Аглая Валентиновна негодовала. Негодовала настолько сильно, что у нее буквально все валилось из рук, за что бы ни взялась. А причиной тому был выбор единственного сына, Виталика — ну где, спрашивается, где он нашел эту страшненькую, придурковатую Женю, у которой за душой ни гроша? А еще — образования нет, девятилетку всего закончила, собственности никакой совсем, даже команата в общаге, и та не ее, ни готовить не умеет, ни хозяйство вести. И кому, скажите, она такая нужна-то?
Оказалось, нужна, очень даже нужна, причем не абы кому, а Виталику. Аглая Валентиновна все диву давалась: ну что, что, что он в ней нашел? Она и так пыталась выведать, и сяк, но на все вопросы сын просто нечленораздельно мычал и, как дурачок, тряс головой, а его по-дебильному счастливый вид выводил Аглаю Валентиновну из себя.
— Ну и чем тебя Иришка не устроила? — грозно спрашивала она, пытаясь поймать взгляд Виталика. — Хорошая же девочка. А эта, я чувствую, еще учинит!
— Что учинит?
— Ужас какой-нибудь! За ней не заржавеет!
Аглая Валентиновна ничуть не сомневалась в своих словах. Женя, на ее взгляд, была, как это сейчас модно говорить, отмороженной на всю голову, да еще и мнила о себе слишком много — другими словами, самооценка у нее была неоправданно высокой. Чуть ли не коронавала саму себя. А корону на голове таким нужно поправлять лопатой.
— Ой, мам, ну что ты несешь, — наморщил Виталик нос. — Прямо она тебе серийная маньячка!
— Хуже! — с вящей уверенностью воскликнула Аглая Валентиновна. — Ведьма самая настоящая!
— Но тебе в любом случае придется смириться с моим выбором. Мы уже и заявление подали. Так что начинай Женю если не любить, но хотя бы просто к ней привыкать.
Ирина, девушка из соседнего подъезда, которую Аглая Валентиновна активно сватала сыну, позвонила сразу после того, как за ним закрылась дверь. Наверное, интуитивно почувствовала, что предпологаемая свекровь освободилась. Это качество в ней, кстати, Аглае Валентиновне очень нравилось: они будто ощущали друг друга на расстоянии, понимали с полуслова и полувзгляда. Мечта, а не невестка! А Виталик, как баран, уперся в эту свою Женю, будто в ней что-то путное было.
— Я к вам зайду на тортик с чаем? — пропела в трубку Ирина. — Купила тут торт очень вкусный, хочу вас угостить.
— Заходи, конечно, Иринушка, спрашиваешь еще! — засуетилась Аглая Валентиновна.
За чаем они бурно обсуждали решение Виталика вести Женю в ЗАГС. Сошлись во мнении, что последняя этого не заслуживает: ни лицом не вышла, ни образованием, ни умениями, ни хозяйственностью.
— Про таких говорят: ни кожи, ни рожи! — надменно хмыкнула Аглая Валентиновна. — Ни рыба, ни мясо. Ума не приложу, что он в ней нашел. Спрашиваю — мычит что-то да талдычит про великую любовь. Ага, знаем мы эту великую любовь!
— Да какой там! — поддакнула Ирина. — Девчонка приехала откуда-то из захолустья, познакомилась случайно с достойным мужчиной… Конечно же, ей нужно его захапать, чтобы выйти замуж и жить себе припеваюче и в ус не дуть! Ну, или хотя прописку местную получить.
Аглая Валентиновна выдвинула подбородок. Глаза ее сверкали, как два неограненных алмаза, а в голове потихоньку рождался план по отваживанию сына от хитрой дамы, что, точно паучиха, вознамерилась опутать его своими лживыми сетями. Правда, она слегка, самую малость сомневалась в действенности этого плана — сделать отворот. Но попробовать же стоит, не так ли? Все лучше, чем ничего не делать и сидеть, сложа руки.
В магию Аглая Валентиновна верила не всегда. В молодости у нее не было времени, чтобы задумываться об этом — сына нужно было растить, а тут еще, как назло, муж улизнул к другой. Она бы, может, и заколдовала бы, наговорила бы наговор или еще какое проклятие, но времени у нее на это совсем не было: утром надо было спешить на работу, вечером забирать Виталика из детского сада и бежать домой, готовить ужин. Потом Виталик пошел к школу, и времени с деньгами стало еще меньше.
В общем, не до гадалок и экстрасенсов ей было.
