— Все, я уже так больше не могу, — устало выдохнул Слава и вытер потный лоб. — Хоть убивай меня, я сюда больше не ногой.
—Ты же обещал маме помочь, — моментально встревожилась Аня. — Еще надо забор поправить и дальний участок подготовить. Так не поступают.
Мужчина, не слушая ее, торопливо убирал садовые инструменты, мечтая заасфальтировать участок тещи. Вот ему все это зачем? Он не ел консервацию ни в каком виде, а свежие овощи был вполне в состоянии купить. Нет, надо пахать как раб на галерах всю весну, лето и осень. Ради чего?
Не выдержав, в очередной раз спросил, понимая, что внятного ответа никогда не услышит:
— Знаешь, Аня. Вот объясни мне. Я столько лет живу на этом свете, но все никак не пойму, зачем НАМ это надо? Ладно, когда денег не было и дети были маленькие. Но сейчас, когда в магазинах все есть? Так зачем? Просто привычка?
Раньше дача не приносила таких мучений. Может быть, было больше сил и здоровье так не подводило. Аня понимала, что супруг прав. Она уже сама устала от постоянных поездок. Лето пролетало как миг в вечной борьбе за урожай. «Хозяйство» на одном честном слове держаться не может. Трава бесконечно росла, деревья требовали ухода, дом постоянных вложений, да и семена и удобрения не брались из воздуха. Деньги, больная спина и время — плата за свежий воздух и все свое, «натуральное».
Муж стал жаловаться совсем недавно. Им было уже за 50, хотелось больше отдыхать, а не пахать. Но ее мама, Ираида Семеновна, постоянно придумывала все новые и новые задачки по улучшению дачи, на которые уже не хватало сил, времени и желания. Аня облокотилась на свою лопату и посмотрела на мужа. Тот, глядя ей прямо в глаза, жестко произнес:
— Знаешь, наверное, надо что-то менять.
— Что мы можем поменять? Маме здесь хорошо, ты предлагаешь ей постоянно в квартире сидеть? Так она своим нытьем меня просто морально сожрет.
— Да нет, продать, конечно, не вариант. Но я уже устал. Я хочу жарить шашлыки, лежать в гамаке и просто наслаждаться свежим воздухом.
— Я тоже так хочу, — вздохнула женщина. — Но мама же о нас заботиться. Нам надо сумки собрать, детям.
От этих заученных фраз мужчина моментально взвился:
— Аня, что за бред? Андрей за год взял один мешок картошки, ему больше и не надо. Марина живет за тысячу километров от нас. Ей бросить все и приезжать за нашими огурцами? Это какие-то детские отмазки. Сколько нам всего надо на зиму? Купим!
Аня кивала, прекрасно понимая, что он прав. Но маму было жалко. Она обожала свой огород, и весь сезон жила здесь. Вечером все же они решили поговорить серьезно с Ираидой Семеновной. Та, выслушав их жалобы, только опустила очки и окинула брезгливым взглядом. Пожевала губами, хмыкнула, причмокнула. Потом уставилась немигающим взглядом на зятя, подозревая, что именно он инициатор разговора. Слава поежился.
— Бунт на корабле? Шашлыков захотелось, да в бане попариться? Вы сюда отдыхать приехали? Огород сам себя к зиме приготовит, — нахмурилась теща.
— Ираида Семеновна. Давайте поступим так. Можно же засыпать участок декоративным камнем, оставить только немного грядок под свежую зелень. Картошку потом купим на ярмарке.
— А помидоры, огурцы, свеклу? А горох, — принялась перечислять его теща, загибая пальцы. — Да и зачем мне чужая картошка? Неизвестно чем ее обрабатывали.
Слава уже больше не деликатничал. Недовольно поморщился и стукнул громко кулаком по столу:
— А мне эта зачем? У меня спина болит, с трудом хожу. Инвалидом меня решили сделать?
За столько лет, что Слава работал на даче у тещи, он никогда не чувствовал там себя уютно. Просто приезжал, отбывал повинность и уезжал. Хотя прекрасно понимал, что его денег сюда вложено немало, под видом «просто помочь маме». И сейчас хотел облагородить участок за свой счет. Но его теще всегда было все не так и не эдак. Вот и сейчас женщина готова была сожрать его с потрохами за попытки освободиться от огородного ярма.
