Алексей Морозов
Адрес статьи: https://naukaverakuljtura.com/переговоры-в-брест-литовске-украина-к/
После перерыва большевики сменили главу делегации Иоффе на Троцкого с наказом твердо стоять на нашей платформе мира, не делая никаких уступок, на что Троцкий перед отъездом ответил пламенной речью: «Пусть знают все, что мы не для того низвергли буржуазию, чтобы склонить свою голову перед чужеземными империалистами и их правительствами. Наша воля закалена в борьбе и пусть знают все, что русский народ хочет мира, но он может принять только честный демократический мир»[1].
А для того, чтобы неприятель не знал покоя и во время перерыва, представителям германской, австро-венгерской, турецкой и болгарской делегациям предложили второй раз перенести переговоры, но уже в Стокгольм, указав, кроме того, что предложения Германии по пунктам 1 и 2 противоречат самоопределению наций.
Можно было бы не позавидовать союзным державам перед таким натиском, но у них появился мощнейший фактор для продолжения переговоров даже без участия большевиков. И вызвано это было действиями самой советской стороны, которая питала иллюзии в вопросе самоопределения наций и согласилась распространить право самоопределения на украинский народ, а также рассматривать украинскую делегацию как полномочное представительство «украинской народной республики». При этом выступать во всех заявлениях договорились единодушно и поэтому все вопросы предварительно обсуждать в составе русско-украинской делегации.
Это позволяло Украинской Центральной Раде принять участие в переговорах совместно с представителями Смольного. Украинская Рада воспользовалась такой возможностью, её представителем стал молодой человек студенческого возраста и двое военных новоявленной украинской армии – ротмистр и поручик.
Напомним, каким образом появилась Украинская Центральная Рада и какие задачи она ставила перед бывшей Малороссией. Появилась Рада исключительно благодаря февральскому перевороту и Временному правительству, когда украинские националисты смогли 8 апреля 1917 г. открыть Всеукраинский национальный съезд, где избирают Центральную Украинскую Раду с председателем М.С. Грушевским, для которой главным делом становится отделение от России.
Поэтому только на словах представители Украины обещали предварительные обсуждения и единодушные заявления.
Положение перед вторым этапом переговоров оставалось более чем серьезное, которое Чернин и отмечает : «Мы сошлись на том, что если русские не приедут, то мы заявим о прекращения перемирия, и должны будем пойти на риск ожидания как к этому отнесутся в Петербурге. В этом вопросе между мною и Кюльманом царило полное согласие. Тем не менее, настроение, как у нас, так и у германцев, было очень подавленное. Не подлежит сомнению, что если русские окончательно прервут переговоры, то положение будет очень тяжелое. Единственное спасение положения – в быстрых и энергичных переговорах с украинской депутацией, и мы приступили поэтому к этой работе тотчас же днем. Таким образом, есть еще надежда, что в этом отношении в ближайшее время мы добьемся положительных результатов»[2].
Опасения о серьезности положения союзников возникли не без оснований. Приходят телеграммы из Будапешта о враждебных демонстрациях по отношению к Германии. Турецкая сторона в случае возможного конфликта с Германией по поводу мира предлагает заручиться поддержкой Австро-Венгрии.
Однако опасения не оправдались и прибыла вся русская делегация под предводительством Троцкого.
Продолжились заседания комиссии по территориальным вопросам, которые и стали камнем преткновения для мирных переговоров. Троцкий заявил, что союзные державы хотят аннексий и придают этим аннексиям вид права на самоопределение, на что советская сторона не пойдет и скорее прервет переговоры, чем будет их продолжать.
В случае прекращения или затягивания переговоров в наиболее тяжелом и неопределенном положении оказалась бы Австро-Венгрия, у которой возникла катастрофическая продовольственная проблема. В Вене начались крупные забастовки, вызванные уменьшением выдачи муки и затяжным характером Брестских переговоров.
Сама перспектива существования страны оказалась под большим вопросом, т.к. прошедшая Лондонская конференция постановила разделить Австро-Венгрию, где румыны, сербы, итальянцы должны получить громадные части территории, а оставшуюся часть разделить на ряд государств: Чешское, Польское, Венгерское и Немецкое.
Возможностей заключения мира с большевистским правительством становилось все меньше, оставалась единственная надежда на сепаратный мир с украинцами с целью поставки жизненно необходимых продуктов питания.
О своих правах заявляет приехавший делегат от Украины Голубович, который обратился к делегатам с речью с выделением интересующей нас части: «Определив 3-им универсалом Украинской Центральной Рады от 20 ноября (1917 г.) свое государственное положение, Украинская народная республика в настоящий момент возобновляет свое международное бытие, утерянное более 250 лет тому назад, и со всей полнотой присущих ей в этой области прав выступает сейчас в международных сношениях.
На основании вышеизложенного, правительство Украинской народной республики считает справедливым занять самостоятельное место в нынешних мирных переговорах…»[3].
В ответном слове граф Чернин от имени делегаций центрального союза поспешил признать и подтвердить заявленные Голубовичем притязания: «Мы признаем украинскую делегацию, как делегацию самостоятельную и как полномочное представительство самостоятельной Украинской народной республики. Формальное же признание со стороны Четверного союза Украинской народной республики, как самостоятельного государства, будет сделано в мирном договоре»[4].