А тут, на заслуженном, как говорится, пенсионном отдыхе, заинтересовалась. Наткнулась как-то раз по телевизору на какой-то зарубежный мистический фильм, да так засмотрелась, что потом полночи не спала, прикидывала, как бы самой научиться колдовать да ворожить. Но вроде и повода не было, да и страшновато как-то… А вдруг ее душу в ад заберут? Что тогда делать?
— Ириш, а что ты думаешь о черной магии? — закинула крючок Аглая Валентиновна. — Веришь?
Ирина некоторое время молчала, глядя в стол и медленно помешивая ложечкой чай. Набирала воздуху в легкие, чтобы что-то сказать, но осекалась и снова умолкала. Аглая Валентиновна вся извелась: а если скажет, что все это чушь? Тогда придется одной отворотом заниматься, а вдвоем было бы легче. Да и скрываться тоже нужно будет, чтоб в психушку не упекли.
— Ну, скажу так: частично верю, — наконец сказала Ирина. — В сглаз верю, в порчу, в приворот. А в то, что ведьмы урожай портят и коров убивают, как раньше, не верю. Но у меня, знаете, такой случай был в жизни, сокурсница на моего тогдашнего парня приворот навела, и он от меня к ней ушел. Я уверена, что это была магия, потому что до этого он прям жениться хотел, а тут в один день передумал.
Аглая Валентиновна удовлетворенно кивнула.
— Вот и отлично. Значит, будем с тобой Виталика от этой противной Женьки отваживать. Глаза ему откроем на эту, прости господи, вертихвостку! А то как околдованный.
Ирина испуганно посмотрела на Аглаю Валентиновну.
— Ой! А вдруг и правда околдованный?
— И что? Снимем мы ее приворот.
***
С того дня они начали усиленную подготовку к темному колдовству. Ирина решила в дополнение сшить из старых тряпок куклу вуду, нарисовала маркером глаза и рот — два крестика и чуть изогнутую линию, будто опущенные уголки губ. Набила она эту игрушку ватными дисками — не смогла отыскать обычную вату. Но и так, в общем-то, получилось неплохо. А впрочем, какая разница? Не будет же она хранить это барахло, иголками истыкает да сожжет.
Но, поразмышляв, Ирина решила, что тыкать иголками — это как-то банально. Лучше будет, например, выкрутить этой негоднице, воровке чужих женихов, руки, чтоб каждый день болели, а причину найти не могла. Она схватила куклу и с каким-то непередаваемым, ненормальным удовольствием принялась выкручивать во все стороны маленькие, похожие на фасолины ручки.
— Вот тебе! Получай! — бормотала сквозь плотно стиснутые зубы. — Будешь знать, как чужих мужчин уводить! Вот тебе!
Кукла молчаливо-безропотно терпела все издевательства, глядя в пустоту своими глазами-крестиками. Ирина в порыве ярости схватила свои маникюрные ножницы и отчикала ей руки совсем. Фасолинки упали на ковер, а из куклиного плеча высунулся край ватного диска. Ирина со злостью затолкала его пальцем обратно и швырнула куклу об стену.
Она не хотела признаваться даже самой себе, но, наверное, с большим удовольствием проделала бы все эти трюки и на настоящей Жене. А то вишь, какова нахалка выискалась, что аж Виталик в нее влюбился по уши! Права, права Аглая Валентиновна — приворжила она его, присушила! А как иначе, разве мог Виталик самостоятельно потерять от нее голову? Ирина фыркнула. Нет, конечно, что за ересь!
Она почему-то пребывала в твердой, непоколебимой уверенности, что Виталик должен принадлежать только ей — даже несмотря на то, что он, в общем-то, никогда на нее внимания не обращал. Она для него всегда была «малой», «соседкой», «красотулей», он неизменно вежливо и приветливо здоровался с ней, но ни разу не посмотрел как на девушку, как на невесту — всегда только как на маленькую девочку.
А Ирина в своих мечтах уже и замуж за него вышла, и детей родила, и квартиру в ипотеку купила, и в отпуск к морю поехала. И все надеялась, что вот однажды придет день — и он увидит, какая она красивая, милая и как сильно его любит. Увидит и будет поражен тем, что не замечал ее раньше. А дальше — хэппи энд, как и полагается в сказках про любовь.
Правда, дальше ЗАГСа Ирина в мечтах не уносилась. Главное — заключить официальный брак, получить право называть Виталика своим законным супругом, а дальше… А что дальше? Ничего. Будут жить, покупать квартиры, рожать ипотеки. Тьфу! Покупать квартиры и рожать детей!
