Цитировать Соловьева (российского, телевизионного) – дурной тон. Но иногда полезно. Вот недавно (конечно не по телевизору – на украинских пабликах) попался мне эпизод его программы, где он сетует на отсутствие в РФ идеологии.
Практически дословно – «Сохраняется изъян конституции 1993 года, в которой идеологии не предусмотрена. Ну вот ввели «Уроки о главном» - и о чем там говорить?»
Подсказываю – о Главном. Прям в названии вся тематика и раскрыта. А то да, сплошное АУЕ выходит…
Если серьезно, то лукавит Шапиро. Идеология и цезаризм несовместимы. Даже еще в большей степени, чем идеология и либерализм.
Дело в том, что идеология накладывает строгие поведенческие рамки не только на жертв «Урок о главном», но и на правящую элиту. Более того – на самого Цезаря.
Идеология обосновывает семейные ценности (ну, предположим) – тогда будь любезен жить на миру, с женой и детьми. С ворами и лиходеями не знаться (кстати, цитата из присяги извозчиков – т.е. без «транспарентности» в делах семейных и кобылой руководить не доверяли). А не наоборот, как привык и по удовольствию.
Итак, что представляет из себя идеология (и почему она сейчас под запретом со стороны обоих нанайских мальчиков).
Идеология является полноценным мировоззрением, опирающимся на определенные представления о природе, человеке и обществе и на основании их занимающаяся государственным строительством.
Классическим примером является коммунистическая идеология, имеющая своими источниками и составными частями взаимосвязанные философские, политические и экономические доктрины. Как там у Ленина? КИ - «законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма»
Это, брат, марксизм, от него никуда не денешься — наука.
В идеократии – государстве, осуществляющем свою деятельность в соответствии с господствующей идеологией - следование ей обязательно и неизбежно для всех. Потому как любая идеология ставит своей задачей не только утверждение нового государства и изменение мира, но и в первую очередь создание Нового человека, для которого такое государство и такой мир и предназначены.
Как только эта цель забывается (как было с Советским Союзом) идеократия вырождается, превращаясь просто в заповедник архаичных табу и бессмысленных церемоний.
Почему идеократия неприемлема для цезаристского режима Путина – понятно. Для либерализма она неприемлема по другой причине – под атакой окажется его детище, основа его политической и экономической стабильности вырожденец-потребитель Homo Liberus.
Но открыто признать они этого не могут. Потому на идеократии – советскую (КИ) и немецкую (НС) – повесили ответственность за Вторую мировую. Что имеет рациональным зерном лишь факт осуществления идеократиями небывалого подъема униженной Версалем Германии и средневековой России. А Вторая мировая, как и Первая, в первую очередь война за передел сфер влияния и контроля в соответствии с новым раскладом.
Опровергнуть обвинение идеократий в каком-то особом милитаризме легко – войны велись и до них, как мы видим, ведутся и после. Да что далеко ходить. Буквально сегодня Трамп говорил об угрозе начала Третьей мировой войны, войны ядерной. И самое постыдное, что если она начнется, то начнется из-за амбиций серости.
Примечательно, что обе ведущих идеократии оказались под запретом как в путинской России (тут больше НС досталось, всё-таки КИ – почти своя. Да и Сталин, как сказал Главный – эффективный менеджер…), так и в либеральном «царстве свободы». Ну, в путинской России запретить и не пущать – это наше всё. Но вот Запад…
Вообще, запрет – не либеральный метод борьбы. Вот оклеветать, измазать грязью, понавешать всех жертв землетрясений и цунами – это его. А запрет… Нет, что-то здесь не то.
Понимание, мягко говоря, нелогичности, а точнее злонамеренности этого запрета легко обнаружить в работах европейских философов и политологов тех светлых времен, когда о коммунизме и нацизме еще можно было говорить без безумного праведного гнева в глазах.
У того же Жана Бодрийяра меня в своё время зацепила мысль, что появление КИ и НС, по всей видимости, воспрепятствовало появлению чего-то гораздо более страшного.
История не знает сослагательного наклонения, но мне почему-то думается, что философ имел ввиду грядущий либерализм с его подавлением всего, что сложнее инстинктов потребления и размножения (да и размножение уже под вопросом). Представляете, что сделалось бы с человеком не за 30, а за сто с лишним лет его гегемонии?
На уникальные свойства идеократий, которые могут оказаться решающими при разрешении грядущего (идущего?) цивилизационного конфликта указывал и Жорж Батай:
«Нацизм является сильным движением, сумевшим мобилизовать дремлющие в обществе ресурсы сакрального»
Действительно, те же общественные усилия, на инициацию которых и авторитаризму, и либерализму потребуются огромные материальные затраты (военные, трудовые, даже демографические «подвиги»), при идеократии почти бесплатны и на порядок более эффективны.
Эту практику (только без «перекосов») он предлагал перехватить и поставить на службу новой Европе, словно трофейное оружие.
Но без перекосов не получится. Тут надо выбирать – либо гниль допотопного авторитаризма и либерального антигуманизма, либо обращение ко всему человеческому, что в нас осталось и использование мегатонн энергии «воли к власти» для победы во внутривидовой (пока еще внутривидовой) борьбе.
Вот здесь вот надо что-то про осуждение всех видов тоталитаризма и про то, что текст имеет цель сугубо просветительскую... Но кого я буду обманывать?