— Мне надоело. Собирай свои вещи и уезжай жить к своей маме, раз я не такая как она! — прокричала Марина, швырнув на пол чашку с недопитым кофе.
Я смотрел, как темная жидкость растекается по светлому паркету, образуя причудливые узоры. Странно, но именно в этот момент я подумал о том, как долго мы выбирали этот пол. Три недели ходили по магазинам, спорили о текстуре, о производителе... А теперь вот. Семь лет совместной жизни превращались в кофейную лужу на нашем идеальном паркете.
— Ты слышишь меня вообще?!
Конечно, я слышал. Просто... просто в голове не укладывалось. Семь лет брака. СЕМЬ. И всё из-за какой-то глупой фразы за ужином у родителей? Хотя, если быть честным с собой, это была не просто фраза. Это была последняя капля в переполненной чаше терпения моей жены.
— Марина, давай поговорим спокойно, — я пытался звучать рассудительно, хотя внутри всё клокотало. Сердце колотилось как сумасшедшее, а в висках пульсировала кровь.
— Спокойно?! — она издала звук, похожий на истерический смешок. — Ты при своей драгоценной мамочке назвал меня неумехой! "Мама готовит борщ гораздо вкуснее" — передразнила она мой голос. — А знаешь, сколько времени я потратила на этот борщ? Три часа! Три часа я стояла у плиты, чтобы услышать это?!
Я потер виски. Головная боль накатывала волнами, как прибой. В памяти всплыло лицо мамы — довольное, с едва заметной торжествующей улыбкой. Неужели она действительно... Нет, не может быть. Это же мама.
— Это была просто шутка. Я не хотел...
— Не хотел?! — она подлетела ко мне, ткнув пальцем в грудь. — А знаешь, что я не хотела? Я не хотела все эти годы слушать бесконечные сравнения! "А вот мама делает так... А вот у мамы в доме... А мама считает..." Господи, да я уже наизусть выучила все мамины рецепты, привычки и мнения! Каждый раз, КАЖДЫЙ РАЗ, когда мы приходим к твоим родителям, я чувствую себя участницей какого-то негласного соревнования. И знаешь что? Я в нём всегда проигрываю!
Её голос дрожал. В глазах блестели слёзы, и это было хуже всего. Марина редко плакала. За все семь лет я видел её слёзы может быть раза три. Первый раз — на нашей свадьбе, от счастья. Второй — когда умер её отец. И третий... третий был сейчас.
— Милая... — я попытался обнять её.
— НЕ ТРОГАЙ! — она отшатнулась как от прокажённого. — Знаешь что? Я действительно устала. Устала быть второй после твоей мамы. Устала постоянно соответствовать каким-то её стандартам. Устала притворяться, что всё в порядке, когда она делает свои "добрые" замечания о том, как я веду хозяйство, как одеваюсь, как...
Она осеклась, словно у неё кончились силы, и тяжело опустилась на диван. Тот самый диван, который мы купили на нашу первую совместную зарплату. Помню, как радовались, как планировали совместную жизнь... Мама тогда сказала, что диван слишком простой, что нужно было взять что-то "посолиднее". А мы просто посмеялись и обнялись крепче.
Куда делось то время? Когда мы стали такими... чужими?
— Мне кажется, нам нужно взять паузу, — её голос звучал глухо, будто из другой комнаты. — Я больше так не могу. Это... это разрушает меня изнутри.
— Пауза? Что значит пауза? — в горле пересохло. — Ты... ты хочешь развестись?
Марина подняла на меня глаза. Усталые, покрасневшие. В них читалась такая боль, что у меня перехватило дыхание.
— Я хочу понять, кто ты — взрослый мужчина или маменькин сынок, который не может принимать самостоятельные решения. Который не может защитить собственную жену от... от этого всего.
Это было больно. Чертовски больно, потому что... потому что в её словах была доля правды. Я действительно часто советовался с мамой. Может быть, слишком часто. По каждому поводу: от выбора обоев до планирования отпуска. И каждый раз, когда мама была против наших с Мариной решений, я... я отступал.
— Послушай... — я присел рядом с ней на диван, стараясь не делать резких движений, будто имел дело с диким животным, готовым в любой момент сбежать. — Я люблю тебя. Ты же знаешь это?
— Знаю, — она грустно улыбнулась, и эта улыбка разбила мне сердце. — Но этого мало, Серёж. Любовь — это не только красивые слова. Это ещё и выбор. Каждый день, каждую минуту. И сейчас... сейчас тебе нужно выбрать.