А потом у Виталика появилась Женя. Вот так просто, неожиданно откуда-то взялась и все. Ирина впервые увидела ее, когда они приехали знакомиться с Аглаей Валентиновной. Виталик распахнул дверцу такси и подал руку высокой белокурой девушке на тонких шпильках и в легком шифоновом платьице. Та грациозно выпорхнула из салона, небрежно откинула назад прядь длинных волос и, взяв Виталика за руку, громко зацокала на своих каблучищах к подъезду.
Ирина зло проводила их взглядом через окно, стиснула кулаки. Запикала железная магнитная дверь, голоса стихли. Интересно, и что это за мадам? Сердце ее внезапно похолодело, ухнуло вниз и чуть было не разбилось. Уж поди, не просто подруга! Подруг к маме, как правило, не привозят.
Она, как безумная, заметалась по квартире, не зная, что предпринять, куда бежать, как исправить эту вопиющую несправедливость, как сделать так, чтобы Виталик немедля выгнал эту барышню на каблуках и забыл о ее существовании. Нужно сказать ему, что она его любит! Он же не знает! Может, он просто потерял надежду на любовь с ней, вот и нашел другую! Надо срочно уберечь его от роковой, страшной ошибки!
Ирина торопливо натянула джинсы и водолазку, кинулась в прихожую, но обуться не успела: в сумке зазвонил мобильник.
— Да? — задыхаясь, даже не посмотрев на номер на экране, выкрикнула Ирина. — Что надо?
— Иринушка, это я, — послышался в трубке вкрадчивый голос Аглаи Валентиновны. — Ты не занята? Сможешь через полчаса подойти ко мне в квартиру? Срочно надо с тобой поговорить.
Ирина опешила. С Аглаей Валентиновной они никогда тесно не общались.
— Да, могу, — наконец сказала она и уточнила: — Через полчаса?
— Да.
Ирина стояла у ее двери через пять минут. В подъезд вошла с кем-то из соседей, поднялась на третий этаж, потянулась к звонку, но замерла. А что, если Виталик и белобрысая барышня все еще там? Что, если сейчас они выйдут и начнут смеяться над ней, маленькой несмышленой дурочкой? Ирина судорожно, нервно сглотнула и медленно убрала руку от звонка.
И тут дверь распахнулась сама. На пороге появился довольный, улыбающийся Виталик. Он вел барышню за руку, а та уверенно, по-хозяйски опиралась на нее, всем своим видом показывая, кто владелица этого мужчины. Она скользнула по Ирине безразличным взглядом, а та вся внутренне сжалась в комочек: такими надменными, высокомерными, холодными были барышнины светло-голубые глаза; точно два кусочка стылого северного льда.
— О, малая, привет, — увидал Ирину Виталик. — А ты чего тут делаешь?
— Это я ее позвала, — послышался из-за его спины голос Аглаи Валентиновны. — Хочется, знаете ли, и в приятной компании посидеть.
Барышня саркастически усмехнулась, но ничего не сказала. Ирина юркнула в тесную прихожую и буквально рухнула на круглый низенький пуфик. Аглая Валентиновна затворила дверь, щелкнула замком.
— Спасибо, что пришла. Проходи на кухню, есть разговор.
Беседа их, как Ирина и предполагала в самом начале, закрутилась вокруг Виталика и его новых отношений. Аглая Валентиновна «белобрысую», как она выразилась, не жаловала, говорила, мол, сразу и не понравилась, как только на пороге появилась, а Виталик сам ничего не соображает от счастья и других нахлынувших чувств.
— Ты, я знаю, в него давно влюблена, — закончила она свой монолог. — Так вот, я считаю, что ты для Виталика будешь лучшей женой, чем эта… как ее там… Женя.
— Женя, — зачем-то повторила Ирина.
— Угу, Женя, — кивнула Аглая Валентиновна. — Так что нужно что-то делать, чтобы его от нее отвадить, и желательно, навсегда. Не надо мне и даром такой невестки.
Что именно ей в Жене не понравилось, Ирина уточнять не стала, просто тихонько порадовалась про себя, что мать возлюбленного будет в этой борьбе на ее стороне, а значит, шансы на победу увеличиваются.
Правда, придумать дельного плана они с Аглаей Валетиновной так и не сумели — если не считать колдовства.
