоб блестело!