1887 год
«Область войска донского. На днях в 2-х верстах от нашей станицы произошла следующая история: пароход разбил баржу, налитую дегтем. Баржа застрахована, груза на нем было 20000 пудов. Дон буквально покрылся дегтем, плывшим по течению на несколько верст. Станичники наши, однако, умудрились собирать его. Они делали из полыни веники, опускали их в воду, а затем вытаскивали. Вода скатывается, а дёготь остается на венике. Веник несут к сосуду и собирают его. Собрали всего ведер более 100.
А вот и другая история: среди Дона потонул паром. Ветхий и гнилой, он давно уже требовал отставки, пока, наконец, добровольно не пошел ко дну. Только благодаря случайности не было несчастий с людьми. Когда паром дошел до средины реки и стал заливаться водой, среди переправляющихся поднялась ужасная суматоха. К счастью, в это время шел пароход, который и спас всех потерпевших». (Донская Речь. От 27.10.1887 г.).
1893 год
«Новочеркасск. В четверг, 21 октября, в один из нумеров гостиницы Полуниной, находящейся в Новочеркасске по Прибылянской улице, полицией был найден труп неизвестного звания женщины, на вид лет 25 – 30. Труп лежал на кровати, прикрытый байковым одеялом, на правом боку, с совершенно закрытыми глазами, так что с первого взгляда женщину можно было принять за спящую. Возле кровати на стуле лежало довольно приличное платье покойницы, состоящее из трех ситцевых юбок, ночной кофточки и верхней кофты, а также чулки, башмаки, большая толстая шаль и полу шаль. Приняты были меры к розыску лиц, знающих ее. Приглашены были некоторые девицы легкого поведения, которые признали в покойной известную «Дуньку», но настоящее ли это имя ее – они не знают. Ни фамилии ее, ни звания тоже никто не знал.
Один из служащих гостиницы, по словам «Донской Речи», рассказал, что накануне с покойной выпивал какой-то армянин, который не раз прежде останавливался в гостинице, но фамилию которого он не знает. Армянин подносил и ему водки, после чего у него была рвота, а потом он уснул и не помнит, что происходило в нумере. В комнате, находящейся против той, где обнаружен труп, украдены одеяло и простыни». (
«Ростов-на-Дону. В понедельник, 25-го октября, в цирке имел место следующий случай паники, едва не закончившийся трагически. Во втором отделении, после того как прошел номер укротительницы диких зверей мисс Зениды, в цирке послушался вдруг вверху зловещий треск ломающихся досок. Некоторые из публики, взглянув в это время на крышу, заметили чью-то болтающуюся в проломленном отверстии ногу. Очевидно было, что кто-то из «даровых» зрителей забрался с площади на крышу цирка; прогнившая местами крыша не сдержала его тяжести, и он провалился ногой в образовавшееся отверстие. Между тем, публика в большинстве, не зная, чем объяснить внезапно послышавшийся треск, мгновенно взволновалась; начались тревожные расспросы; кто-то пустил слух, что будто бы крыша обвалилась, и в ту же минуту в паническом страхе все неудержимо бросились к выходам. К счастью, благодаря разумным действиям полиции и некоторых посторонних лиц, встревожившуюся публику вскоре же удалось успокоить, и дальнейшее представление пошло уже обычным порядком. Случай этот, однако, там неприятно повлиял на многих из публики (в особенности дам), что они, едва только волнение стихло, поспешили же немедленно оставить «подозрительный» цирк, галерея которого в этот вечер буквально ломилась под тяжестью народа. Кстати, не можем не добавить от себя, что кое-кому следовало бы более сознательно отнестись к деревянному, покренившемуся от времени зданию цирка». (Приазовский край. 273 от 27.10.1893 г.).
1894 год
«Ростов-на-Дону. Московский представитель «Всеобщей компании электричества в Берлине» обратился в городскую управу с просьбой сообщить ему сведения по устройству в Ростове уличного электрического освещения. В Москве, как видно, не знают, что в Ростове не только нет еще электрического освещения, но что здесь и в самом простом керосиновом освещении чувствуется сильный недостаток».
«Таганрог. Несмотря на то, что полицией обращено усиленное внимание на торговок-перекупщиц, последние, однако, успевают закупать сельскохозяйственные продукты и перепродавать их по значительно возвышенным ценам, вследствие чего обыватель не имеет возможности купить что-либо из съестных припасов из первых рук, а вынужден постоянно, ни за что, ни про что, переплачивать торговкам. Нужно было бы положить конец этому злу». (Приазовский край. 277 от 27.10.1894 г.).