В интернете Ирина вычитала, что для устранения соперницы нужно посыпать ей на след пепел, желательно собранный на кладбище, и тут же принялась за дело. Безрукая кукла вуду сиротливо сидела на книжной полке, безразлично глядя, как Ирина мечется по квартире. А та собирала в большую сумку-шоппер старые газеты и журналы, чтобы сжечь их, даже некоторые ненужные книги кинула туда же — несколько хлипких «детективов двадцатого века» с лакированными, глянцевыми обложками, и «океанотехнику прошлого и настоящего». Удивилась мимолетом: и откуда у нее в шкафу это странное издание?
Получится ли качественный пепел из таких книг, Ирина не знала и уповала на авось. Может, и нет разницы, от чего он? Хотя где-то было написано, что нужны непременно фотографии соперницы и никак иначе. На других источниках утверждалось, что требуются просто чистые листы. А третьи уверяли: для такого дела может сгодитьсяя исключительно пепел от тушек мертвых животных. Прочитав последнее, Ирина испугалась. Откуда у нее тушки? Впрочем, у нее и фотографий Жени тоже не было. Чистые листки можно было достать, но зачем, если есть столько невостребованной макулатуры?
Костер у нее получился пионерский — высокий, яркий, горячий, с треском и искрами. Ирина завороженно смотрела, как желто-оранжевые языки пламени пожирают испещренные мелким шрифтом книжные страницы, и почему-то чувствовала себя неловко, будто совершала какое-то преступление. Мама всю жизнь внушала ей, что с книгами надо обходиться аккуратно и бережно, а она их в костер кинула. А с другой стороны, кому они нужны, эти книги? Их и в руки никто, поди, лет двадцать уже не брал. Или кто-то у них дома интересуется океанотехникой?
Пепла получилось не очень много. Ирина собрала его в пластиковую баночку и спрятала в сумку. Оставалось только посыпать им сопернице на след, и она знала, как это сделать.
С помощью Аглаи Валентиновны Ирина разузнала, где живет Женя, и в тот же день они обе отправились туда. Дорога прошла в тяжелом молчании. Аглая Валентиновна размышляла, правильно ли они поступают, не берут ли на душу страшный грех — церковь-то запрещает колдовать! Она искоса глянула на Ирину. Впрочем, наверное, ради счастья сына можно и грех принять. Ну не позволить же ему жениться на этой белобрысой!
Ирина судорожно думала, как посыпать пепел незаметно. Все-таки они в городе живут, вокруг всегда люди есть! Если только Женя не живет в каком-нибудь богом забытом райончике, где один прохожий раз в полчаса и появляется. Ирина прикрыла глаза, мысленно попросила высшие силы, чтобы так оно и было, и чтобы никто не увидел их за столь необычным и странным занятием.
А может, зря они это все затеяли? Поможет ли, подействует ли? Не пустое ли это занятие? Впрочем… была, не была! Хуже-то все равно не станет!
Когда они подходили к дому, Ирина заметила Женю: та шла к подъезду, цокая, как обычно, высоченными каблуками и непристойно виляя задней частью тела. Достала из маленькой замшевой сумочки связку ключей, отперла дверь и скрылась из виду. Аглая Валентиновна суетливо схватила Ирину за локоть и потянула за собой:
— Бежим скорее, пока след не остыл!
***
Магия начала действовать за неделю до свадьбы. Аглая Валентиновна позвонила Ирине и торжествующе сообщила, что Женя заболела.
— Чем? — сонно спросила Ирина. — Надеюсь, холерой?
— Нет. Простуда просто. Но лиха беда — начало! То-то еще будет.
Ее голос звучал звонко и бодро. Ирина невольно улыбнулась и тут же подумала: плохо это — радоваться болезни другого человека. Поэтому на протяжении всего дня она свою радость подавляла, будто хотела скрыть ее от самой себя. Получалось плохо.
Вечером снова позвонила Аглая Валентиновна.
— Иринушка, а это мы еще с тобой остуду не делали. Представь, что будет! В общем, вот тебе еще новости: эта белобрысая попала в больницу. Завтра же встречаемся, чтобы сделать ритуал отворота.
Ирина вдруг ощутила себя могущественной ведьмой, которой все в этом мире под силу. Она, довольная собой, кружила по комнате, бездумно улыбаясь. Даже не пришлось кромсать куклу вуду!
Кстати, кукла вуду.
Ирина набрала номер Аглаи Валентиновны.
— У нее руки не болят?
— У кого?
— У Жени.
— Руки?
— Ну да.
— А при чем тут руки? Я что-то ничего не понимаю.