— Здоровый мужик, да на тебе пахать можно! Устал он, — моментально завелась теща. — Мой отец и дед всю жизнь в колхозе проработали, и не ныли. Выросли тунеядцы, вскопал сотку земли и потом неделю стонешь. Конечно, это не на диване лежать.
Слава молча вышел из комнаты, грохнув дверью так, что посыпалась штукатурка. Аня бросилась за ним, но железный взгляд матери пригвоздил ее к полу.
— Куда собралась? Мужик в доме для того и нужен, чтобы пахать.
— Мама, он и так устает. И я тоже. Мы устали от этой дачи. Нам она не нужна.
— А кому она нужна? Мне? Так она мне даром не надо, все ради вас горбачусь.
Аня ничего не ответила, просто молча вышла из комнаты. Пока нашла мужа на краю участка, немного успокоилась. Мужчина стоял, облокотившись об низенький заборчик, и любовался звездным небом.
— Не замерзнешь?
Тишина в ответ. Она знала, что муж обиделся на нее и вряд ли ответит. Но он прав. Она сама давно уже устала от этой дачи и постоянных маминых стонов о том, что они совсем ей не помогают. Да и разницы между покупной картошкой и домашней она особо не чувствовала. Никто не требует ничего не сажать, но не в промышленных же масштабах. Погреб забит под завязку еще с того года, а остатки овощей они продают потом за копейки. Не стоит это все ее сил.
Постояв еще пару минут, она побрела домой, зябко ежась. И мама обиделась и муж. А она вечно между двух огней. Хорошо еще, что несколько лет назад отстояла право сына не приезжать сюда работать. Зайдя в коридор, прислушалась. Стон…
Мама полулежала на диване, тихонько постанывая. Кожа бледная, руки мокрые и скользкие, как у лягушки. Аня что-то кричала, звонила в скорую и судорожно шарилась по аптечке, пытаясь найти хоть какие-нибудь лекарства. Аспирин, анальгин, валерьянка, но-шпа. Что давать? Скорая помощь ехала медленно, и она искусала себе все пальцы, проклиная дачу. Гипертонический криз. Слава богу, все обошлось.
Через пару дней, когда немного полегчало, ее мать приказным тоном заявила, что необходимо приехать на выходные и вскопать дальний участок земли. Она планировала там посадить чеснок на зиму. Аня моментально стала возражать.
— Мама, уже скоро белые мухи полетят, какой чеснок? Вещи собирай, мы приедем и тебя заберем. Хватит там морозиться.
— Нет, надо привести участок на зиму в порядок. Вы ничего в эти выходные не сделали, только меня чуть в гроб не загнали.
— Мама, иди ты! Ничего мы делать не будем! Без чеснока твоего обойдемся, — зло крикнула Аня и в сердцах бросила трубку. Из принципа ничего не будет делать, хватит. Имеют они право хоть раз с мужем отдохнуть в свой собственный выходной? Сколько им надо чеснока? Килограмм на год?
Несколько дней она не звонила матери, выдерживая характер. Суббота прошла непривычно тихо, без привычных звонков и приказов. Аня в воскресенье заволновалась.
— Слава, давай съездим на дачу. Я матери дозвониться не могу.
— Наверное, в огороде копается, а телефон из принципа игнорирует. Характер.
— Думаешь?
— А что тут думать?
— Она упрямая, а мы ей наперекор пошли.
Аня минуту помолчала. Ничем не занятое возражение рисовало картину одну страшнее другой. Еще же недавно матери плохо было. Внезапно всхлипнув, зажала рот рукой, ощущая, как по щекам потекли слезы.
— Слава, поехали.
До дачи они домчались в рекордные сроки. Славе передалось беспокойство жены, он уже корил себя за свою несдержанность. Не дай бог что-то случилось с тещей, он себе этого не простит. Дачный участок встретил их тишиной, пронизывающим ветром и сыростью. Аня выскочила из машины и побежала по пустому и какому-то заброшенному огороду, ища маму.
— Мама, мама.
Ираида Семеновна в этот момент как раз закончила обрабатывать последний кусочек земли. Услышав взволнованный голос дочери, злобно распрямилась. Явились, испугались. Ничего, сейчас она им устроит.
— Мама, ты чего не отвечаешь?
