20.
Вика наотрез отказалась уходить из квартиры, хотя, наверное, это было бы безопасней всего. Остальным, видимо поэтому, стыдно было об этом даже заикнуться. Поужинали остатками сала и сваренной Серым картошкой. Ужин прошел во вполне спокойной обстановке. Из-за двери спальни не доносилось ни звука. Даже обидно.
Потом Эдик и Серый сходили вниз, в булочную за хлебом. По дороге Эдик пожаловался:
– Серенький, у меня ничего не получается!
– Почему не получается?
– Не знаю. Долго эта программка работает. А сейчас вообще комп завесила, – Эдик последнюю фразу произнес почему-то шепотом.
– Ну, еще раз запусти!
– Запустил. Но, боюсь, будет то же самое. Или диск некачественный, или комп не тянет ее.
– А где качественный взять?
– Не знаю. Это все магазины объездить надо. И то не факт, что лицензионку найдем. Специфическая вещь, ее заказывать надо.
– Ну, давай попробуем!
– Ну, давай.
– И компы всего города в твоем распоряжении. Интересно, где самый мощный?
– У ФСБ-шников, наверное.
– Наверное. Слушай, давай это все завтра, а сегодня, может, ты сам сможешь такую программку написать? Я, конечно, в этом мало что понимаю, но текст же был по-русски? И имел смысл. Букв в алфавите всего 33! А здесь сколько? Можно написать простую программку подбора вариантов? Ответ же все равно будет только один. Ну, или несколько, но, ведь, в любом случае, имеющих смысл фраз будет ограниченное количество? Наверное, она будет попроще? И компьютер не завесит!
Эдик задумался. Они уже стояли перед дверью.
– Не знаю, подумаю.
Серега притащил Эдику папин ноут-бук.
– На, ковыряйся. А программка пусть тоже работает. Вдруг получится?
За дверью спальни по-прежнему было тихо.
Вася наелся, спать не хотел, и от нечего делать пошел заглядывать Эдику через плечо. Веня и Вика сидели перед большим телевизором в гостиной на диване, где до этого жил Геныч, и смотрели какой-то старинный родительский фильм, откопанный Веней в коллекции дисков в тумбочке под телевизором. Про Геныча думать не хотелось. Ни плохого, ни хорошего.
Серый вышел на балкон, покурить. Подумать только, еще несколько дней назад, он был беззаботным студентом, а теперь у него на руках большая семья. Сериал «Папины дочки» прямо! Умница Эдик – Галина Сергеевна, спортсмен Вася – Женя, наивный Веня – Пуговка. Надежда Борисовна – бабушка. А Вика?
Пока Серенький определялся, какое место в его семье занимает Вика, к нему на балкон первой протопала Чапа, а за ней появился предмет его раздумий собственной персоной.
– Куришь? – проконстатировала она очевидный факт, и вынесла глобальный вердикт. – Вредно.
Серенький кивнул:
– Знаю.
Вика присела рядом с ним на табуреточку.
– А знаешь, она, оказывается, по папе моя пра-пра-бабушка.
– Угу, – Серега кивнул.
А Вика, скрестила руки на груди, как будто мерзла, и вдруг спросила:
– Интересно, как скоро мы голодать начнем?
Серый поперхнулся дымом:
– С чего ты взяла, что мы голодать начнем?
– Ну, рано или поздно, продукты в магазинах, в холодильниках испортятся. Или закончатся.
– Глупая! На охоту будем ходить! Ружья есть. В Дону рыбы валом. Будем вести натуральное хозяйство. Тебя бабушка блины обещала печь научить. Да и вообще, не вечно же все так будет! Эдик справится, Надежда Борисовна подскажет, и все будет, как раньше!
Вика улыбнулась, встала и, не меняя положения рук, прислонилась лбом к его плечу. Серый замер.
– Хороший ты! Права моя бабушка, – сказала она.
– И все? – мысленно в отчаянии воскликнул Сергей, – и, по-прежнему, побоялся пошевелиться. Этого приступа нечаянной нежности уже было много. Так они и стояли – Вика, уткнувшаяся носом ему в плечо, обнявшая саму себя, и Серенький, давно выкинувший сигарету, склонивший голову к Викиной макушке, прислушивающийся к ее дыханию. А когда он сообразил, что сам может ее обнять, и даже предпринял такую попытку, в дверях балкона появился Вася:
– А че вы тут делаете, а?
Убедившись, что за заколоченной дверью по-прежнему тихо, все разбрелись спать. Серый уступил Вике свою спальню, но Вика спать не захотела. Венька, который в предыдущие ночи был взят Серегой в свою комнату, на надувной матрац, теперь ушел в гостиную, под телевизор, на место Геныча.
Серый долгое время провел, куря на балконе. Вика просто сидела рядом с ним и смотрела на звезды и темный город. Наконец, Серый строго сказал:
– Все, детское время кончилось, – и за руку отвел ее в свою комнату.
Сам принес пуфик из гостиной и пристроился под заколоченной дверью. За ней по-прежнему было тихо. Какой-то очень воспитанный монстр! Ну, еще бы, это же Бабарыкина! Много думал, прежде чем потерял мысли…
… Проснулись от аккуратного стука в дверь. То есть проснулся Серый, и подняла голову с его плеча Вика, которая, оказывается, пришла к нему на пуфик, когда он заснул. Но этому факту он порадовался недолго, поскольку стук повторился.
– Это Вы, Надежда Борисовна? – спросил Серый.
– Да, Сереженька, это я, – отозвался из-за дверей спокойный знакомый голос.
Серый пошел, растолкал Васю.
– Ломай, – кивнул он на заколоченную дверь. Ломать – не строить.
На пороге родительской спальни стояла, выглядевшая, как всегда безукоризненно, Надежда Борисовна. Живая и здоровая. И вполне себе симпатичная.