Последние 10 лет я мечтаю, чтобы мои оболтусы хотя бы одни летние каникулы провели на даче. Вообще я не против туристических поездок, школьных лагерей и баз отдыха. Но должны же они в конце концов нюхнуть пороху! То есть услышать деревенского петуха, искупаться в обычной речке, вскопать огородную грядку… По моему глубокому убеждению, этот незамысловатый опыт прочищает мозги быстрее всех антидепрессантов вместе взятых.
Каждый раз, когда я заговаривала с Ваней о поездке на дачу, он прятался за газету. Он у меня ужасный лежебока, прямо Обломов 21 века! В отпуске он признаёт только полный сервис и исключает любую самодеятельность. Но в это лето я надавила на него по полной программе, и в конце июня, после окончания школьных экзаменов, мы, наконец, выбрались на «фазенду» – как называет наш домик в деревне моя мама, большая поклонница старой доброй «Рабыни Изауры».
Митька с Гришкой – неблагодарные типы и, разумеется, не оценили мою затею по достоинству. На следующий день они встали с такими кислыми минами, что я поняла: утренние позывные нашего Петьки не произвели на них ни малейшего впечатления. Но я не унывала: ведь у меня еще в запасе оставалось… нет, не 14 минут, а речка и грядка с картошкой. Вечером я в ультимативной форме объявила шалопаям, что завтра утром мы идём купаться, и загнала их в постель на час раньше. А сама задержалась на кухне: нужно было перемыть всю посуду, подмести пол и стереть со стола. Ваня по своему обыкновению заснул у окна за газетой. Всё было тихо; ничто, казалось, не могло нарушить ночного безмолвия...
И вдруг раздался истошный вопль. Я подскочила от ужаса и уронила на пол чайное блюдечко. Кто это так истерит? Кричала женщина лет 35 пронзительным сопрано с характерной хрипотцой на высоких нотах… Так это же мой голос, ведь это я орала! Ваня вскочил, как ошпаренный; газета выпала из его рук и – в отличие от бедного блюдечка, которое со звоном разлетелось вдребезги – мягко приземлилась на пушистый коврик.
– Что случилось, дорогая? – замороженным голосом осведомился он и медленно, как сомнамбула, поднял газету.
– Тараканы! Здесь тараканы! – опять заорал тот же голос.
Прошло не меньше минуты, прежде чем я снова узнала себя. Никогда не думала, что могу так вопить! Казалось, моя глотка обрела второе дыхание и новые, доселе невиданные возможности.
– Ну разумеется, тут водится всякая живность, – спокойно подтвердил Ваня и бережно сложил газету. – Я же тебя предупреждал – помнишь?
Но я ничего такого не помнила; более того, я сочла его олимпийское хладнокровие личным оскорблением.
– Сделай же что-нибудь, – запричитала я уже своим голосом. – Я не могу ночевать в компании с этими чудищами!
Ваня пожал плечами.
– Это бесполезно, милая. Эти твари – вековые старожилы и в некотором роде… в своём праве.
Я вытаращила на него глаза, я не верила своим ушам… Я всегда считала, что юриспруденция – не его стихия; по-моему, правовые аксиомы плохо действуют на его мозги.
– Ты займёшься тараканами или нет? – прошипела я, наступая на него.
– Прости, любимая, но это бесполезная трата времени, – ласково возразил он и поспешно ретировался с кухни.
Да, при необходимости Ваня сбегает с поля боя со скоростью спринтера, оставляя меня с врагом tete-a-tete.
– Это мы ещё посмотрим, – пробормотала я ему вслед.
Я быстро нашла мелок от насекомых и вымазала им весь пол, стены и потолок. Я выдохлась, как рабыня Изаура, посуда осталась невымытой, зато мои страхи улеглись. Я отправилась спать в твёрдой уверенности, что к завтрашнему утру коричневые мерзавцы в буквальном смысле изживут себя.
***
Я так перенервничала, что прослушала позывные Петьки. Меня разбудили Митька с Гришкой, которые, пользуясь моим отсутствием, врубили свою электронную музыку на полную мощь. Ваня сидел на кухне и преспокойно завтракал. Но мне было не до вкусняшек. Первым делом я внимательно осмотрела все углы – там было пусто. То есть ни одного дохлого тараканчика, в то время как я рассчитывала на сушеную коллекцию этих паразитов. Я залезла под стол – пусто! Подняла пушистый коврик – ничего! Куда они все подевались? Неужели сквозь землю провалились?
– Все живы-здоровы, – невозмутимо доложил Ваня.
Я ахнула и со стоном опустилась на диван.
– Не может быть!
– Я же тебя предупреждал – помнишь?
При этих словах я озверела.
– Ты бы лучше помог мне вытравить негодяев, – рявкнула я и выскочила из кухни, чтобы наедине обдумать дальнейший план действий.
Через час решение было принято. Я отпустила Митьку и Гришку на все четыре стороны и засела на кухне. Нужно осмотреть местность и приготовиться к бою. Весь день я изучала участок предстоящего сражения и только под вечер заняла идеальную – как мне казалось – позицию. Когда на Землю опустились романтичные сумерки, Ваня с Митькой и Гришкой поужинали на крыльце, после чего преспокойно улеглись спать. Ваня перед самым сном заглянул на кухню.
– Ты идёшь, милая?
