Утром я понесла своему питомцу завтрак. Миска вывалилась из рук, когда в деревянной будке, которую для волчонка сделал сосед, я увидела человеческого детёныша.
___________
Наша деревенька стояла на краю леса, что тянулся вдоль широкой реки Ольжанки на много километров. Мы переехали в эту местность, когда мне исполнилось три года. Поэтому Ольгино я считала своей родиной.
Родители трудились на ферме. Сначала я ходила с мамой на работу. В пять лет уже оставалась дома одна. А в семь - пошла в школу, что находилась на другом конце села.
Там стала заводилой среди всех мальчишеских проказ, но за них меня не ругали. Наоборот, все, и учителя, и местные, жалели. Из-за шрама, который тянулся через все мое лицо. Откуда он появился, я не помнила. Видимо, память пощадила мою психику, и стёрла какое-то страшное воспоминание. Помню, что в тот день пошла с подружками в лес, помню, что отстала и заблудилась, а потом очнулась на краю леса с рваной раной на лице. Хирургов у нас не было. Старый фельдшер заштопал как смог. До ближайшей больницы километров сто. Никто не повез маленькую девочку до нужного доктора. Жива, и слава Богу. А остальное заживёт. Вот и осталась у меня на лице отметина, тянувшаяся от лба до самого подбородка. Как ещё глаз сохранился! Видать, зажмурилась инстинктивно.
Поэтому зеркал в нашем доме было мало. А как родители у м е р л и, исчезло и последнее. Что мне там разглядывать? Свою внешность я и так помнила.
Темно-русые волосы я всегда просила подравнять тётку Ладу на один манер, чтобы челка закрывала хотя бы немного шрам.
Карие глаза, напоминавшие в моменты ярости горящие в печи угли, ровный прямой нос, доставшийся мне от отца, и чуть припухшие губы, вечно красные от ветра.
Если бы не шрам, меня можно было бы назвать красавицей. Если бы... Да кабы! Я терпеть не могла жалости, она меня бесила!
Ну, так вот, одноклассники ели из моих рук, а потом все заженихались и стали бегать к другим девчонкам. Лишь Антошка остался верен своей королеве. Он до сих пор приходит ко мне, надеясь, что я отвечу на его предложение.
А я все тянула с ответом. Понимала, что время идёт, моложе не становлюсь, но что-то меня останавливало.
Теперь уже знаю, что. Та встреча в лесу перевернула всю мою жизнь.
В тот день ничто не предвещало грозы. Яркое солнце слепило глаза, на голубом небе ни облачка, ласковый ветер осторожно поднимал мою челку, словно заглядывая в лицо. Его я не стеснялась.
Под ногами шуршали первые опавшие листья и сухая хвоя, изредка попадались душица и тысячелистник, горели яркими горошинами ягоды земляники. Ветер разносил лесные ароматы, играл ветвями молодых деревьев, отчего они иногда мне кланялись. Пела кедровка, радуясь подрастающему потомству. На болоте, наверное, и глухари токуют, но сегодня мой путь лежал совсем не в ту сторону.
Далеко в лесу стояла заброшенная охотничья избушка. О ней знали лишь те, кто давно жил в этих местах. Ее мне показал отец, когда я однажды упросила его взять меня на охоту на уток. А ему - местный дед Иван, что знал лес, окружавший село, как свои пять пальцев. Когда-то он работал тут лесничим, но местные поговаривали, что дед каким-то таинственным образом связан с лесным духом. Уж слишком рьяно Иван защищал лес от браконьеров, знал потайные тропы, умело варил зелья, помогавшие старикам (да и молодым) от болезней.
Вот он-то и показал отцу ту избу, а рядом пристроилась полянка, на которой росла зверь-трава*. Не знаю, как называют ее ученые, а местные кличут только так. Дед Иван передал мне свои знания по части зельеварения и сбора трав.
-У меня, девка, глаз наметан, у тебя дар есть, а ещё Он мне намекнул.
Кто тот таинственный Он, старик так и не объяснил.
За этим растением надо было идти через месяц после купальной недели.
-Корни соком наливаются поздно, к середине августа, поделятся им с цветами и листьями, вот тогда и надо их собирать, - объяснял дед совсем юной мне. - Пользительны они будут, от ста хворей помогут человеку.
Зверь-траву я срезала аккуратно, приговаривая шепоток, которому меня научил дед.
Когда сумка была полна, я поблагодарил лесного хозяина, матушку землю и развернулась лицом к тропинке до дому. Вот тогда-то и услышала тонкий писк из-под куста вдоль дороги.
Заглянула, а там серый комок пищит. Волчонок! Глаза как яркие бусины, заполненные слезами, шерстка переливалась от светло-серого, местами до черного. Страшно стало! Ведь значит рядом мать. А потом заметила бурые пятна на траве. Неужели ранен?
Задняя лапка неестественно вывернута, из нее капала кровь.
Раздумывать не стала ни минуты. Сняла старенькую кофту, осторожно положила в нее щенка и отправилась домой. Тут и полыхнула молния. Взглянула на небо. По-прежнему, голубое! Откуда она тут появилась? Может, тучи где-то за деревьями прячутся?
Первое время ещё оглядывалась назад, в ожидании матери. Но нет, никто за мной не бежал.
Небо всё-таки затянуло тучами, разразилась гроза, полил дождь. Ничего, не сахарная, не растаяла.
Дома обработала рану, вправила ногу и туго зафиксировала ее.
Всё это время рассказывала волчонку о себе, о том, как скоро он выздоровеет и будет расти на радость мне, своей хозяйке.
-Захочешь в лес вернуться, не буду держать, - клятвенно пообещала я ему, глядя в такие не по-детски серьезные глаза щенка.
Тот внимательно слушал и изредка тявкал, словно соглашаясь с моей болтовней. Вообще, он вел себя на удивление спокойно, словно понимал, я пытаюсь ему помочь.
Первое время я держала волчонка дома. Но вскоре попросила соседа дядю Егора сделать ему будку.
Прошел месяц, щенок вытянулся, фиксатор с лапы я сняла и оставила волчонка на ночь в будке.
А утром я понесла своему питомцу завтрак. Миска вывалилась из рук, когда в деревянной будке я увидела человеческого детёныша...
Благодарю за прочтение 🌺
Если понравилось, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал 🥰
Мой Телеграм канал с аудиоверсиями рассказов здесь
https://t.me/skazki_iz_tsarstva