Сижу я, значит, в своей уютной гостиной перед телевизором, никого не трогаю, попиваю ароматный чаёк с любимыми пышками. На дворе конец месяца, пенсию уже получила, счета оплатила, можно и расслабиться. Вдруг слышу, как входная дверь хлопает с такой силой, что аж вазочка на комоде задребезжала. Кто бы это мог быть? Уж не грабители ли часом? Да нет, вроде в наших краях отродясь такого не водилось.
Смотрю, в комнату влетает моя сестра Нинка, лицо красное, волосы растрёпанные, глаза по пятаку. Плюхается она в кресло напротив меня и с ходу заявляет:
- Ты представляешь, Петровна, Васька-то мой совсем от рук отбился! Уже которую неделю денег у меня таскает, зараза этакая. И ведь главное - не на выпивку берет, не на какие-нибудь там своих друзей-алкашей, а все прям в какие-то, понимаешь ли, дела непонятные вкладывает! Ну что за напасть на мою голову, а?
От такой новости я аж пышкой подавилась. Васька, муж Нинкин, всегда мне казался вполне себе приличным мужиком, хоть и любил пропустить стаканчик-другой по праздникам да выходным. Но чтоб вот так, средь бела дня, у родной жены деньги воровать - это уж ни в какие ворота не лезет! Однако виду я не подала, а вместо этого спокойно так спрашиваю:
- Ну ты даешь, Нинка! И что, прям крупные суммы ворует, ирод?
- Да уж не по сто рублей, чай не мальчик уже. Вон, в прошлый раз аж пятнадцать тысяч умыкнул, представляешь? Я как увидела, сколько не хватает, так чуть прямо там ласты не склеила. Подхожу к нему, значит, трясу за грудки - мол, ты чего ж это творишь, алкоголик несчастный? А он мне - прости, Нинок, душа моя прям горит вся, так хочется разбогатеть по-быстрому, ну прям сил нет. Я ему - дурень ты, Василий, дурень, шальных денег в природе не бывает, азбучная истина. А он всё бубнит сидит - мол, ты не понимаешь, это ж перспективное такое вложение, надёжные ребята подсказали, в накладе не останусь. Тьфу, одним словом!
Я, конечно же, сразу смекнула, что дело тут нечисто. В голове прямо-таки шестерёнки завертелись. Васька ведь мужик хоть и добрый, но уж больно простоватый - его ж любой прохиндей малость поумнее легко вокруг пальца обведёт и фальшивых бумажек вместо денег подсунет. Однако сестрёнку надо поддержать, успокоить малость. Вот я ей и говорю как можно более бодрым голосом:
- Ты, Нинок, особо там не переживай. Может, ещё образумится как-нибудь муженек твой непутевый, мозги на место встанут. А денежки ты пока в надежном месте схорони, чтоб не было лишнего соблазна у него.
На том мы с Нинкой вроде как и порешили. Попили ещё чайку, поговорили о том, о сём, да и разошлись каждая по своим делам. А меня эта история с Васькиными художествами всё никак не отпускает, так и вертится в голове, спать не даёт. Уж больно интересно стало - куда ж он, охламон этакий, денежки-то Нинкины спускает? Неужто и впрямь в какой-то бизнес дурацкий вкладывается?
День прошёл, другой, а покоя мне всё нет. Дай, думаю, попробую сама с Васькой потолковать, может чего полезного разузнаю. Караулю его как-то у подъезда, вроде как невзначай. Поздоровалась этак ласково, про здоровье, про дела семейные поспрашивала. Васька аж расцвел весь, заулыбался:
- Да всё хорошо, тёть Лид, грех жаловаться. Работа, дом, все дела.
Тут я возьми да брякни, будто между прочим:
- Слышала я, Вась, ты у нас теперь вроде как в больших бизнесменах ходишь, денежки в разные, прости господи, предприятия-стартапы какие-то вкладываешь?
Смотрю - покраснел наш Васенька аки маков цвет, глазки-то забегали, руки затряслись.
- Да не, тёть Лид, это вы чего-то путаете. Так, по мелочи перепадает иногда, на жизнь хватает, и ладно. Ерунда, в общем, и говорить то не о чем, - бормочет, сам в землю смотрит.
Я прямо внутренне возликовала. Ага, голубчик, значит не просто слухи ходят. Недаром Нинка переживает. Ну-ка, ну-ка, посмотрим правде в глаза.
- Ой ли, Вась? По мелочи, говоришь? А Нинка вон слезами обливается, жалуется что ты у неё крупные такие купюры ни с того ни с сего таскать повадился. Может ты поаккуратнее, что ли, а? Не обижай ты так сестрёнку мою, добром прошу.
