— Мам, а ты меня любишь?
Таня замерла, чувствуя, как дрожь пробегает по её телу. Смотрела на сына и не могла поверить, что этот вопрос прозвучал именно сейчас, в это утро, когда все рушилось с невероятной скоростью. Макс стоял на пороге кухни, в пижаме с динозаврами. Его глаза, те же карие, что у неё, смотрели прямо в душу.
— Конечно, люблю, солнышко, — голос её дрогнул, но она сдержалась. Руки её слегка тряслись, и она поспешно спрятала их за спину, чтобы сын не заметил.
Макс улыбнулся и, не дожидаясь объяснений, убежал к сестре, Лизе. Она тихо вздохнула, стараясь не дать волне эмоций нахлынуть. Таня знала, что сегодня будет один из тех дней, когда ей придётся снова, в который раз, доказывать, что она достойна быть их матерью.
----
Полгода назад Таня даже представить не могла, что окажется в подобной ситуации. Когда Игорь подал на развод, всё произошло так быстро, что у неё не было времени переварить происходящее. Он ушёл, не оборачиваясь, оставив ей двоих детей и пустую квартиру. Это было как удар молнией: раз — и всё. Пустота.
Но развод — это ещё полбеды. Самое страшное началось позже.
Когда свекровь Игоря — Галина Сергеевна — приехала однажды «поговорить» с ней, Таня сразу почувствовала, что что-то не так. Пожилая женщина с холодным взглядом и пронзительным голосом сразу дала понять, что не намерена оставлять всё как есть.
— Танечка, — начала она с той вежливой, почти ласковой интонацией, которая скрывала острые когти. — Ты ведь понимаешь, что дети не могут жить в таких условиях?
Таня почувствовала, как у неё поднимается давление. "Каких таких условиях?" — это застряло в её голове. Но вслух она произнесла:
— О чём вы, Галина Сергеевна?
— Ну, ты ведь одна теперь. Как ты сможешь их воспитать? У тебя ни нормальной работы, ни поддержки, а дети нуждаются в стабильности, особенно Максик с его проблемами… Мы с Игорем думаем, что детям будет лучше у нас.
У Тани перед глазами всё поплыло. Вот оно! Вот ради чего эта показная забота.
— Что значит "у вас"? Я их мать. Они будут со мной.
Но слова свекрови обжигали сильнее всего.
— Ты не справляешься, Таня. Это видно всем. Дети, особенно Макс, часто говорят, что ты на них кричишь, что ты нервная. Ты не понимаешь, что, может быть, им действительно будет лучше у нас?
----
После этого разговора Таня не находила себе места. Действительно, были моменты, когда она кричала на детей. Были срывы, когда она не могла удержать слёзы. Жизнь матери-одиночки не похожа на сладкую картинку из журналов. Это битва, в которой нужно бороться каждый день — с усталостью, с одиночеством, с чувством вины за каждый неверный шаг. Но она любила своих детей. Любила так, как никто другой.
И вот теперь, спустя несколько месяцев, Галина Сергеевна начала действовать. Она начала собирать «свидетельства» против Тани. Социальные службы начали приезжать всё чаще. Подруга свекрови, работающая в школе, намекала учителям, что у Тани проблемы. И вот недавно Таня узнала, что подан иск о лишении её родительских прав.
— Это невозможно, — повторяла она себе снова и снова, как заклинание. Но сердце колотилось от страха. Всё могло рухнуть в один миг.
----
— Мам, а почему папа с нами больше не живёт? — Лиза стояла у её кровати с вопросом, который Таня боялась услышать с того самого дня, как Игорь ушёл.
— Папа решил, что ему так будет лучше, милая. Но это не значит, что он вас не любит.
— А ты, ты его всё ещё любишь? — Лиза задавала вопросы с такой непосредственностью, с какой могут только дети. Но Таня не могла солгать.
— Нет, Лизонька. Любовь — это не только когда тебе хорошо с человеком. Это ещё и ответственность, забота. А папа решил, что он не хочет нести эту ответственность.
— Ты боишься его? — Лиза смотрела на неё, серьёзно, по-взрослому, и Таня поняла, что девочка всё чувствует, всё понимает.
— Нет. Я боюсь не его...
----
Дни текли как в тумане. Таня старалась не показывать детям своего страха. Она собирала документы, говорила с адвокатом, но в голове стучала одна мысль: «Что, если они правы? Что, если я действительно не справляюсь?»
Светлана, её лучшая подруга, как-то раз позвонила ей вечером.
— Таня, перестань себя терзать! Ты — мать. И никто, кроме тебя, не сможет так любить их. Ты знаешь, что я сама росла с бабушкой. Это не то же самое. Они никогда не смогут заменить тебя. Ты просто не можешь сдаться.
Таня уткнулась в подушку и разрыдалась. Сколько раз она чувствовала себя слабой, беспомощной? Но теперь, когда ситуация стала критической, она поняла: бороться надо до конца. "Мы не проигрываем, когда падаем — мы проигрываем, когда перестаём вставать".
----
Заседание суда было назначено на утро. Ночь перед ним Таня почти не спала. Её колотило от напряжения, а дети спали в соседней комнате, такие безмятежные, не зная, что завтрашний день может решить всю их дальнейшую судьбу.
В зале суда воздух был натянут, как струна. Свекровь сидела прямо, как всегда уверенная в своей правоте, будто уже победила. Таня заметила, как та обменялась взглядом с Игорем — он тоже присутствовал, как свидетель. Но больше всего её поразило, как он избегал смотреть ей в глаза. Как будто всё происходящее его уже не касалось.
Адвокат свекрови говорил уверенно, холодно, перечисляя факты, которые Таня знала наперечёт. «Неустойчивая мать, частые нервные срывы, возможные признаки депрессии…». Тане казалось, что её буквально стирают с лица земли, как будто она лишь тень в жизни собственных детей.
Когда настала её очередь говорить, Таня почувствовала, как в горле пересохло. Все слова, что она подготовила, казались мелкими, незначительными перед этим бездушным механизмом.
— Я... Я, может быть, и не идеальная мать. Но дети — это не проект, который можно просто передать тому, кто, по мнению других, лучше справится. Я люблю их, — её голос дрогнул, но она продолжила, несмотря на стук сердца. — И это — главное. Может, я иногда ошибаюсь, может, я устаю и срываюсь, но разве это значит, что у меня можно забрать моих детей? Разве любовь измеряется в количестве «правильных» решений?
----
Суд тянулся вечность. Сидя на скамье, Таня чувствовала, как сердце бьётся в такт секундной стрелке часов. Она смотрела на судью, но его лицо казалось размытым, словно мир вдруг начал расплываться в дымке. Галина Сергеевна сидела напротив, её строгий взгляд пронзал Татьяну насквозь, а Игорь, отвернувшись, казалось, был где-то далеко, вне этой комнаты, вне этой драмы. Всё зависело от одного слова, одной фразы.
Таня ощущала, как напряжение разрывает её изнутри. Перед её глазами проносились воспоминания: первое слово Лизы, как она едва держалась на ногах, смех Макса, его мягкие объятия и чувство, что они — её весь мир. Она не имела права проиграть. Это была не просто борьба за детей. Это была борьба за смысл её жизни.
И вот судья готов вынести вердикт.
Время словно остановилось. Его слова тонули в её голове, как в глубокой воде, но она всё равно отчётливо уловила самое главное:
— Суд, рассмотрев все представленные доказательства, принял решение оставить детей с матерью.