Богаты историей и памятными местами окрестности бывшей казачьей столицы. К их числу относятся Монастырское урочище и крепость Святой Анны.
МОНАСТЫРСКОЕ УРОЧИЩЕ
В семи километрах к западу от Старочеркасска, вниз по течению Дона, находится одно из древних сакральных мест донского казачества Монастырский городок (Камплиция, Каплица). На этом месте, на незатопляемом берегу Дона, люди селились в течение тысячелетий, что подтверждается археологическими раскопками.1
В XVI столетии здесь появился казачий городок – Монастырский. Первое документальное упоминание о нем относится к 1593 году, когда посланник турецкого султана сообщал из Азова, что казаки поставили на Дону четыре новых городка (Раздоры, Маныч, Черкасск и Монастырский), приходя из которых Азову тесноту чинят».2
Что касается наименования, то по аргументированному мнению донского историка Ис.Ф. Быкадорова (1882-1957), «…название …Монастырский было принесено с Днепра» и что это «название острова…между островом Хортицей (Сечью) и г.Черкасами».3 Академик П. П. Гильденштедт, побывавший на Монастырском урочище в 1774 году, по поводу его названия писал: «Монастырским городок прозван был по греческому Иоанно-Предтеченскому монастырю, перемещенному сюда из Азова».4 Другие историки считают, что свое название Монастырский городок получил по уединённому образу жизни постоянно проживавших здесь старых и увечных казаков.
С 1620 по 1637 годы Монастырский городок являлся Главным Войском – столицей донского казачества. Здесь собирались казачьи Круги, принимались посольства из Москвы и от окрестных народов, действовала Покровская часовня. Поскольку у донцов до середины XVII столетия не было штатных священников, то богослужение в часовне отправляли иеромонахи Киевского Межигорского монастыря, ведшие богослужения в Запорожской Сечи и часто приходившие в Монастырский городок по просьбе донских казаков.1
Казаки усиленно охраняли Монастырский остров и городок, а всякого, кто тайно проникал сюда, истребляли. Так, 24 апреля 1635 года донцы захватили 31 «человека из числа кафинцев и азовцев, приходивших на Монастырский, …и тех людей, приветчи к Войску…всех порубили без остатку, потому что тем людям спуску не бывает, и на окуп не даваем, которых на острове поимаем».2 5 июня 1637 года здесь за шпионаж был казнён турецкий посол Фома Кантакузин, проживавший в Монастырском городке с посольской свитой.
В начале апреля 1637 года в Монастырском городке можно было видеть необычное оживление и скопление огромного числа донских и запорожских казаков. На казачьем Кругу 21 апреля было решено напасть на Азов, освободить томившихся в мусульманском плену христиан и вернуть этот город Русскому государству, открыв тем самим себе дорогу в Азовское море. Походным атаманом казаки выбрали бывалого воина и опытного руководителя Михаила Татаринова.
18 июня того же года Азов пал, захваченный казаками в результате взрыва подкопа и последовавшего за ним многочасового боя на улицах этой крепости. Казаки, погибшие во время осады и штурма крепости были погребены в земле Монастырского городка. Взятие Азова казаками в 1637 году и героическая оборона его в 1641-м произвели огромное впечатление на европейские и азиатские государства, ибо казаки выстояли против многократно превосходящих сил турецкой армии, считавшейся в те поры сильнейшей в Европе и Азии. Л. Н. Толстой, оценивая воинские деяния казаков под Азовом в 1637-1641 гг. и штурм этой же крепости войсками Петра I в 1696-м, заметил: «…Азов взяли 4000 казаков и удержали, - тот Азов, который с таким трудом взял Пётр и потерял».1 Поэт российский Иван Никитин писал про
Подвиг дивный и кровавый,
Которым в летопись веков
На память вечную и славу
Внесен разрушенный Азов.
Царь же Михаил Фёдорович, узнав о подвигах донских казаков под Азовом, в своей грамоте на Дон от 2 декабря 1641года повелел: «Тех донских казаков, которые в Азовское взятие и при осаде Азова крымскими и турскими людьми побиты за их к Государю службу, за кровь и за многое осадное нужное терпение, в городах и монастырях поминать вовсю четыредесятницу, а затем имена их написать в синодики в соборах и монастырях в вечное поминовение».2
После отказа Московского правительства принять Азов «под высокую государеву руку» казаки оставили город, весной 1642 года перебравшись в Монастырский городок. Это время отмечено в истории городка, как самое кровавое. Турки, мстя казакам за поражения в период Азовского «осадного сидения», в апреле 1644 года произвели нападение на Монастырский остров, на котором зимовали казаки, занимавшиеся рыбной ловлей. Нападение было отбито, а захваченные донцами турецкие пленные показали, что султан планирует «между Доном и Донцом ставить новый город».3 Сделав выводы из этого неудачного нападения, турки превосходящими силами в одну из тёмных ночей осени 1644 года сумели захватить Монастырский городок, уничтожив почти все население. Обугленные остатки куреней и горы окровавленных трупов остались на месте некогда оживленного казачьего городка. Лишь части казаков удалось переплыть Дон и скрыться в Махинском городке.