— Что выбрать?
— Кого выбрать, — она поправила меня. — Меня или... этот образ идеальной семьи, где мама всегда права. Где я вечно буду чувствовать себя недостаточно хорошей, недостаточно умелой, недостаточно... достойной.
В комнате повисла тишина. Было слышно, как тикают часы на стене — свадебный подарок от моих родителей. Как где-то на улице сигналит машина. Как бьется моё сердце. Как тихо всхлипывает Марина, пытаясь сдержать слёзы.
Я вспомнил наш первый день знакомства. Она была фотографом на дне рождения моего друга. Помню, как замер, когда она направила на меня объектив — в чёрном свитере, с растрёпанными волосами, сосредоточенная и невероятно красивая. А потом опустила камеру и улыбнулась... После вечеринки я три дня собирался с духом, чтобы написать ей в социальных сетях. Как познакомил с родителями... Тогда мама сказала: "Милая девочка, но... тебе не кажется, что она слишком простая для тебя?"
А я... я просто промолчал. Как молчал потом много раз, когда нужно было встать на защиту жены.
— Знаешь, — наконец произнес я, чувствуя, как пересохло в горле, — наверное, мне действительно пора повзрослеть.
Она вопросительно посмотрела на меня, в глазах мелькнула искра надежды.
— Мама — замечательная женщина, и я всегда буду её любить. Но ты... ты моя жена. Мой выбор. Моё настоящее и будущее. И если я заставил тебя чувствовать себя второстепенной... если я хоть на минуту дал тебе повод сомневаться в том, что ты — самый важный человек в моей жизни... прости меня. Я был слепым идиотом.
Марина молчала, но я видел, как подрагивают её губы. Как пальцы нервно теребят край блузки — привычка, появившаяся у неё в моменты сильного волнения.
— Я не уеду к маме, — продолжил я. — Наоборот, может быть, нам стоит немного... дистанцироваться? Реже ходить в гости, меньше советоваться по мелочам... Начать жить своей жизнью, а не по маминому сценарию.
— Ты серьёзно? — в её голосе смешались недоверие и надежда. — Ты правда готов...?
— Абсолютно, — я осторожно взял её за руку. Она не отстранилась, и это уже была маленькая победа. — И знаешь что? Твой борщ на самом деле гораздо вкуснее маминого. Просто я... я идиот, который не всегда умеет ценить то, что имеет. Который забыл, как важно защищать свой выбор и свою любовь.
Она фыркнула, но руку не отняла. По щеке скатилась последняя слеза.
— Значительный дурак.
— Исправимый дурак?
Марина помолчала несколько секунд, потом тихо произнесла:
— Посмотрим. Но... я хочу тебе верить.
Она прижалась ко мне, уткнувшись носом в плечо. Я обнял её, чувствуя, как постепенно уходит напряжение из её тела. Мы сидели так, наверное, целую вечность. Или несколько минут. Время потеряло значение.
Этого было достаточно. Пока достаточно. Я знал, что нам предстоит долгий путь, много разговоров и, возможно, ещё немало сложных моментов. Что придётся учиться расставлять приоритеты, отстаивать границы и, возможно, разочаровывать маму. Но главное — мы оба были готовы идти по этому пути.
А кофейное пятно на паркете... что ж, может быть, оно останется как напоминание. О том дне, когда я наконец повзрослел. Когда понял, что любовь — это не только нежные чувства, но и ответственность. Ответственность за человека, которого ты выбрал.
— Кстати, — Марина встала с дивана, вытирая последние слёзы, — раз уж ты такой исправимый... может, поможешь мне отмыть пол? И потом... я могу научить тебя готовить борщ. По своему рецепту.
И это прозвучало как обещание. Обещание новой главы в нашей истории. Главы, где мы наконец-то будем писать её вдвоём, не оглядываясь на чужие ожидания.
— С удовольствием, — улыбнулся я, поднимаясь с дивана. — И знаешь... давай в следующие выходные просто побудем вдвоём? Без визитов и звонков. Только ты и я.
Её улыбка была ярче солнца.
Если история вас зацепила, подписывайтесь на канал, чтобы быть в курсе новых рассказов! 💫 Поставьте лайк ❤️ и поделитесь своими мыслями в комментариях — ваше мнение мотивирует на создание новых сюжетов!