Песни феникса. Рассказы.

– Ну, ты ужин-то готовить будешь? – громко и вызывающе спросила Мария Петровна, притворяясь, что не замечает, как Аня устала после долгого рабочего дня. Аня стояла в коридоре, не успев даже снять пальто. Она знала, что вечер обещал быть нелёгким. Эта квартира, которая поначалу казалась спасением, теперь всё больше напоминала клетку. – Сейчас переоденусь и начну, – попыталась спокойно ответить Аня, разуваясь. Но Мария Петровна уже уселась в кресло и с видом мученика тяжело вздохнула. Очередное "представление" начиналось...

— Нина… она умирает... Нина застыла у телефона, сжав трубку так, что побелели пальцы. В голове разлетались мысли, словно кто-то открыл все двери памяти и впустил в них сквозняк. Она знала, что этот момент настанет. Все знали. Но никто не был готов. — Я сейчас приеду, — ответила она глухо. Нина не могла справиться с клубком в горле. Роковая встреча, которой она так долго боялась, теперь стояла перед ней лицом к лицу. Её свекровь, та самая Мария Петровна, которая всегда казалась непробиваемой скалой, была теперь на грани жизни и смерти...

Екатерина, сидя на кухне, в который раз пыталась подступиться к своему мужу Андрею. Год назад он неожиданно стал наследником двухкомнатной квартиры и старого дома за городом. Это никак не давало покоя Екатерине, которая не могла понять, зачем тянуть с продажей всего этого "богатства" и не купить что-то новое и современное. – Представь, – взволнованно говорила она за чашкой чая, – можно купить просторную квартиру, сделать ремонт, купить стильную мебель. Мы бы так классно зажили там! – Я пока не готов, – спокойно отвечал Андрей...

— Мам, а ты меня любишь? Таня замерла, чувствуя, как дрожь пробегает по её телу. Смотрела на сына и не могла поверить, что этот вопрос прозвучал именно сейчас, в это утро, когда все рушилось с невероятной скоростью. Макс стоял на пороге кухни, в пижаме с динозаврами. Его глаза, те же карие, что у неё, смотрели прямо в душу. — Конечно, люблю, солнышко, — голос её дрогнул, но она сдержалась. Руки её слегка тряслись, и она поспешно спрятала их за спину, чтобы сын не заметил. Макс улыбнулся и, не дожидаясь объяснений, убежал к сестре, Лизе...

— Привет, как ты? — сообщение от Ильи пришло, как удар в живот. Полина давно не получала от него вестей, и вот... Спустя столько лет, это имя на экране вызвало такую волну воспоминаний, что у неё потемнело в глазах. Сердце бешено заколотилось, будто оно снова ей двадцать, и она — та самая девушка, что первой влюбилась по-настоящему, до дрожи в руках. Но это было тогда… Полина сидела на кухне в своей почти пустой квартире, где запах свежесваренного кофе смешивался с холодным воздухом осени, просачивающимся из приоткрытого окна...

Она стояла на кухне, вытирая руки полотенцем, когда раздался звонок в дверь. В этот поздний час никто не приходил — соседи давно уже знали, что она не любит незваных гостей, да и дети давно взрослые, живут отдельно… Ольга подошла к двери с чувством странной тревоги. Она потянула за ручку и, открыв дверь, замерла. Перед ней стоял он. Андрей. — Привет, — его голос был едва слышен, будто затянутый невидимой тяжестью. Он постарел. В уголках его глаз легли морщины, волосы поседели, но всё же она узнала его сразу...

– Алло? – слабый голос доносился из трубки. Катя прижала телефон крепче к уху, хотя на другом конце был почти незнакомый человек – старый друг её дочери Лизы, с которой она не разговаривала уже... сколько? Лет десять, не меньше. Сердце билось как-то странно, словно рвалось наружу. Она машинально вытерла мокрые ладони о кухонный фартук, но напряжение никуда не ушло. – Это про Лизу... – голос стал чуть громче, но дрожал, как лист на ветру. – Она... Она больна, Катя. Катя вдруг поняла, что перестала дышать...

Она нашла письма случайно. Когда разбирала бумаги в кабинете покойного мужа. Солнце только-только начало заглядывать в окна, мягкими лучами касаясь заваленного стола. Год прошел с тех пор, как его не стало, и сегодня она впервые решилась навести порядок. Книжные полки, выцветшие старые открытки, сувениры с совместных поездок — всё напоминало о прошлом. Анна взяла очередную стопку бумаг — какие-то счета, выписки из банка, вырезки из газет. Она почти машинально переворачивала страницы, как вдруг заметила желтоватый конверт...

— Что Вы сказали? — Яна едва удержала стакан с чаем, он задрожал в её руках. Слова врача словно закружили воздух в кабинете, оставляя вокруг странное ощущение тумана. — У вас перепутали детей. Одна из медсестёр в роддоме допустила ошибку. Ваш сын... не ваш биологический ребёнок. Мир вокруг неё будто перестал существовать. Сердце застучало в груди так громко, что казалось, будто его стук слышен всем. Врач говорил что-то ещё, но слова растворялись в её сознании, словно звуки далёкого эха. Эта новость казалась фантастической — как неудачный сюжет дешёвого фильма...

Резкий звук удара разнесся по темной улице, когда колеса скользнули по мокрому асфальту. Наташа почувствовала, как что-то тяжёлое столкнулось с передним бампером её машины. Сердце подскочило к горлу, кровь застыла в жилах. Руки, сжимающие руль, затряслись. «Что это было?», мелькнуло у неё в голове. Дождь лил как из ведра, щётки стеклоочистителей с трудом справлялись с потоками воды, а ночная тьма поглощала всё вокруг, скрывая дорогу. Она резко затормозила, и машина зловеще заскользила в сторону...

– Мам, ты опять не выключила чайник... – я стояла на пороге кухни, глядя на её растерянное лицо. Она не сразу ответила, будто обдумывая что-то, но затем подняла глаза и виновато улыбнулась. – Прости, Катя, совсем из головы вылетело. Эти слова резанули сердце. Они напомнили мне о том, что уже несколько месяцев я ловлю её на таких мелочах: забывает выключить плиту, забывает, куда положила ключи... А вчера... Вчера она забыла, что я её дочь. Моя мама всегда была для меня крепостью. Её уверенность, забота и энергия поддерживали нас всех — меня, моего брата Игоря, нашу семью...

— Мама, мне надо с тобой поговорить, — голос Маши дрожал, будто ей было страшно озвучить то, что витало в воздухе. Ольга вздохнула, отставив кружку недопитого чая. Лицо дочери было тревожным. — Я слушаю, Маша, — Ольга накрыла её руку своей. — Я люблю его, — тихо сказала Мария, словно боялась, что эти слова разрушат их мир. — Его зовут Андрей. Он не такой, как все, он… не подходит нашим стандартам. Ольга вдруг почувствовала, как все её внутренние защитные механизмы рванулись вверх. В голове всплыло лицо Артёма — того самого, которого ей пришлось оставить...