Смутился Васька ещё пуще прежнего, краснее помидора спелого сделался. А сам всё бормочет:
- Да вы не подумайте чего такого, тётя Лида! Я ж не на какие-нибудь там непотребства эти деньги трачу, боже упаси. Я ж всё в дело вкладываю, в бизнес, так сказать. У меня тут прямо мега-проект намечается, перспективы - закачаешься. Надёжные ребята обещали подсобить, долю хорошую отстегнуть. Вот увидите - озолочусь скоро по самое не балуйся, тогда и Нинке всё до копеечки верну, и вам, тётя Лида, отдельное спасибо скажу, не забуду вашу доброту.
Ох, и смех, и грех. Стою я значит, слушаю этот Васькин сбивчивый лепет, и диву даюсь - вот же ж наивная душа человек. Годы уже не мальчик, а всё в сказки о скором, лёгком богатстве верит, прям как дитя малое. Кто ж так с семьёй родной поступает - по-тихому денежки из общего бюджета таскает, а потом небылицы с три короба плетёт? Эх, Вася, Вася...
Однако виду не показываю, улыбаюсь приветливо. На прощание Ваське ручкой так мило помахала - мол, бывай, свояк дорогой, не кашляй. А сама думаю - ну ничего, голубчик. Сказки сказывать ты горазд, а вот у меня на тебя управа найдётся. Я тебе такую райскую жизнь устрою - век помнить будешь тётушку Лиду. Не зря ж меня мужики в округе Петровной Грозной кличут, ох не зря.
Прихожу домой. Звоню Нинке - так, мол, и так, сестрица моя ненаглядная, жду тебя завтра в гости. Дело у меня к тебе серьёзное, разговор будет важный, судьбоносный прямо-таки. Заинтриговала, в общем, по полной программе. А что - надо ковать железо, пока горячо, как говорится. Васькина дурость, она ж в зародыше пресекаться должна, а то потом поздно будет.
Является, значит, наутро моя Нинка. Бледненькая такая после бессонной ночи, под глазами круги синющие, видать всю ночь глаз не сомкнула, переживала. Ну ничего, ничего, сейчас тётушка Лида всё в ажур приведёт, добрым советом поможет.
Усаживаю я её на диван в гостиной, пледиком любимым укутываю, чайку горяченького подливаю. Сама напротив пристраиваюсь, пряничков домашних на блюдечке придвигаю. Ешь, Нинок, не стесняйся, сладкое в горестях первейшее лекарство.
Нинка моя чайком давится, губы подрагивают, а глаза уж на мокром месте. И смотрит на меня так умоляюще, мол давай, сестрица, не тяни, рассказывай уж что удумала.
- Ладно, - говорю, - слушай сюда, роднуля моя несчастненькая. Тут, понимаешь ли, такое дело... Встретила я вчерась твоего Ваську у подъезда. Словечком перекинулись, за жизнь покалякали.
Нинка моя тут прям подскочила на диване, чуть чашку не расплескала.
- Не томи, Петровна, рассказывай давай! Чего этот охламон тебе наплёл, какую свистопляску задвинул?
- Да всё ту же песню, что и тебе, поди. Про какие-то там свои сделки грандиозные, чуть ли не международного масштаба. Про дружков-партнёров, которые ему златые горы сулят. Короче, мутит что-то наш Васенька, ой мутит. Как бы вам с ним потом крупных неприятностей не огрести на этой почве.
Нинка моя чуть не в голос завыла:
- Да что же это делается-то, а? Куда бежать, кому жаловаться? Петровна, миленькая, спасай, а то ведь сил моих больше нету терпеть эти фокусы Васькины!
А я ей так доверительно и говорю:
- А ты, сестрёнка, особо-то и не переживай. Вот что мы с тобой сейчас сделаем. Значит так, план у меня такой...
Дальше всё как по нотам пошло. Подробненько я Нинке обрисовала, что да как. Сиди, мол, Нинуль, и не рыпайся. Схорони все наши денежки общие в надёжном месте, чтоб Васька твой не дорвался. А потом устрой ему театр одного актёра - порыдай там, похлюпай носом, скажи, мол, подруга должна была крупную сумму отдать, да вот обманула, подлюка. И теперь ты, горемычная, чуть ли не последние портки снимаешь, в долги влезаешь, чтоб хоть как-то концы с концами свести.
Поохала Нинка, поахала, но делать нечего - села в такси и укатила мой план в действие приводить.
А я довольная сижу, в кулачок посмеиваюсь. Ох и жду же я результатов, прямо как манны небесной. Уж тогда-то поглядим, как запоёт наш бизнесмен доморощенный, когда поймёт, что семья на мели сидит, а перспективы его радужные что мыльный пузырь лопнули.
И ведь что вы думаете, милые мои? Сработало! Как миленькая сработала моя задумка хитрая. Дня через три прибегает ко мне моя Нинка, сияет-светится, прям как начищенный пятак. Благодарит меня, в ножки кланяется.