С тех пор донцы больше не селились на территории Монастырского городка, хотя попытки его возобновления предпринимались. Например, в 1648 году, когда из-за турецкой блокады казаки терпели страшную нужду в продовольствиии, они, не привыкшие кланяться Москве, вынуждены были просить правительство помочь им построить на Дону укреплённый городок. Давая согласие московское правительство пыталось узнать у атамана зимовой станицы Микитина, где лучше возвести такое укрепление? И атаман указал два удобных места: Раздоры или «Монастырский Яр, на Оксайском острову, где они прежде живали. А тот остров от…Черкасского городка вниз по Дону версты с три…».1 Но оба эти места показались думным дьякам мало подходящими, и Монастырский городок никогда больше не возобновлялся. Это было огромное кладбище, где на относительном небольшом пространстве покоилось под сенью деревьев более тысячи казаков.
Петровская эпоха вдохнула новую жизнь в забытый казачий городок. В 1696 году, после взятия Азова, Пётр I велел построить на месте Монастырского городка укрепление – транжемент. После неудачного Прутского похода 1711 года, когда Пётр месте с супругой едва не попал в плен, Азов и Таганрог с устьем Дона и Азовским морем были отданы туркам. В договоре, заключенном между Россией и Турцией 15 апреля 1712 года, по этому поводу было записано: «Понеже фортеция Азов на краю рубежа Блистательной Порты обретаетца, а его царского величества фортеция Черкасской на краю же его рубежа обретаетца, и того ради между двумя фортециями с обеих сторон фортец не строить».2 Однако, вопреки договору, Пётр не только не убрал Монастырский транжемент, но и перевёл сюда часть азовского гарнизона и крепостное имущество из Таганрога и Азова.
С укреплением транжемента казачество еще больше подпало под влияние царского правительства. Без разрешения коменданта Монастырского транжемента донцы не могли предпринимать морские и сухопутные походы против врага, а также свободно промышлять рыбу. Мало того, комендант, почувствовав вкус власти, стал вмешиваться в их внутренние дела: давать разного рода советы, разбирать их ссоры с калмыками и татарами, производить сыск беглых крестьян на донской земле, возвращая их на прежние места к помещикам. Кроме постоянного гарнизона при транжементе всегда находился конный казачий полк, названный Азовским. В его обязанности входила разнообразная служба: разведка, почтовая, таможенная обязанности. Связь Дона с русским правительством стала проходить через коменданта Монастырского укрепления. Вместо прежних царских грамот и отписок в Посольский приказ или прямо государю отныне на Дон стали приходить отношения, премемории, реляции, в которых так или иначе фигурировали эти коменданты, зачастую далеко заходившие за пределы своих полномочий.
По Адрианопольскому мирному трактату, заключённому 13 июля 1713 году было условлено, что Россия не будет строить крепости между Азовом и Черкасском, а действие Прутского договора 1711 года ограничивается сроком в 25 лет. Поэтому, в силу этих договорённостей, а также ввиду неудобств, причиняемых ежегодными затоплениями, транжемент на Монастырском урочище был оставлен. Гарнизон перевели на Васильевские бугры, в двух верстах выше Черкасска, на то место, где в своё время стоял укреплённым лагерем царский путевой дворец Петра I во время его Азовских походов.
Монастырский городок опустел навсегда. Проезжавший здесь в 1774 году путешественник, академик П.П. Гильденштедт увидел печальную картину. С чувством тихой грусти он писал: «От Аксая мы проехали верст шесть на восток до Монастырского ретранжемента. Земляные валы теперь очень низки и почти незаметны, так что через них идет дорога. Внутри их видны могилы донских казаков, павших в битве с турками и татарами… И теперь еще священники из Черкасска ежегодно совершают здесь поминовение».1
Примерно в эти годы здесь побывал инженер, строитель крепости Димитрия Ростовского (ныне Ростов-на-Дону) А.И. Ригельман. Он отметил: «Всякий год на оном кладбище в субботу Сырной недели поминовение по убиенным делают, куда почти все, исключая самых старых и малых, выезжают и, по отслужении над оными усопшими панихиды, ядят и пьют, и потом бегают и скачут на конях и делают из того для экзерциции своей настоящее рыстание…».2
…Прошли годы. В 1866 году, накануне 230-летия начала Азовской эпопеи 1637-1641 гг., по инициативе священника Старочеркасского Воскресенского собора о. Григория Левицкого, начался сбор средств на сооружение памятника – часовни на Монастырском урочище. Большую сумму на создание памятника отпустила войсковая казна, войсковой архитектор Антонио Кампиони выполнил проект часовни, и 21 июня 1866 года состоялась ее закладка.
