То, что в последние полвека с европейской цивилизацией творится что-то не то, для современных философов – очевидность. События последних месяцев сделали это очевидным для всех.
Это «не то» определяют по-разному. Наиболее распространенные наименования – «либерализм» и «общество потребления». Первая часть – политическая составляющая недуга, вторая – экономическая.
Феномен общества потребления, общества, в котором все базовые потребности удовлетворены, но рост потребления на этом не заканчивается, а наоборот, происходит его ускорение, исследуется уже не один десяток лет.
Одним из первых, кто обратил внимание на парадоксальные процессы в современном обществе, был французский социолог, культуролог и философ Жан Бодрийяр.
Расходы на потребление в передовых странах Европы за период с 60-х по 80-е годы выросли не менее чем в три раза. Это при том, что к середине 60-х основные потребности европейцев были удовлетворены «с запасом». Почему-то в социалистических странах, даже в тех, где уровень жизни был основательно выше среднемирового, как в той же ГДР, ничего подобного не наблюдалось.
Теперь мы знаем, что причиной тому является экономически вынужденный для данного типа организации общества нарастающий процесс создания, навязывания и удовлетворения всё новых и новых искусственных (т.н. невынужденных) потребностей.
Механизм навязывания довольно бесхитростный, но Бодрийяр творчески подходит к его описанию.
Наверное, все слышали про карго-культы? Да-да, это та история с меланезийскими туземцами, на острове которых во время войны был построен американский аэродром и которые успели привыкнуть к изобилию, исходящему от щедрых гостей. Да так, что после того, как аэродром был покинут за ненадобностью, принялись сооружать из веток и сухой травы подобия самолетов, думая таким путем привлечь самолеты настоящие и обрести снова счастье потребления.
Аналогичные мотивы Бодрийяр видит и в стремлении к обладанию всё более новыми и более статусными вещами. Они как те самолеты, призваны в воображении потребителя стать гарантами его дальнейшего процветания, что «удача» не оставит его:
«Существует, разумеется, различие между меланезийским туземцем и сегодняшним европейцем. Но в обоих случаях изобилие благ, будучи отрезано от своих объективных причин, воспринимается как милость природы, как манна и благодеяние небес.
Ведь даже если изобилие делается повседневным и банальным, оно переживается как повседневное чудо в той мере, в какой оно проявляется не как произведенное, вырванное, завоеванное в результате исторического и общественного усилия, а как розданное благодетельной мифологической инстанцией»
Отчужденный от результатов своего труда современный европеец, таким образом, психологически вполне готов стать «гением потребления». Система лишь помогает ему осуществить это с максимальным комфортом:
«Мы находимся на той стадии, когда «потребление» охватывает всю жизнь, когда все роды деятельности комбинируются одним и тем же способом, когда русло удовольствий прочерчено заранее, когда «среда» целостна, имеет свой микроклимат, устроена, культурализована.
Новое искусство жить, новый способ жить, современная повседневность, заключается в умении сделать из шопинга приятное, в одном и том же месте с кондиционированным воздухом покупать за один раз провизию, предметы для квартиры и для деревенского дома, одежду, цветы, последний роман и последнюю техническую новинку, между тем как муж и дети смотрят фильм, пообедать всем на месте и т. д.».
Но одного увеличения числа выдуманных потребностей и роста производства предметов их удовлетворения для функционирования общества потребления недостаточно. Необходимо еще и ускорение «смерти» предметов»
«Общество потребления реализует стремление к вещам, но еще более оно нуждается в их разрушении. «Использование» вещей ведет только к их медленному отмиранию. Созданная ценность гораздо более значительна, если в нее заложено ее быстрое отмирание. Вот почему разрушение является необходимой «составляющей» производства. Потребление только промежуточное звено между обоими»
Расточительство становится необходимостью наших «обществ изобилия», представляя при этом собой вред, интегрированный в экономическую систему – подчеркивает Бодрийяр.