— Просто скажите, у нее руки не болят? — чувствуя, как кончается терпение, почти выкрикнула Ирина. — Просто! Скажите!
— Да вроде нет, — озадаченно пробормотала Аглая Валентиновна.
— Плохо, — рявкнула Ирина и бросила трубку.
Схватила с полки куклу и одним махом оторвала ей голову. Ну, держись, соперница!
К свадьбе Женя почему-то выздоровела, хотя Ирина с Аглаей Валентиновной ожидали резкого ухудшения ее состояния. Улыбалась по-хамски бесцеремонно, нагло: мол, да что там, страшного-то ничего не было, так, небольшая простуда. Засмеялась:
— Я собственную свадьбу пропускать из-за кашля не собираюсь.
Бракосочетание, к слову, должно было состояться уже через неделю: время поджимало. А белобрысая Женина голова почему-то оставалась на своем месте, не желая повторять участь головы куклы вуду.
— Эта твоя африканская магия могла просто не сработать, — успокаивала Ирину Аглая Валентиновна. — У них-то там что? Песни, саванна, пальмы. А у нас? Снега! Вуду просто плохо себя здесь чувствует, не может на холоде развернуться, она ж теплолюбивая. Поэтому лучше русскую магию применять.
В день свадьбы колдовство стало ощущаться сильнее. Сперва утром почему-то не приехал заказанный заранее черный лимузин. В компании говорили что-то невнятное про поломки и отсутствие запасных автомобилей. Виталик долго ругался с ними по телефону, потом попросту вызвал такси, пообещав, что их услугами пользоваться никогда больше не будет.
Потом, уже у дверей ЗАГСа, у Жени внезапно разошлось по шву платье. Она со слезами на глазах растерянно глядела на огромную дыру на своей ноге, просила подруг срочно разыскать белые нитки и иголку. Ирина молча стояла в стороне, всеми силами пытаясь сдержать злорадную улыбку. И это только начало! Каковы же будут Женины шок и ужас, когда в самый ответственный момент жених откажется поставить свою подпись на свидетельстве! А в том, что будет именно так, Ирина ничуть не сомневалась.
Подруги невесты оказались проворными и умелыми: не только отыскали нитки, но и зашили шов так, что и комар носа не подточил бы. Ирина чуть не поперхнулась от злости. Да и быстро-то как, минут за пять управились!
Тут обнаружилось, что отсутствует фотограф, которому уже был уплачен аванс. Виталик, явно нервничая, несколько раз пытался дозвониться до него, но бесполезно — тот не отвечал.
— Да что ж такое-то, а! — ругался Виталик. — Самый счастливый день в моей жизни, и все как-то одно к одному не клеится!
Следующим номером череды неудач стал ресторан, который не успел завершить все приготовления к торжетству. Гостям пришлось ждать в небольшом, красиво украшенном предбанничке. Официанты вынесли холодные закуски, а администратор, выйдя на середину помещения, сообщил, что «заведение очень сожалеет о доставленных неудобствах, и потому предоставляет скидку в тридцать процентов».
Ирина, ссутулившись, сидела на стуле поодаль от всех. Виталик с Женей счастливо улыбались, позировали друзьям для фото, танцевали и веселились. А она сидела одна и едва сдерживала то и дело вскипающие слезы. Они все равно стали мужем и женой, несмотря на все их с Аглаей Валентиновной старания. И зачем она пришла, зачем она здесь вообще?
— Знаете, — тихо сказала она, подсаживаясь к Аглае Валентиновне. — Не бывает никакой этой вашей магии.
Та быстро глянула на нее и тут же будто бы смущенно отвела глаза. Помолчала.
— Ты не переживай, мы их обязательно разведем. Не проживут они вместе долго!
Ирина грустно усмехнулась.
Свадьба, несмотря на все неудачи и препятствия, все равно состоялась, а теперь, как говорится, пела и плясала. Кажется, не будет никогда Виталик Ирининым мужем — можно даже и не мечтать. Вон как на свою белорысую смотрит, аж сияет весь! Явно же любви там полные карманы. Так что же теперь, разлучницей становиться, чужого мужа уводить? Нет уж!
Поглощенная своими мыслями, Ирина не сразу заметила, каким заинтересованным взглядом на нее смотрит друг жениха.
— Малая, хочу тебя познакомить, — пробасил внезапно выросший рядом Виталик. — Это мой друг, Роман. Роман, это Ирина.
Роман мило улыбнулся ей и попросил разрешения сесть рядом.
---
Автор: Александра З.