1897 год
«Таганрог. Недавно в одном из поездов Екатерининской железной дороги имел место следующий случай, не лишенный трагедикомизма. В поезд, направляющийся из Ростова в Курск, в вагоне 3-го класса ехала молодая парочка, кавалер и дама. Судя по разговору их и отношениях между собою, можно было предположить, что это муж и жена, горячо любящие друг друга. Во время остановки на станции Таганрог в вагон, где сидела парочка, вошел новый пассажир, по-видимому, купец средней руки, лет под пятьдесят. Господин этот стал отыскивать себе место, но в это время увидел упомянутую парочку. Зрелище сидящих рядом кавалера и дамы произвело на него необыкновенное впечатление: он стоял некоторое время в изумлении, а потом подошел к даме и кавалеру и смачно плюнул им обоим в лицо. Пока оскорбленная таким неожиданным образом чета приходила в себя, господин, проделавший такую шутку, во всеуслышание заявил, что это его законная жена, год тому назад бросившая его, а кавалер – его бывший приказчик. Заявив об этом, оскорбленный муж послал по адресу кавалера и дамы совсем нелестную для них фразу, а затем удалился из вагона».
«Новочеркасск. Успех общедоступных четверговых спектаклей породил в городе никогда не существовавшую раньше здесь профессию театрального барышничества. В последний четверг, 23-го октября, барышники продавали билеты на балкон по цене более дорогой, чем существующая в обыкновенные спектакли, и вели свой торг очень успешно, причем один из них был пойман».
«Новочеркасск. Бесконечная реклама новочеркасских торговцев и мнимых распродаж оказали, по-видимому, очень дурное влияние на некоторых из наших жителей. Недавно по всем городу разносили объявление какого-то Н. А. Добрынина, который, объявляя о распродаже им разной домашней утвари, подробно перечисляет, что именно будет продаваться. В этих подробностях обыватель так далеко заходит, что вызывает недоумение – не злейшая ли это сатира на наших вечно «распродающихся» торговцев и мелочность покупателя. Между прочим, в объявлении этом, на ряду с «мягкой мебелью, обитою лучшим атласом», фигурирует «клозетная бумага», «полотняные воротнички и рукавчики», «сухие банки», «триковые пиджачные тройки», «цилиндр и др. шляпы», «двухспальная деревянная кровать», «железные и деревянные койки», «машинка для выпиливания рюмочек» и т. д.». (Приазовский край. 282 от 27.10.1897 г.).
1898 год
«Область войска Донского. На днях гражданским отделением новочеркасского окружного суда рассмотрено очень редкое, если не единственное в судебной практике, дело, имеющее, помимо фактической своей стороны, большой интерес в юридическом отношении. Дело это возникло при следующих обстоятельствах. В ноябре прошлого 1897 года в станице Цимлянской умер к. с. А. А. Калмыков и был погребен там же. 6 февраля 1898 года прах умершего был перенесен его матерью и братьями с согласия вдовы его в их родовое имение – хутор Калмыков, Донецкого округа. Через несколько месяцев вдова покойного Агнесса Калмыкова, поселившаяся после смерти мужа в Новочеркасске, обратилась с ходатайством к министру внутренних дел о разрешении ей перевезти тело мужа на новочеркасское городское кладбище. Это ходатайство было удовлетворено. Узнав об этом, мать умершего Ефросинья и братья его Михаил, Алексей и Виктор Калмыковы просили, в свою очередь, господина министра отменить решение на перевозку тела, но их просьба не была уважена. Тогда они предъявили иск в окружном суде к Агнессе Калмыковой. Со стороны последней на суде выступил присяжный поверенный В. И. Тихонов, которым был заявлен отвод о недоступности настоящего дела судебным установлениям в виду того, что право на распоряжение трупом умершего, в смысле погребения его в том или ином месте, не может быть названо правом гражданским. Дело разбиралось с участием представителя прокурорского надзора.