- Ты, Петровна, мне прям как вторая мать родная. Если б не твой мудрый совет, ох и натворил бы дел Васька. А теперь притих весь, по струнке ходит, в кошелёк ко мне лапы свои загребущие не запускает. То ли впрямь устыдился, то ли и впрямь прикрыли его лавочку с этими аферами липовыми.
А я сижу, цветочки на подоконнике поливаю, и этак назидательно так говорюЯ сижу, цветочки на подоконнике поливаю, и этак назидательно так говорю:
- Ну вот видишь, сестрёнка моя ненаглядная, как оно в жизни-то бывает. Иной раз для достижения благой цели и хитрость применить не грех. Особенно когда дело такое щепетильное касается. Тут, понимаешь ли, важно голову не терять да момент правильный улучить.
Нинка моя аж прослезилась от умиления.
- И ведь верно ты говоришь, Петровна. Куда б я без твоей поддержки да советов мудрых. Век не забуду, как ты меня в трудную минуту выручила.
А я ей так сурово, хоть и с доброй усмешкой отвечаю:
- А ты, милая моя, на будущее крепко усвой - семья да дом, они ведь с умом строиться должны, не на песке зыбучем, а на фундаменте прочном, да с расчётом верным. И первейшее дело тут - доверие меж супругов полное. Чуть трещинка какая в нём завелась - тут уж сама не плошай, принимай меры сразу, пока всё под откос не пошло.
Закивала Нинка в знак согласия, носовым платочком глаза утирает. А я, как профессор какой, дальше вещаю:
- Но и палку, конечно, перегибать не след. В семье-то ведь как? Кнутом много не навоюешь, ежели пряником вовремя не побалуешь. Мужикам нашим порою тоже внимание требуется, забота опять же. Ты уж там не сильно свово Ваську-то прижимай, и на поворотах не сильно крути. Чуть что - лучше лаской да уговорами, глядишь - оно вернее будет.
Смеётся Нинка сквозь слёзы, обнимает меня, в щёку чмокает.
- Ох, Петровна, Петровна, и как в тебе столько мудрости уживается? Ты прям как Соломон библейский, на все случаи жизни притчу уместную найдёшь.
- Годы, милая, годы, - отшучиваюсь я. - Не одну собаку я на этом поприще семейном съела. Теперь вот и тебе науку полезную передаю. Глядишь, и сама когда к бабкам в мой возраст перейдёшь, тоже внучкам советы давать будешь.
На том мы и порешили. Попили ещё чайку душистого с плюшками свежими, посудачили малость о том, о сём. А там глядь - и вечереть уже начало. Засобиралась моя Нинка домой, к Ваське своему блудному, да семейство с меня привет напоследок передала.
И вот сижу я вечерком в кресле своём любимом, телевизор негромко бубнит что-то, кот Васька на коленках мурчит. И так хорошо мне, спокойно на душе. Прям чувствую - доброе дело сегодня сделала, от сердца отлегло. Глядишь, и Нинкина семья теперь наладится, в гармонии да достатке зажиёт. А всё почему?
Вот ведь как в жизни-то бывает, милые мои. Мы, бабоньки, хоть и преклонных годов уже, а ещё ого-го! Ещё вон какие задачки ребусные решаем. Куда там иным молодым да зелёным - у них от таких перипетий семейных голова кругом пойдёт и мозги набекрень. А нам это как два пальца об асфальт. Недаром нас жизнь долгая учила, опытом бесценным награждала.
А засим раскланиваюсь, гостюшки дорогие. Посидела я с вами, душу отвела, вроде как и помолодела малость. Хороший вы мне вечерок сегодня сделали. Теперь и почивать можно со спокойной совестью.
До новых встреч! Заглядывайте почаще, буду очень рада. И пусть пребудет с вами женская житейская мудрость, что нас, бабулек, выручает всегда и во всём. Храни вас Бог, милые мои!
Вот такая история приключилась в моей размеренной жизни, дорогие подруги. Поучительная, правда ведь? Прям как в старой доброй притче - и над собой заставляет задуматься, и на ус намотать кое-чего.
А мораль сей басни проста как трижды два. Нет в семье главных и второстепенных. Все роли в ней важны, все значимы. И мужу, и жене, и деткам малым - всем необходимо внимание, забота и мудрое руководство. Особенно со стороны нас, женщин. Ведь мы по природе своей - хранительницы домашнего очага, главные миротворцы и дипломаты семейной жизни.
Да, нам, бабулечкам, порой и похитрить приходится, и смекалку включать, когда того обстоятельства требуют. Но всё - исключительно на благо, всё на пользу родным да близким. Чтобы дом - полная чаша был, и разлад всякий стороной обходил.