🟢🇩🇪📰(+)Die Welt: «90% младших врачей приезжает из-за границы. 3/4 из них скверно говорят по-немецки» (перевод с немецкого)

Обзор немецких медиа

🗞(+)Die Welt в интервью «90% младших врачей приезжает из-за границы. 3/4 из них не владеют немецким языком в достаточной степени» рассказывает, что из-за нехватки квалифицированной рабочей силы Германия всё больше полагается на врачей из-за рубежа. Политики хвалят их за это. Это раздражает главного врача больницы. То, что в теории звучит замечательно, на практике часто оборачивается незнанием языка и недостаточной квалификацией. Уровень упоротости: отсутствует 🟢

В немецких больницах не хватает персонала (символическое изображение) © Getty Images/E+/Hispanolistic

Бернду Аренсу 58 лет, он работает старшим врачом в больнице одного из городов земли Северный Рейн-Вестфалия. В своей работе он любит разнообразие и моменты, когда он видит, что терапия работает и пациенты постепенно идут на поправку.

Поскольку в Германии не хватает специалистов, больница, в которой работает Аренс, все чаще прибегает к помощи врачей из-за рубежа. По словам Аренса, около 90 процентов младших врачей - мигранты, которые только недавно приехали в Германию. Большинство из них - выходцы из Сирии, Йемена, Иордании, Румынии или Болгарии.

Политики любят подчеркивать, насколько важны рабочие-иммигранты. Это раздражает Аренса. В теории все это звучит замечательно. Однако на практике возникают серьезные проблемы.

На самом деле Бернд Аренс носит другое имя. Его настоящее имя известно WELT, но, чтобы он мог говорить открыто, его настоящее имя и специализация не называются. В интервью Аренс рассказывает о своем личном опыте и ситуации в своей больнице.

WELT: Министр здравоохранения Карл Лаутербах недавно написал на сайте X: «Поскольку у нас слишком мало мест для изучения медицины, особенно на Востоке, нам нужно всё больше и больше иностранных врачей». Прав ли он?

Бернд Аренс: Да, в этом вопросе Лаутербах прав. У нас определённо слишком мало мест в медицинских вузах Германии. Это неизбежно означает, что мы должны полагаться на врачей из-за рубежа. Однако его заявление не соответствует действительности. Недостаточно просто привезти больше врачей из-за границы, если они не обладают достаточной квалификацией. Качество медицинской помощи должно быть гарантировано. А этого зачастую не происходит.

WELT: С какими проблемами вы сталкиваетесь при работе с иностранными врачами в вашей клинике?

Аренс: Самая большая проблема - языковая. 90% наших младших врачей приезжают из-за границы, и примерно три четверти из них не владеют немецким языком в достаточной степени, чтобы достичь уровня C1, требуемого Медицинской ассоциацией. Этот языковой барьер приводит к серьёзным недоразумениям - как при общении с пациентами, так и между врачами. На конференциях коллеги часто не понимают, о чём идет речь. В комнате воцаряется гнетущая тишина, и вы понимаете, что никто не хочет ничего говорить. Некоторые немецкие коллеги смущённо смотрят в пол, потому что неловко критиковать кого-то, кто явно не в теме. Иногда никто не вмешивается, потому что за упоминание языкового дефицита вас могут быстро записать в правые экстремисты.

WELT: Вы не сдерживаете себя в критике и явно называете это проблемой иностранных врачей. Не удивительно, если некоторые люди воспримут вашу критику как предрассудки или ксенофобию.

Аренс: В Германии вас сразу же загоняют в угол правых, если вы упоминаете о недовольстве, связанном с миграцией. Я понимаю эту чувствительность, но моя критика не связана с происхождением врачей, а исключительно с качеством их подготовки и знанием языка.

WELT: Вас когда-нибудь ставили в угол правых?

Аренс: Это случилось со мной лишь однажды. Молодой мигрант пришёл в машину скорой помощи с рваной раной и приставал к медсёстрам с нецензурной бранью. Я отказал ему, после чего он обвинил меня в ксенофобии.

WELT: Вас никогда не обвиняли в этом коллеги?

Аренс: Нет. У меня нет абсолютно никаких проблем с иностранными врачами, если они хорошо обучены и квалифицированы. Многие из них отлично справляются со своими обязанностями. Однажды у меня стажировалась врач из Алжира, которая была очень способной, достаточно хорошо говорила по-немецки и просто знала своё дело. Однако если требования к языку и квалификации не соблюдаются, это ставит под угрозу обслуживание пациентов.

WELT: Каковы конкретные последствия этого?

Аренс: Одним из наиболее драматичных примеров был случай с онкологическим пациентом, который поступил в отделение неотложной помощи. У него уже была известная опухоль, но ассистент врача - коллега из-за границы - не осознал серьёзности ситуации, потому что просто не понимал пациента. Он отправил пациента домой с болями в спине, хотя было ясно, что его жалобы вызваны метастазами. Через несколько недель пациент вернулся в клинику с неполной параплегией. Задержка значительно ухудшила его прогноз.

WELT: Это звучит как серьёзная угроза безопасности пациента. Как в таких случаях реагируют ответственные лица?

Аренс: К сожалению, руководство больницы только указывает на то, что у нас нехватка квалифицированного персонала и что мы должны радоваться тому, что кто-то вообще заполняет вакансии. Ответственные лица знают о проблемах, но практически не видят никаких последствий или улучшений. Не хватает квалифицированных врачей, поэтому принимается любая помощь, даже если она не соответствует требованиям. В результате старшие врачи находятся под огромным давлением, потому что им постоянно приходится исправлять ошибки младших врачей.

