После развода Паша уговорил Катю не подавать на алименты: мол, давай лучше сами, между собой обо всем договоримся. Уверял, что уж родную-то дочь точно не обидит, не обделит, денег не пожалеет — и Катя почему-то поверила, хотя последние несколько лет совместной жизни совсем разучилась это делать. Но тут ли говорил Паша очень уж искренне, то ли пожалела его неожиданно для самой себя. А может, и то, и другое сразу.
— Хорошо, — согласилась она и внимательно посмотрела будущему бывшему мужу в глаза. — Только давай так, чтобы я за тобой в попытках выбить деньги не гонялась. И не искала тебя через всяких третьих лиц.
— Ну что ты такое говоришь, — обиделся Паша. — Тебе разве приходилось меня искать?
Катя сощурилась.
— Напомнить?
Паша испугался, отпрянул.
— Нет.
— Ну вот и все. Поэтому давай без этих косяков впредь, хорошо? А то неприятно будет на общую дочь финансы выбивать.
Паша что-то неразборчиво пробурчал. Катя не поняла, что именно — не прислушивалась. Оно ей надо, что он там говорит? Наслушалась от души и впрок за то время, что они были женаты — не много, не мало, почти десять лет. Подумав об этом, Катя удивилась. Неужто уже столько лет минуло? Ну да, и Ксюшке почти восемь… Надо же, как время летит!
— Тогда мне с тебя тоже обещание нужно, — снова заговорил Паша. — Чтобы ты деньги на ребенка не тратила на своих мужиков.
— На каких мужиков? — не поняла Катя, посмотрела на него озадаченно. — У меня нет никаких мужиков.
— Ага, ага, кому ты по ушам ездишь! Как будто я не знаю. Ладно, не в том вопрос. Ты мне пообещай, что деньги, которые я буду на Ксению присылать, ты больше ни на кого не потратишь.
Катя покрутила пальцем у виска, ругнулась едва слышно. Совсем уже у него, видать, крыша поехала на теме денег. Паша вообще всегда был жадноватым, считал порой такие смешные копейки, что и людям признаться стыдно было; чего стоил только случай, когда он под девизом «чего добру пропадать» через силу доел начавший портиться суп, потому что ему, видите ли, было жаль его выливать!
Выливать не пришлось — правда, ценой того, что Паша потом дня два не вылезал из уборной и на все лады кастерил свою, как он говорил, бережливость.
— Иногда двести раз подумать стоит, — страдальчески стонал он из-за двери туалета. — Да чтобы я еще раз что-то пожалел!
Ух и насмеялась тогда Катя! Ух и наподдевала да наиздевалась! Вдосталь, можно сказать, душу отвела за все годы брака! Сквозь гомерический смех снова и снова упрашивала мужа поедать все, что стало непригодным в пищу — для экономии, мол. Не выбрасывать же! Паша разгневанно бурчал, отмахивался от ее «дурацких шуточек», уходил в другую комнату, но стоило им только столкнуться где-нибудь в квартире, как в его сторону опять летели подколы и насмешки.
Развестись они с Катей решили через полгода после случая с супом. Просто оба, в один день пришли к обоюдному решению, что с них хватит. Катя называла Пашу абьюзером и нарциссом, Паша Катю стервой и невыносимой, глупой, неблагодарной лицемеркой. В ответ на такое оскорбление Катя, подумав, добавила, что Паша еще и психопат. Ну, или, на крайний случай, просто козел. А то что получается, у всех подруг бывшие — козлы, а у нее нет?
— Никаких других мужиков у меня пока нет, — с усмешкой ответила Катя, глядя Паше прямо в глаза. — Подчеркну: пока нет. Но скоро, смею тебя уверить, будут. Вот только вряд ли они будут настолько нищими, что разинут рты на Ксенькины алименты.
Паша отвернулся, нервно повел плечом, потом искоса кинул на нее недовольный взгляд. Конечно, она его задела — да еще как задела! Надавила на самую больную мозоль, потому что знала, куда давить — даром, что ли, они так долго друг с дружкой прожили. Знает, зараза, все болевые точки и слабые места.
— А где ты богатых-то брать будешь? — с сарказмом осведомился он. — Тебя в их круги отродясь не пустят.
— А это не твое дело, — отрезала Катя, сжав челюсти.
Глаза ее сверкали подобно двум драгоценным камням, на щеках проступили пунвовые пятна. Она, судя по всему, злилась, причем злилась сильно.
— Ну-ну, — засмеялся Паша и издевательски подмигнул ей. — Удачи в поисках.
— Это тебе удачи в поисках. В поисках денег. Неудачник!
С этими словами Катя развернулась и гордо направилась прочь. На ходу вытащила из кармана телефон и набрала Паше сообщение: «Меньше десятки даже не думай переводить!»
***
Первые полгода Паша платил алименты исправно, без задержек, проволочек и задолженностей. И, в очередной раз делая перевод, каждый раз требовал, чтобы Катя делала фото чеков.
— Каких чеков? — с недоумением спрашивала Катя.
— Ты же куда-то деньги тратишь, — ответил Паша. — Что-то же покупаешь Ксюшке.
Катя засмеялась, не зная, верить или не верить собственным ушам.
— Ты вот это сейчас серьезно несешь? — сквозь смех выдавила она. — Паш, ты вообще в курсе, сколько переводишь-то?
— Что ты имеешь в виду? В курсе, конечно!
— Тогда ты должен понимать, что твоих переводов хватает только на самое необходимое. Я даже не буду браться за подсчет количества килограммов картошки, которые я них купила.
— Кать, не паясничай, какая картошка! — сердито задышал в трубку Паша. — Там не только на картошку хватит!
— Ну, еще на лук, может быть. С натяжкой. Если своих докину.
Паша что-то фыркнул, ругнулся и отключился, но перезвонил через пять минут.
— Катя, давай поговорим, как взрослые люди, прошу тебя.
— Давай, разве я против? — деланно удивилась Катя.
— Я деньги присылаю не на тебя, а на Ксюшку. И вполне ествественно, что я хочу знать, куда ты их тратишь. Тебе так трудно щелкнуть на телефон пару чеков? Руки отвалятся?
— Да нет, Паш, не трудно. Просто я не трачу же как-то целенаправленно твой бюджет, свой бюджет… Просто деньги на карте. Все. Я их не разделяю.
Паша помолчал, потом опять рассердился:
— А надо было бы! А то непонятно, кто и сколько на ребенка затрачивает!
На этот раз трубку бросила Катя — просто не хотела больше слушать несусветный бред бывшего мужа. Весь день думала о разговоре с ним, злилась, поносила всеми известными ей нехорошими словами, снова и снова прокручивала в голове детали диалога — и не уставала удивляться Пашиным наглости и бесцеремонности. Это ж надо придумать, а! Чеки фоткать! А больше ничего ему не надо?!
Ни одного фото Катя так и не сделала. Паша, по всей видимости, в отместку, то и дело «забывал» перевести деньги или переводил значительно меньше, оправдываясь, что премию на работе не дали. Или что случились неожиданные и большие расходы. В общем, придумывал что-нибудь, причем даже не всегда правдоподобное — скорее всего, специально, чтобы посильнее позлить бывшую.
Сначала Катя верила, потом поняла, что он ей мстит. Но к тому времени злобные Пашины поступки уже не настолько сильно, как еще полгода назад, ее волновали: просто на работе вдруг закрутился-завертелся новый роман. Служебный. Очень волнительный, красивый, страстный — такой, что Катя и думать забыла о выходках бывшего. Ну чудит он там, и что? Пусть дальше чудит. Пусть даже не платит, если захочет, для таких злостных неплательщиков суды и придумали — вздумает и дальше так себя вести, подаст туда иск и ни капли об этом поступке не пожалеет.
Паша не выдержал, позвонил. Услыхав счастливый Катин голос, сперва удивился, потом — разозлился.
— А ты чего такая радостная? — сжав зубы, спросил он, готовый вот-вот сорваться на крик.
— Да так… — загадочно ответила Катя. — Зарплату на работе подняли.
— Зарплату?.. Кать, ты чего, дурака из меня, что ли, делаешь?
— Нет, как ты мог подумать такое! — возмутилась Катя. — И в мыслях не было!
У нее и правда ничего подобного не было в мыслях — она ведь о Паше даже не думала. С началом новых отношений прежние отошли далеко на задний план, затерлись, потеряли какое-либо значение. Паша стал для нее просто бывшим мужем — и все. Не кем-то значимым, кем был еще до недавнего времени, не близким человеком. Просто обычным бывшим, какие есть у миллионов женщин по всей стране.
— Чего такая радостная? — прорычал Паша, чувствуя, как потихоньку начинает дергаться глаз. — Скажешь, или клещами из тебя все вытаскивать нужно?
— А мне что, отчитаться надо? Какая тебе вообще разница, радостная я или грустная?
— Да никакой, в общем-то.
Катина самоуверенность, ее спокойствие донельзя его раздражали, выводили из себя. Точнее, нет — его раздражало ее радостное настроение. Не было у нее такого с тех пор, как они развелись! А значит, все-таки нашла бывшая себе другого — другой причины для такой радости и быть не может!
Почему-то эта мысль никак не хотела помещаться у Паши в голове. Он и так, и сяк вертел ее, пытался осознать, понять, принять — но все тщетно. Его злило уже просто то, что Катя могла даже подумать о новых отношениях. А Паша что же, пустое место? Совсем ничего для нее не значит, если она так с ним обходится?..
— У тебя кто-то появился, да? — напрямую спросил он и замер в ожидании ответа.