В своих записках о Брестских мирных переговорах упомянутый нами ранее Джон Гугович дает субъективную и эмоциональную оценку происходивших событий, в частности, преувеличивая положительные качества германской делегации и подчеркивая отрицательные большевистские, в одном он был совершенно прав, давая следующую оценку украинской делегации: «Конфликт между Украинской Радой и советской делегации в Бресте был неустраним по самой природе вещей.
Деятелям самостийной Рады нужна была прежде всего независимость Украины и затем укрепления господства в ней тех групп радикальной украинской интеллигенции, части распропагандированного городского мещанства и ремесленничества и наконец, тех банд, готовых на все, авантюристов фронта, которые под флагом самостийной Украины готовились удовлетворить свои давние аппетиты и жажду власти»[5].
Видимо, под сильным впечатлением от потери государственности более четверти века назад и нанесенных им обид, украинцы решили не ограничиваться одной Малороссией, успешно ими переименованную в Украину, а потребовали от Центральных держав присоединить к ним восточную Галицию и русинские области, входившие в состав Австро-Венгрии.
Пыл украинских представителей охладил генерал Гофман, который заявил, что об исполнении их требований к Австро-Венгрии не может быть и речи.
Пришлось умерить требования: остановились на присоединение Холмщины и преобразовании Восточной Галиции и Буковины, населенных русинами, в особую «самостоятельную землю» Австро-Венгерской монархии.
Австрийской делегацией последние предложения украинцев были приняты к рассмотрению, поскольку открывали путь к заключению сепаратного мира, являющегося спасительным для Австро-Венгрии, находящейся на грани катастрофы из-за голодных бунтов.
Односторонние действия представителей Украины вызвали резкую отповедь Троцкого, обвинившего их в беспринципной и предательской закулисной игре. Ответ последовал незамедлительно – со всевозможными обвинениями советской делегации. Хотя веских оснований для таких нападок не было, ввиду того, что большевики успешно вели наступление на территории всей Украины и «паны генеральные» теряли один город за другим, пока наконец, к началу февраля единственной территорией, где еще держалась Рада, оставались, по меткому выражению Троцкого, комнаты, занятые украинской делегацией в Брест-Литовске.
Переговоры зашли в тупик из-за вопроса о самоопределении народов, где большевики настаивали на проведении референдумов, а центральные державы как непременное условие для дальнейшего продолжения переговоров ставили отказ от референдумов.
Подводя итоги очередного этапа переговоров, Троцкий отметил, что позиция противной стороны в территориальных вопросах сводится к тому, что Германия и Австро-Венгрия отрезают от владений бывшей Российской империи территорию размером свыше 150000 кв. верст (170000 кв. км). В границы ее входят бывшее царство Польское, Литва и значительные пространства, населенные украинцами и белорусами.
В пределах названных областей Германия и Австро-Венгрия сохраняют режим военной оккупации не только после заключения мира с Россией, но и по заключении всеобщего мира, причем обе упомянутые державы отказываются не только вступать в какие-либо объяснения относительно срока «очищения оккупированных областей», но и вообще связывать себя какими бы то ни было обязательствами в смысле вывода из оккупированных областей своих войск.
Остро чувствовали грозящую опасность русские офицеры: «Предлагаемая немцами граница отбрасывает нас на сотни лет назад и ставит Россию в невероятно невыгодное стратегическое положение, так как все главные железнодорожные узлы остаются вне этой границы, и все, что сделано по постройке стратегической сети наших пограничных районов, в корне уничтожается»[6].
Незамедлительно следует предупреждение главы германской делегации, что Центральные державы не потерпят, чтобы во время перерыва снова возник вопрос о вероятности или невероятности продолжения переговоров, но чтобы перерыв был использован для подготовительных работ к миру, на который Центральные державы все еще продолжают надеяться, при этом Германия не слишком боится разрыва переговоров.
Троцкий подтвердил готовность приехать для продолжения переговоров.
Третий перерыв Брестских переговоров явился временем, когда обе стороны готовились к решительной «битве».
Продолжение следует…
[1] На сцене и за кулисами Брестской трагикомедии. Д.Г. Фокке // Архив русской революции. Москва: Издательство “ТЕРРА” – “TERRA”. 1993. Том 20. С. 127.
[2] Брест-Литовск. (из мемуаров Оттокара Чернина) // Архив русской революции. Москва: Издательство “ТЕРРА” – “TERRA”. 1991. Том 2. С.120.
[3] На сцене и за кулисами Брестской трагикомедии. Д.Г. Фокке // Архив русской революции. Москва: Издательство “ТЕРРА” – “TERRA”. 1993. Том 20. С. 139.
[4] На сцене и за кулисами Брестской трагикомедии. Д.Г. Фокке // Архив русской революции. Москва: Издательство “ТЕРРА” – “TERRA”. 1993. Том 20. С. 152.
[5] На сцене и за кулисами Брестской трагикомедии. Д.Г. Фокке // Архив русской революции. Москва: Издательство “ТЕРРА” – “TERRA”. 1993. Том 20. С. 162.
[6] Дневник барона Алексея Будберга. 1917 год // Архив русской революции. Москва: Издательство “ТЕРРА” – “TERRA”, 1991. С. 269.