WELT: Насколько напряжённой является повседневная больничная жизнь для вас и ваших коллег?

Аренс: Очень сильно. Многие старшие врачи ушли в отставку, потому что объём работы просто слишком велик. Времени на повышение квалификации младших врачей не остаётся, потому что мы постоянно заняты кризисным менеджментом. Нам приходится исправлять ошибки, и объём работы сильно возрос. Места старших консультантов часто остаются вакантными месяцами, потому что в нынешних условиях никто не готов взять на себя такую ответственность. Я регулярно получаю резюме на должности старших консультантов.

WELT: И вы их отклоняете?

Аренс: Да. Например, в моей клинике должность главного врача вакантна уже больше года. Я отклонил предложение занять эту должность. Просто невозможно взять на себя ответственность за целое отделение в качестве сольного артиста, когда ты постоянно занят тем, чтобы младшие врачи не совершали серьёзных ошибок. Более того, многие должности приходится замещать дорогостоящим временным персоналом, который работает недолго, но не гарантирует постоянства.

WELT: Что, по вашему мнению, необходимо сделать для улучшения ситуации?

Аренс: Прежде всего, нам нужно больше мест для изучения медицины в Германии. Недопустимо, что в одной из самых богатых стран мира мы не готовим достаточное количество врачей. Молодые немецкие врачи, которых мы имеем, часто уезжают за границу, потому что условия работы здесь настолько непривлекательны. Такие страны, как Швейцария, Скандинавия или США, предлагают гораздо лучшие условия. Необходимо срочно что-то сделать, чтобы профессия в Германии снова стала более привлекательной.

WELT: Что ещё?

Аренс: Нам необходимо ужесточить требования к иностранным врачам. Недостаточно иметь лицензию на медицинскую практику, полученную в другой стране. Необходимо строго проверять знание языка и профессиональную квалификацию. Такие страны, как Канада и Австралия, показывают, что миграция с гарантией качества возможна.

WELT: Что касается интеграции иностранных врачей? Существует ли какая-либо поддержка или обучение?

Аренс: Я не знаю о каких-либо официальных программах обучения. Я знаю, что в одной из клиник неподалёку от нас начальник проводит для иностранных врачей занятия по языку и специальным знаниям. Предполагается, что эти лекции проходят по утрам. Они часто не понимают, как работает наша система, да и профессиональные стандарты сильно отличаются.

WELT: Значит ли это, что в других странах медицинская подготовка хуже? Можете ли вы привести примеры этого?

Аренс: Конечно, я могу дать лишь частичное представление о квалификации. Например, в Сирии, Иордании или Йемене больше внимания уделяется теории, чем практике. Иногда у меня возникает ощущение, что врачи никогда не видели пациентов. Я помню одного врача, который никогда не делал даже осмотра. Кроме того, в упомянутых странах зачастую устаревшее оборудование и плохие возможности для обучения.

Немецкая медицинская ассоциация заявила, что врач может заниматься медицинской практикой в Германии только при наличии действующей лицензии на практику или разрешения на профессиональную деятельность, независимо от гражданства. Лицензия на медицинскую практику выдаётся компетентными органами федеральных земель, при этом дипломы из третьих стран подлежат проверке на эквивалентность. Если обнаруживается значительное несоответствие, иностранные врачи должны пройти тест на знания или способности.

WELT: Как вы думаете, почему в Германию приезжает так мало хорошо подготовленных врачей из западных стран, таких как Швеция или Франция?

Аренс: Зачем хорошо подготовленному врачу из Швеции или Франции приезжать в Германию, если в своей стране он имеет лучшие условия? Вместо этого многие врачи приезжают из более бедных стран, где медицинская подготовка зачастую не сопоставима с нашими стандартами. Это проблема не только для нас, но и для этих стран, которые теряют своих лучших специалистов.

WELT: Есть ли у вас ощущение, что политики реагируют на эти недостатки?

Аренс: К сожалению, нет. Политики всегда восхваляют международных специалистов и игнорируют реальность. Конечно, есть хорошо обученные иностранные врачи, но это единичные случаи. Система здравоохранения в Германии остро нуждается в реформе. Вместо этого проблемы часто замалчиваются.

WELT: Вы делаете все наоборот. Вы одиноки в своём мнении?

Аренс: Нет. Я знаю многих врачей, которые говорят то же самое. Например, главный врач из Нижней Саксонии или из Рейнланд-Пфальца. Для меня является феноменом то, что эта очевидная проблема совершенно не освещается ни в обществе, ни в средствах массовой информации. Политики и Немецкая медицинская ассоциация ведут себя так, будто проблемы не существует. Но это так: господину Шольцу не дали бы в Шарите врача, который едва говорит по-немецки. К нему-то выстроится очередь из отечественных специалистов с учеными степенями.

Беседовала: Карлота Форбрюгген. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».

@Mecklenburger_Petersburger

P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: ничего не хочу сказать, но бразильский врач, судя по всему, только что окончивший ординатуру и защитивший диссертацию, в университетской клинике Ростока, что наблюдает мою тёщу, просто великолепен и много лучше, чем, например, коренные немецкие хаусарцты, что наш, что родителей жены.

🎚Об упорометре канала «Мекленбургский Петербуржец» 🟤🔴🟠🟡🟢🔵