— Вот думала, когда сердце у тебя дрогнет, вспомнишь про мать.
Женщина готовилась к этому разговору всю неделю. Придумывала язвительные ответы на возражения дочери и зятя. Специально не брала трубку, понимая, что дочь примчится. Сейчас она им поставит ультиматум. Пусть хоть потоп с неба, но на дачу они будут обязаны ездить тогда, когда она им скажет.
Аня тем временем растерянно осматривала три полноценные грядки. Пока они доехали, она уже в голове прокрутила все самые страшные сценарии, а мама просто решила ее наказать. Несмотря на то, что она сама уже была давно мамой и скоро должна была стать бабушкой, женщина до сих пор боялась слово поперек сказать матери. Каждый раз подбирала слова, сглаживала острые углы. Но сейчас внутри что-то окаменело.
Не выдержав, она как-то обреченно сказала:
— Мама, тебе твой чеснок дороже дочери? Ладно, твое здоровье, ты себя не бережешь. Но тебе плевать на меня. Ты же знаешь, что у меня порок сердца, грыжа, но заставляешь батрачить здесь. Славе после операции больше 2 кг нельзя поднимать, но он копает как проклятый. Зачем? Половина гниет, половину выкидываем. Живи дальше как хочешь, мне не звони!
От неожиданности у Ираиды Семеновны все мысли выскочили из головы. Не на такой ответ она рассчитывала. Дочка не склонила голову, а неожиданно, как лошадь, встала на дыбы, да так и норовила лягнуть копытами! Прощай! Не звони!
— Что?
— Мама, я тебе клянусь, когда тебя не станет, я продам эту дачу! Мне она не нужна! А если и оставлю, то ни одной грядки здесь не будет. Ровный газон и все! Ты этого не понимаешь? Откуда в тебе это страстное желание к принудительным сельхозработам? Тебе нравиться — занимайся, но без нас!
— Как ты смеешь так говорить?
— Знаешь что, по поводу твоей дачи. Я кардинально изменю свое отношение к ней.
— Не поняла? Это как?
Аня ничего не ответила, развернулась и ушла. Села в машину молча, пристегнулась. Слава, только увидев ее, понял, что лучше не задавать лишних вопросов. Ничего, помирятся скоро, а его снова сделают виноватым. Но время летело стремительно, а жена не общалась с мамой. Неожиданно ему даже позвонила теща с просьбой повлиять на ситуацию, но мужчина только развел руками. Мол, давайте без меня.
Весной Ираида Семеновна поняла, что без мужских рук приходится тяжело. Позвонила внуку, чтобы он приехал и помог, но тот моментально нашел тысячу причин, чтобы этого не делать. Промучившись, предложила зятю компромисс. Она сокращает грядки на 1/3, а он взамен оплачивает декоративный гравий. Слава согласился. Аня, узнав об этом, только пожала плечами:
— Меня удивляет черта мамы делать что-то чужими руками. Ты же понимаешь, что ничего она не сократит? Сделает несколько красивых клумб, но от своих драгоценных грядок не откажется.
— И что мне делать?
Аня села за стол, покрутила в руках какую-то безделушку, отодвинула в сторону. Вздохнула и печально подперла рукой подбородок:
— Поступай, как хочешь. Разговор с ней не имеет дальнейшего смысла. Я всю жизнь хочу от нее заслужить похвалу, ласку, одобрение, а в ответ получаю только упреки. Я к дочери не могу съездить, потому что надо то полоть, то сажать, то окучивать. Хватит, теперь все без меня.
— А мне это тогда зачем надо? Я тоже хочу отдохнуть.
Узнав об этом, Ираида Степановна пришла в ярость. Звонила дочери, чтобы высказаться, но та не брала трубку. Позвонила внучке, но та моментально свернула разговор. Лето прошло как в тумане. Она сорвала спину, повредила ногу, вдобавок половину урожая съела какая-то зараза. Она и не замечала, сколько невидимой ее глазу работы делают зять с дочерью. Отношения с родными окончательно разладились, женщина затаила обиду. К сожалению, она забыла, как быстротечна жизнь.
Не забываем про подписку, которая нужна, чтобы не пропустить новые истории! Спасибо за ваши комментарии, лайки и репосты 💖
Еще интересные истории: