Так же, как мы заботимся об определении человеческих и природных сил, которые сформировали археологические записи, мы также должны обращать внимание на различные влияния, которые сформировали греческие и латинские тексты, используемые историками. В случае с литературой мы меньше беспокоимся о случайных естественных разрушениях и жадном выборе людьми определенных работ для разрушения, а больше о предвзятости и избирательности. Для эллинистической Бактрии во времена Диодотидов у нас есть только два основных письменных отчета, которые, вероятно, происходят, в конечном счете, из той же утерянной оригинальной работы — «Парфика» Аполлодора Артемитского (Парфянская история), написанная в первом веке до н. э. Страбон (64 г. до н. э. 21 г.) использовал этот источник для восточных разделов своей «Географии», в которой Диодот упоминается несколько раз. Вполне возможно, что примерно в то же время Помпей Трог (романизированный галл) воспользовался работой Аполлодора, составляя историю цивилизованного мира. У нас есть история Трога только в том виде, в каком она была позже сжата в латинском труде Марка Юниана Юстина (второй/третий век н. э.).
Каждый писатель использовал имеющуюся у него основную информацию в отчете по своему выбору. Очевидно, Страбон не собирался писать повествовательную историю; таким образом, мы находим его бактрийские ссылки разделенными по разным географическим разделам, и большая часть истории Диодота в результате теряется. В книге 11, например, Страбон упоминает мимоходом, что «некоторые источники» утверждают, что Арсак (кочевой варвар) бежал от растущей власти Диодота в Бактрии и поднял восстание в Парфии. Вместо дальнейшего объяснения Страбон отсылает читателя к своим другим работам (ныне утерянным), которые могли бы дать нам именно ту информацию, которая нам нужна. В другом отрывке он, кажется, допускает основную историческую ошибку в своих сопоставленных географических очерках: он пишет «Евтидем» вместо «Диодот» как имя сатрапа, который первым вызвал восстание в Бактрии. Чтобы использовать Страбона, мы должны иметь в виду его цели, методы и ошибки как географа, а не повествовательного историка. Трог, который, возможно, был приблизительным современником Страбона, решил написать подробную «мировую» историю, которая включала (в книге 41) повествование о парфянских и бактрийских делах. Конечно, было естественно рассматривать эти два возникающих царства вместе (как это изначально сделал Аполлодор), поскольку истории Бактрии и Парфии значительно пересекались. Из сохранившегося пролога (или, скорее, резюме) к этой части истории Трога мы можем узнать что-нибудь из того, что его утерянная книга 41 охватывала: независимость Парфии при царе Арсаке, история его главных преемников и экскурс в Аравию; возникновение независимой Бактрии при царе Диодоте, дальнейшая судьба Бактрии и экскурс в Индию при царях Аполлодоте и Менандре. Таким образом, описания Парфии и Бактрии были идеально сбалансированными повествованиями вплоть до приложений об Аравии и Индии соответственно.
Со своей стороны, Юстин организовал историю Трога по своему вкусу. Латинский писатель уделил меньше внимания Индии и поэтому полностью отбросил эту часть. Он решил вместо этого включить раздел, объедимяющий главных лидеров Парфии и Бактрии. Он описал (примерно) одновременное восхождение к власти Арсака (Парфия) и Диодота (Бактрия), а затем примерно синхронные карьеры «великих» царей каждого государства, Митридата (Парфия) и Эвкратида (Бактрия). Можно видеть, что концепция Юстина восточной истории следовала иному пути, чем у Трога. Возможно, долгий римский опыт с военной мощью Парфии поколебал его суждение. Роль Бактрии в этой истории зависела от двух ключевых событий: создание Парфянского и Бактрийского царств (Арсак/Диодот) и затем поворот судьбы Бактрии при Эвкратиде, который открыл путь для одновременной судьбоносной экспансии Парфии при Митридате. В сжатой модификации работы Юстина эти конкретные люди и события больше всего повлияли на последующую историю императорского Рима. В конце концов, эти события гарантировали, что великая империя Александра будет в конечном итоге разделена между Парфией на востоке и Римом на западе. Есть и другие фильтры, через которые Юстин просеивал историческое повествование, которое он нашел в Троге. Например, риторический Юстин был меньше озабочен записью всех надлежащих фактов хронологии и причинно-следственных связей, чем тем, чтобы рассказать захватывающую историю. Он предпочитал в Троге чудесное и эмоциональное, используя этот материал, чтобы продемонстрировать драматические перемены судьбы или представить резкую антитезу. Это еще раз объясняет его особый интерес к бактрийским царям Диодоту и Эвкратиду, поскольку оба достигли величия, но были преданы своими сыновьями: Диодот II изменил политику своего отца в отношении Парфии, в то время как сын Эвкратида убил его и осквернил его труп.
Учитывая предрасположенности их авторов, сохранившиеся рассказы о Бактрии фокусируются на разных вещах, хотя и получены из одного источника. В других случаях, например, в великой истории, написанной Полибием (ок. 200-118 г. до н. э.), было уместно подчеркнуть правление разных царей в целом (Евтидема и Деметрия), а не Диодотидов, Эвкратида, Аполлодота или Менандра. В другом месте, обсуждая сбор жемчуга в Индийском океане, автор третьего века Элиан упоминает царя Евкрафида мимоходом, так же как анонимный Periplus Maris Erythraei (путеводитель по мореплаванию первого века) отмечает, что старые монеты Аполлодота и Менандра долго находились в обращении в южной Индии. Плутарх записывает историю о разделе кремированных останков Менандра между конкурирующими городами в Индии. Такие разрозненные заметки - все, что сохранилось в греко-римской литературе. Нигде мы не находим полного, единого отчета; у нас есть лишь смесь, сохраненная в разных тональностях.