В этот день в фундамент часовни был заложен сосуд со священным елеем и письмом следующего содержания: «Во славу Преблагого Бога, Пресвятые Его Богоматери и Защитника Азова святого Иоанна Предтечи заложен сей памятник в честь и вечную славу донских героев, покоривших Российской державе в 1637 и защитившим его в 1641 году от трёхсоттысячной турецкой армии.
Благополучное царствование Благочестивейшего Государя нашего Александра Николаевича всея Руси, при супруге его Благочестивейшей Государыне Императрице Марии Александровне и Наследнике его Благоверном Государе Цесаревиче и Великом князе Александре Александровиче.
С разрешения войскового и наказного атаманов генерал – адъютанта и генерала от кавалерии Павла Христофоровича Граббе и Свиты его Императорского Величества генерал-майора и кавалера Александра Львовича Потапова.
По благословению высокопреосвященнейшего Иоанна архиепископа Донского и Новочеркасского г. окружным генерал - майором Петром Акимовичем Карповым, в присутствии многочисленного собрания, из четырех соседних станиц. Июня 21 дня 1866 г., на память святого мученика Иулиана Тарсийского.
Господи! Да будет памятник сей залогом любви всего христолюбивого Донского воинства к почивающим в Бозе предкам своим. Аминь!»
Подписано: окружным генералом П.А.Карповым, архитектором А.Кампиони, старочеркасским атаманом подполковником Степаном Божковым, аксайским атаманом хорунжим Ильей Жидковым, ольгинским атаманом урядником Алексеем Золотаревым, судьями Иваном Кондратовым и Василием Епифановым и попечителями священником Григорием Левицким, урядником Иваном Калмыковым и Василием Казаковым.1
Через год Покровская часовня на Монастырском урочище была торжественно освящена при многолюдном собрании казаков из Новочеркасска и окрестных донских станиц.
Памятник – часовня представляла собой четырехугольную пирамиду со шпилем. Ее передняя часть была украшена продолговатым фронтоном с двумя гранитными колоннами. Увенчанная главой с восьмиконечным вызолоченным крестом, часовня имела железную крышу. По бокам памятник украшали четыре креста. Священник (и историк) Григорий Левицкий отмечал, что памятник сооружен по типу той старинной часовни, которая существовала здесь в достопамятном 1637 году, когда казачья рать отправилась на штурм Азова. Часовня Покрова Пресвятой Богородицы, стоявшая тогда на Монастырском городке, в начале 1730-х годов была переведена в государственную Аннинскую крепость под Черкасском, а оттуда в начале 60-х годов XVIII столетия – в крепость Димитрия Ростовского, но здесь уже была сооружена не часовня, а Покровская церковь.*
Внутрь Монастырской часовни вело трое дверей с каменными ступенями перед ними. Там с восточной стороны находился небольшой, но красивый иконостас, верх которого украшали ангелы, выше которых художник написал Бога Саваофа с распростертыми руками. В середине иконостаса располагалась главная икона Покрова Пресвятой Богородицы. С правой стороны находилась икона, изображавшая явление защитникам Азова Иоанна Предтечи и еще одна икона с ликом этого, весьма почитаемого казаками, святого. На тыльных простенках часовни было три вида надписей: первая рассказывала об истории Азовского «осадного сидения», на второй перечислялись фамилии командиров донских казачьих полков, внёсших свою лепту в сооружение этого памятника, на третей надписи приводился церемониал ежегодного празднования в честь героев Азовской эпопеи.1
Вокруг часовни тянулась металлическая ограда с каменными столбами, а вокруг неё росла «азовская сирень с цареградскими розами». Впереди ограды на чугунных лафетах стояли пушки.