Я демонстративно отвернулась. Пусть немного помучается, может, у него всё-таки проснётся совесть! Но Ваня – настоящий джентльмен без страха и упрёка: он подкрался сзади и нежно чмокнул меня в макушку. Я осталась одна. До полуночи всё было тихо. А когда на чёрном небе выплыла бледная луна, под обоями послышалось невнятное шуршание. Я встала и крепко стиснула в руках бивку.
Прошла минута, другая, третья… У меня сердце чуть не выскочило из груди: ведь это был мой первый бой, и я ужасно нервничала. Но вот наружу высунулись усики, потом появились длинные упитанные тушки, которые поползли вниз – к столу, где красовались остатки Ваниного ужина. Я дождалась, пока колонна выстроилась в боевом порядке, и как заколошматила бивкой! Маленькие мерзавцы бросились врассыпную. Я погналась за ними.
Нет, это не гипербола: я действительно бросилась вдогонку за «вековыми старожилами», которые нагло испортили мне долгожданный отпуск на даче. Главной мишенью был шеф – жирный, дерзкий, окружённый охраной из 10 тараканчиков. Я разнесла Ванины объедки, уронила заварник, разбила ещё одно чайное блюдечко, но уничтожила их всех. Это была исчерпывающая победа, я добилась полного триумфа и в припадке исступленного восторга отправилась на боковую.
Ваня сидел на кровати, поджав под себя ноги и натянув одеяло под самый подбородок.
– Дорогая, что это было?
– Сладкая месть, – прошипела я и злорадно хихикнула.
Ваня задрожал и зарылся головой в подушку, а я преспокойно заснула.
***
На следующий день мы всё-таки отправились на речку, где отлично провели время. Сначала искупались, потом загорели так, что превратились в краснокожих, и в прекрасном расположении духа вернулись домой. Здесь нас уже поджидала бабушка – моя мама, та самая поклонница «Рабыни Изауры».
– Танюш, откуда у вас столько комаров? – прямо с порога осведомилась она. – Неделю назад не было ни одного, а сегодня летают тучи!
– Нет здесь никаких комаров, – возмущённо ответила я, хотя в сердце уже закралось нехорошее, недоброе предчувствие. – У нас вообще не водятся насекомые.
Ваня косо на меня посмотрел, но промолчал. Я метнула на него благодарный взгляд: спасибо, что хоть держит язык за зубами!
– Как бы не так! – язвительно возразила бабушка. – Они уже из меня всю кровь высосали.
Я посмотрела на неё. Ну, насчёт крови она, конечно, погорячилась, но ей порядочно досталось: руки, шея и лицо были искусаны вдоль и поперёк. Ваня как-то странно на меня поглядел и… промолчал. Но я поняла его без слов. Мой муженёк безмолвно призывал меня к сдержанности и благоразумию. Но я уже не принадлежала себе и вышла из всех берегов. Я мысленно объявила войну всей мошкаре вообще и комарам, – в частности. К счастью, мама не умела читать мои мысли, а иначе она бы записала меня в сумасшедшие. Но Ваня отвернулся и тихонько вздохнул: он даже не пытался меня остановить.
В эту ночь я опять засела на кухне с бивкой, предварительно убрав со стола остатки еды и всю посуду. Я предвидела значительный ущерб от сражения с комарами, но решительно настроилась довести свою смелую задумку до победного конца. Всё повторилось точь-в-точь, как накануне.
До полуночи ничто не нарушало торжественную тишину, а когда на чёрное небо выплыла бледная луна, наверху вдруг откуда ни возьмись появилась туча комариков. Они возникли, как из-под земли… то есть, извиняюсь, как из-под потолка. Я пискнула, как маленький индеец, и бросилась в бой… Через час всё было кончено. Поле сражения было усеяно комариками, а я, разбитая до полусмерти, с трудом дотащилась до кровати и, рухнув на подушку, мгновенно отключилась.
На следующий день я проснулась от дикой чесотки во всём теле. У меня зудели руки, ноги, шея, лицо, спина и даже та самая макушка, в которую так нежно чмокал меня Ваня. Продрав глаза, я взглянула в зеркало и чуть не завизжала от ужаса. На меня смотрела красная физиономия, расцарапанная до кровоподтёков. Я себя не узнала, а когда узнала, потеряла сознание – первый и, надеюсь, последний раз в жизни.
Очнувшись, я увидела Ваню, который заботливо склонился надо мной.
– Милая, я тут подумал и решил: отпуск на даче – не твой жанр. В мае я по дешёвке купил туристическую путёвку на море… давай махнём, а?
Я ощупала опухшее лицо и тяжело вздохнула. А ведь Ваня прав: я совершенно непригодна для отдыха дикарём. Что ж, придётся отказаться от каникул на «фазенде» и оставить маму tete-a-tete с тараканами и комарами – если таковые опять заведутся.
На следующий день мы уехали обратно в город. Нечего и говорить, что Митька с Гришкой были в полном восторге. Мама проводила нас до автовокзала.
– Не волнуйся, Танюш, всю эту живность я беру на себя, – приговаривала она. – К следующему лету здесь всё будет чисто так, что комар носа не подточит.
Я с сомнением на неё посмотрела и грустно покачала головой. Меня не покидало смутное ощущение, что отпуск на «фазенде» мне заказан… до тех пор, пока не научусь отдыхать дикаркой. Но ничего: я ещё молодая, может, когда-нибудь освою эту науку советских бабушек и покажу всей этой «живности» кузькину мать.
---
Автор: Людмила П.