Ссылаясь на Юстина и Страбона для обоснования своих позиций (в каждом случае исправляя или выбирая части текстов), ученые отстаивают либо «высокую», либо «низкую» хронологию восстаний в Парфии и Бактрии. «Высокая» хронология относит эти события к правлению Антиоха II, тогда как «низкая» датировка сводит их ко времени его преемника Селевка II. Чтобы поддержать любую из реконструкций, ученые также привели скудную информацию из других источников, таких как Геродиан, Аммиан Марцеллин, Арриан и Аппиан. Эти источники предоставляют различные контекстуальные подсказки для хронологии Бактрии и Парфии, но не разрешают спор ни в одну, ни в другую сторону. Конечно, есть достоинства у каждой стороны, и поэтому мы должны рассматривать тексты непредвзято. Самый длинный отчет, доступный нам, исходит от Юстина. Этот краткий очерк восточных дел с 323 по ок. 235 г. до н. э. показывает, что Парфия и Бактрия восстали против империи Селевкидов примерно в одно и то же время. Хотя одно предложение предполагает точную дату 256 г. до н. э. (год, когда Вульсо и Регул были консулами Рима), большая часть этого текста связывает эти восстания с правлением Селевка II (246-226 гг. до н. э.). Разрозненные ссылки Страбона не дают большой хронологической помощи, но общий сценарий событий (за исключением ошибочной ссылки на Евтидема) кажется совместимым с рассказом Юстина. В рассказе Геродиана об истории римской империи, составленном в третьем веке н. э., мы находим похожую (но еще более короткую) версию.
Согласно Аммиану Марцеллину (четвертый век н. э.) в его истории правления Юлиана (23.6.23), Парфянское царство процветало, когда неизвестный разбойник Арсак превратился в мудрого и успешного лидера. Это хорошо согласуется с общими рассказами Юстина, Страбона и Геродиана, хотя Аммиан Марцеллин ошибочно связывает возвышение Арсака с правлением Селевка I; он должен иметь в виду либо династию Селевка I, либо царя Селевка II. Подробную историю карьеры Арсака можно найти в «Парфике» Арриана из Никомидии, авторитетного историка второго века н. э. Мы знаем эту версию только в двух фрагментах, сохраненных Фотием (девятый век н. э.) и Синкеллом (двенадцатый век н. э.). Фотий указывает, что Ферекл, назначенный Антиохом II сатрапом Парфии, был свергнут Арсаком и его братом Тиридатом. Когда это произошло, не уточняется; это могло произойти даже во время правления преемника Антиоха. Синкелл в своей хронике за 284 г. до н. э. делает искаженную ссылку либо на Антиоха II, либо на Селевка II, а затем подробно излагает историю Арсака и Тиридата, как он нашел ее у Арриана. В отличие от Фотия, Синкелл называет этих братьев персами и наместниками в Бактрии; затем он ссылается на эпарха (администратора) Персии по имени Агафокл, который стал их жертвой в грязной истории. Таким образом, мы добавляем имя Агафокла к именам Ферекла (у Фотия) и Андрагора (у Юстина) как предполагаемых наместников, свергнутых Арсаком. Наконец, без ссылок на кого-либо из этих личностей, александрийский писатель Аппиан (примерно современник Арриана) помещает восстание Парфии в другой исторический контекст. В своей истории Сирийских войн Аппиан говорит, что когда Лаодика, жена Антиоха II, отравила его в 246 г. до н. э., она также убила свою соперницу — дочь царя Птолемея (II) Филадельфа Египетского. Сын Филадельфа, Птолемей III, отомстил, вторгшись в Сирию и убив царицу-убийцу. Птолемей III якобы дошел до Вавилона, позволив парфянам воспользоваться этим моментом слабости Селевкидов, чтобы освободиться. Действительно, знаменитая надпись Адулис Птолемея III утверждает, что египтяне пересекли реку Евфрат и подчинили сатрапии Селевкидов на востоке до Бактрии. Эти хвастливые заявления в надписи Адулис, сделанной Птолемеем III на побережье Красного моря в Эфиопии, вероятно, преувеличивают фактические успехи царя Птолемея. Тем не менее, последствия его продвижения к Вавилонии действительно могли ощущаться в Бактрии в ходе этой Третьей сирийской войны. Конечно, этот документ, наряду с отрывком из истории Аппиана, предоставляет доказательства парфянского и бактрийского отделения в этот период (246-241 гг. до н. э.).
В древней литературе мало что еще затрагивает проблему восстания Диодотидов, и совершенно очевидно, что большая часть того, что дошло до нас, на самом деле касается Арсака и парфян. Это, отчасти, отражает первоисточник большей части этой информации, Парфику Аполлодора из Артемиты. Что бы ни было убедительно написано вскоре после того, как эти события действительно произошли, рассказы и пересказы на протяжении веков оставили нам ряд разрозненных отрывков.