«Произведенное сегодня произведено не с целью получить потребительную стоимость или иметь по возможности прочный продукт, оно произведено с целью его смерти, ускорение которой равно только инфляции цен. Система производства живет только ценой этого уничтожения, этого подсчитанного постоянного «самоубийства» совокупности объектов, и вся эта операция покоится на технологическом «саботаже» или на организованной устареваемости в силу моды.
Современная реклама реализует чудо значительного увеличения потребления, стремясь не добавить, а лишить товары потребительской ценности, лишить их ценности времени, подчиняя ценности моды и ускоренного обновления».
И всё бы это ничего, но за всё приходится платить. Первая составляющая негативных последствий всеобщего расточительства очевидна – это пустое расходование невозобновляемых природных ресурсов, деградация окружающей среды, прогрессирующее загрязнение воды и воздуха, горы отходов, требующих либо изъятия у природы огромных площадей для захоронения, либо опять таки промышленной переработки, сопряженной с новыми выбросами и появлением еще более короткоживущих предметов потребления.
Одного этого в принципе достаточно для утверждения иррациональности и конечной обречённости гонки потребления.
Менее заметным, но не менее важным и уж точно неустранимым является вред, наносимый обществом потребления человеку.
Вот, казалось бы, современный человек живет сегодня в неизмеримо лучших условиях чем когда либо в истории, практически как в раю. Соответственно и сам он должен представлять из себя нечто исключительно совершенное. Однако прогресса не наблюдается. Более того, современный человек по своим качествам в среднем уступает не только человеку эпохи модерна, но и первым европейцам времен Ренессанса.
Ненормальность ритма вещей, в котором вынужден жить человек, лишает его возможности полноценно пользоваться предоставляемыми возможностями, и соответственно, реализовывать свой потенциал, расти как личность. Как говорил златоуст Черномырдин – «Красивую женщину я только успеваю увидеть. Ничего больше».
Так и современный человек успевает только увидеть. И то не всегда.
«В ситуации ускоренного роста... которая неизбежно порождает инфляционные трудности... немалая часть населения не способна поддерживать требуемый ритм. Они оказываются людьми «всеми забытыми». А те, кто удерживается в ритме и достигает предложенного в качестве модели образа жизни, делают это ценой усилий, которые их истощают.
Всё более тяжелым для всех делается психологическое и социальное давление текучести, статуса, конкуренции на всех уровнях (дохода, престижа, культуры и т. д.). Требуется более продолжительное время, чтобы отдохнуть, получить новую специальность, чтобы восстановить свои силы и компенсировать психологическое и нервное истощение, причиненное многочисленными формами вреда: поездками из дома на работу и обратно, перенаселенностью, постоянными проявлениями агрессии и стрессами. В конечном счете главной ценой за общество потребления является порождаемое им чувство всеобщей неуверенности...»
Ну а где неуверенность, там и неудовлетворенность, важная составляющая революционной ситуации. А значит, Система вынуждена производить всё больше, выдумывать всё более изощренные «гаджеты», с головой заваливать человека, ставшего «гением потребления», всё большим избытком предметов социального подкупа…
Всё большему и большему количеству людей становится очевидно, что пошедший в разнос маховик потребления неизбежно сорвется с оси. Отсюда и рост популизма, ментальный хаос, перебиваемый потоком мусорной информации, отвлечение человеческого сознания от попыток осмыслить и изменить происходящее.
И то, что мы сегодня наблюдаем в Европе, есть результат коллективного паралича воли. Скажете, это лидеры виноваты? Да, правда, сегодня на кого ни посмотри – от США и далее везде, лидерами являются на удивление мелкие личности. Мелкие даже на фоне предшественников 80-х годов, не говоря уже о титанах начала-середины прошлого века. Но ведь лидеров выбирают люди. Вот эти вот травмированные европейцы. И как сто тысяч дураков не смогут придумать ничего умного, так и сто тысяч (или миллионов) вынужденных вырожденцев не могут не избрать только себе подобного.
Это уже про либерализм и представительную демократию.
Бодрийяр не дает рецептов преодоления или трансформации общества потребления. Он только открывает людям глаза на творимое над ними.
Дальше уже надо как-то самим…