Катя засмеялась — легко, весело, звонко, что та глупая стрекоза из басни.
— Даже если так, тебе-то что? Мы, вроде, развелись? Или я что-то забыла?
Паша помолчал. Скрипнул зубами. Насупился. Отчеканил как можно резче:
— Нет. Не забыла.
И положил трубку.
***
Паша заявился к Кате неожиданно, без предупреждения. Сказал, что хочет повидаться с Ксюшей и наигранно, неправдоподобно удивился, когда узнал, что она в школе.
— А то ты не знал? — съехидничала Катя. — Сегодня среда, вообще-то, а в среду школы работают.
— Да она мне говорила, что у нее мало уроков сегодня, — выкрутился Паша, пытаясь через Катино плечо заглянуть вглубь квартиры. Вовсю напрягал глаза: а вдруг увидит того нахального хама, что разинул рот на его жену? Ух, несдобровать ему, конечно!
Катя его намерения сразу поняла и хотела уже было сердито захлопнуть дверь, но не успела: «нахальный хам» собственной персоной появился в прихожей. Случайно. Просто шел куда-то по своим делам. Паша, увидав его, заорал:
— Ага! Вот он!
Хам вздрогнул и остановился от неожиданности. Катя протяжно, демонстративно гневно вздохнула и говорящим взглядом посмотрела на Пашу. Тот смутился, но всего лишь на долю секунды — и тут же снова принял боевую стойку.
— Это вот с ним у тебя роман? — оскорбленно возопил он. — Вот с этим ущербным?
— Почему это Дима ущербный? — выпучила глаза Катя.
— Да кто тут еще ущербный?! — обозлился из-за ее спины Дима.
Кинулся вперед, отпихнул ее с порога и схватил Пашу за грудки. Тот зло зарычал, попытался его оттолкнуть, но ничего не получилось. Завязалась короткая, но бурная потасовка, из которой Дима вышел несомненным победителем: Паша был уложен, как говорится, на лопатки и полностью обезврежен. Правда, все так же зол, и если бы взглядом можно было убивать, Дима давно бы уже валялся бездыханным.
— Тебе меня не сломить! — грозно сказал он.
Дима презрительно засмеялся:
— Не смей сюда больше заявляться, понял?!
— Не твое дело, ты!..
— Убирайтесь отсюда оба и прямо сейчас! — завизжала до этого молча наблюдавшая Катя. — И чтобы ни одного, ни другого я тут не видела!
Паша неспеша поднялся на ноги, преувеличенно внимательно отряхнул-оправил одежду.
— Лично я никуда не пойду. Тут живет моя дочь!
Катя покраснела от гнева.
— Видеться вы будете на нейтральной территории, — твердо заявила она. — Устроил тут рылочистку, и думаешь, после этого все нормально будет?
— Рылочистку устроил твой визави! — возмутился Паша. — А я просто к дочери пришел в гости!
— Вот чтобы больше не приходил!
— Это ты на меня набросился, а не наоборот! — вклинился Дима.
— А ты вообще помолчал бы уже!
— Оба! Замолчите оба! Мне тут этих концертов не нужно! И чтобы алименты, Паша, были через час у меня на карте в полном объеме, а про фотографии чеков я больше никогда не слышала! Надеюсь, все понятно?!
Она злилась настолько сильно, что боялась впасть в состояние аффекта и убить обоих — и Диму, и Пашу. Ишь, что удумали, лица тут друг другу чистить! Делят ее, как вещь какую-то, как будто она сама не может решить, с кем ей жить и встречаться! Размахались кулаками, как малолетки!
***
Гнев отпустил ее только через несколько дней, и вместо него вдруг пришла… тоска. Катя, сама того не понимая, скучала по Паше, по их тихим семейным вечерам — тем, которые были когда-то раньше. Скучала по его улыбке, дурацким, порой неуместным шуточкам, по его неуклюжим попыткам ее разозолить или, наоборот, развеселить. По их счастливому уюту.
А может, это у них временный кризис? И на самом деле они любят друг друга? Пришел же он вот разбираться с ее новым мужчиной, приревновал — значит, не совсем она ему безразлична!
На Димины звонки она не отвечала — не хотела, а на работе старалась держаться подальше, уходила от разговоров. Тот ее поведения не понимал и насточйчиво пытался поговорить — до тех пор, пока Катя напрямую не сказала, что не хочет больше никаких отношений.
— Почему? — возмущался Дима. — Ты же такая счастливая ходила, глаза горели! Что случилось-то? Внезапно по бывшему соскучилась?
Катя не ответила, только махнула рукой. Не говорить же ему, что да, соскучилась по бывшему.
Она вытащила из кармана телефон и набрала Пашин номер.
— Алло? Я ждал твоего звонка.
— Приходи сегодня к Ксюшке вечером. Она соскучилась… И я тоже.
---
Автор: Александра З.