По возбужденному вопросу о подсудности доводы представителей сторон во время прений сводились к следующим соображениям. По мнению поверенного истцов, присяжного поверенного С. Н. Дьяконова, настоящее дело подсудно судебным установлениям уже по одному тому, что гражданские законы дают право каждому изложить свою волю в духовном завещании о погребении своего тела в том или ином месте. Если наследники умершего в этом случае, приводя в исполнение его волю, встретят препятствие со стороны кого бы то ни было, то они в праве предъявить иск в гражданском суде об устранении этих препятствий. Если господин министр внутренних дел разрешил Агнессе Калмыковой перевезти тело ее мужа, то он руководствовался здесь только санитарными правилами, нисколько не входя в рассмотрение прав вдовы умершего. Что же касается этих правил, то вдова, во всяком случае, имеет их менее, чем мать и братья покойного, так как по нашим законам жена в семье мужа является далеко не полноправным и после его смерти получает только незначительную часть имущества, в то время как другие родственники наследуют все права умершего.
Поверенный ответчицы, поддерживая совей отвод, доказывал, что гражданскими законами не предусмотрено право на распоряжение трупом; статьи погребения и проч. можно встретить только в полицейском праве. А раз так, то и вопрос о праве на труп не может быть предметом судебного разбирательства. Это дело не суда, а полиции, почему вдова умершего и обратилась к министру внутренних дел, как представителю высшей полицейской власти. Если мать и братья покойного хотели добиться отмены разрешения министра, то они должны были жаловаться на его постановление, но ни в коем случае не обращаться к гражданскому суду. Что же касается того, кто имеет больше прав на распоряжение телом умершего, то по этому поводу можно найти указание в Святом Писании, где говорится, что жена должна быть с мужем «во плоть едину».
Окружной суд, согласно с заключением представителя прокурорского надзора, нашел, что настоящее дело не может быть предметом рассмотрения судебных установлений и потому признал его неподсудным гражданскому суду». (Приазовский край. 283 от 27.10.1898 г.).
1905 год
«Ростов-на-Дону. Письмо в редакцию.
Милостивый государь, господин редактор! Не откажите напечатать в вашей уважаемой газете следующее.
Выражаю сердечную благодарность своему служащему Василию Меркулову (служит у меня 18 лет), который с полным самопожертвованием и опасностью для жизни восемь раз отстоял от грабителей гостиницу мою «Северная» на Большой Садовой улице. Когда черносотенцы все-таки ворвались в ресторан и разгромили все имущество, Меркулов вместе с моими служащими: Наташей Белоусовой, Игнатом Муштаковым, Романом Хоботовым, Иваном Андриановым и многими другими геройски отстояли номера, квартиру и весь двор. Шлю вам публично мое искреннее, сердечное спасибо, истинно русские честные люди!
С истинным почтением, Роза Лившиц».
«Ростов-на-Дону. 18 октября к мукомольной мельнице братьев Рысс, на Братском переулке, подошла громадная толпа хулиганов, которые пытались приступить к разгрому мельницы. В это время на улицу вышел владелец мельницы. Он стал просить не трогать мельницы, так как вместе с ним пострадают и тысячи русских рабочих, которые лишатся работы, и предложил хулиганам взять имеющиеся у него запасы муки. Толпа с диким ревом устремилась в открытые склады и в течение нескольких минут растащила всю муку. Мельница осталась невредимой».
«Ростов-на-Дону. Между развалинами мелких лавочек на Новом Базаре по-прежнему устраивается продажа поношенных вещей. Теперь для продажи выносятся только рваные лохмотья, в продолжительности носки которых не может быть ни тени сомнения. Вещей же, которые хотя от части похожи на новые или малопоношенные, на рынке совершенно нет. Лица, имеющие такие вещи и нуждающиеся в деньгах, не несут их на базар, опасаясь быть заподозренными в участии в грабежах или же в покупке краденного».
«Ростов-на-Дону. 22 октября парикмахерская корпорация хоронила своего товарища Александра Карлина. Возмущенный безнаказанным грабежом покойный нес в самообороне, шедшей с вокзала, белый флаг с надписью: «Гражданская самозащита». Но свершилась беспримерная жестокость, не допускаемая даже во время войны. Сраженный пулей (какой?) в голову Карлин упал и был добит озверевшей толпой. Мир праху человека, преподавшего нам урок гражданской доблести»!
«Кагальник. В Кагальнике последние дни прошли сравнительно спокойно. Только 20 октября жители узнали о происходящем в Ростове погроме. В этот день несколько пьяных хулиганов вздумали было напасть на лавочки евреев, торгующих на базарной площади. Владельцы лавочек откупились от хулиганов, собрав между собой по 2 – 3 рубля, около 20 рублей, и хулиганы разошлись по своим домам. В последние дни в селение доставлена масса товаров, награбленных в Ростове во время погрома». (Приазовский край. От 27.10.1905 г.).