Ежегодно, в первую субботу перед 1 октября, здесь совершались панихиды. Эта дата была выбрана потому, что 27 сентября это – день окончания Азовского «осадного сидения». Информацию или отчёт о панихиде обычно давали все ведущие газеты Области Войска Донского и юга России. Вот, например, что сообщал корреспондент ростовской газеты «Приазовский край» в своей информации «Панихида по воинам» от 25 февраля 1899 года: «К числу местных исторических воспоминаний, имеющих важное для войска Донского значение, принадлежит совершаемая ежегодно в субботу сырной недели на Монастырском урочище (на правом берегу Дона) панихида по донским воинам «живот свой за Веру и Отечество положившим». В настоящем году предположено панихиду эту совершить с особенною торжественностью. Для отдания воинской почести, кроме обычного наряда одной конной сотни из Новочеркасска и команд из близлежащих к Монастырскому урочищу станиц, туда предназначается еще несколько орудий от донской артиллерии, чем вполне достойно будет почтена память тех, по ком творится панихида».1
Как же проходила панихида в дореволюционное время. Сохранилось подробное описание этой волнующей церемонии, состоявшейся в конце сентября 1911 года. С утра в станицу Старочеркасскую из Новочеркасска прибыл конный отряд: полусотня юнкеров Новочеркасского казачьего училища, 1-я отдельная сотня и два орудия льготной батареи с хором войсковых музыкантов. В станице к ним присоединилась сотня льготных конных казаков и полусотня конных подростков – казачат. Все собрались на майдане. Выстроившись в походную колонну, конники по команде походного атамана с боевыми песнями двинулись в сторону Монастырского урочища. Одновременно туда же двинулся и собравшийся из соседних станиц люд. Местное духовенство и хор певчих ожидало процессию на урочище. Сюда же вскоре прибыл в сопровождении окружного атамана Черкасского округа наказной атаман.
Началась панихида. Сначала зачитали грамоту царя Михаила Федоровича от 2 декабря 1641 года о мужестве казаков, отстоявших Азов от превосходящих сил басурман. Потом началось богослужение. Во время пения «со святыми упокой, вечная память» раздалась стрельба из пушек. Затем наказной атаман пропустил войска церемониальным маршем, в котором участвовали и конные казачата. Все участники панихиды возвратились в Старочеркасск и отслужили панихиду в Преображенской церкви, где на церковном кладбище есть также несколько могил павших в битве за Азов донских казаков. После этого войска выстроились на майдане перед Войсковым собором. Наказной атаман принял рапорт походного атамана и, следуя по фронту выстроившихся войск, провозглашал здравицу, которая покрылась дружным «ура!» и залпами орудий. Оркестр исполнил народный гимн «Боже, царя храни».
Гражданская война привнесла свои зловещие краски в панораму Монастырского урочища: здесь появились новые могилы… 1 октября 1917 года (на день Покрова Пресвятой Богородицы по старому стилю) на панихиду сюда прибыл первый вольно избранный войсковой атаман генерал от кавалерии, Георгиевский кавалер А.М. Каледин и председатель Донского правительства М.П. Богаевский. Как вспоминала жена Митрофана Богаевского Елизавета Дмитриевна, «был чудесный день, солнце ярко светило», когда они на машине прибыли из Новочеркасска на Монастырское урочище. «…Началось богослужение: молебен, панихида, а затем на большой поляне – речи и парад, - вспоминала она. – Над полем летали аэропланы. А потом общая казачья трапеза здесь на поляне. Подошел летчик Баранов, …предложил мне подняться в воздух. Раздалось властное: «Не разрешаю…» (атамана Каледина – Е.А.). Все поняли, что вопрос закончен. Раздались стройные звуки «Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон», а затем полились и другие казачьи песни. Любил их атаман, как и все казачьи песни, и слушал внимательно, как молитву. …Но не пришлось Алексею Максимовичу наслаждаться казачьими песнями – его и Митрофана Петровича окружила толпа, жаждавшая услышать от них самих о том, что творится в революционной России, о том, что будет дальше…».1 Больше ни Каледин, ни Митрофан Багаевский не побывают на Монастырском урочище, ибо первый из них застрелится 29 января 1918 года в Атаманском дворце в Новочеркасске, а второй будет убит выстрелом в голову на окраине Ростова-на-Дону 14 апреля того же года…*
В 1918 году дроздовцы расстреливали здесь казаков, по их мнению сочувственно относившихся к красным.2 Старочеркасский краевед А.И. Ткаченко в 70-х гг. ХХ века опросил старожила этой станицы Митрофана Стрюкова, которого дроздовцы везли на расстрел на Камплицию, но ему удалось спрыгнуть с судна, развязав на руках веревки.1
На Монастырском урочище похоронены бойцы 12-й стрелковой дивизии Первой Конной армии, погибшие в начале января 1920 года в станице Старочеркасской. Захватив Старочеркассск 7 января, на Рождество Христово, красноармейцы, измотанные маршем и боями, расположились на ночлег. Рано утром со стороны хуторов Арпачин, Алитуб и Рыков в станицу ворвались сотни Гундоровского белоказачьего полка. В завязавшемся бою красные были разбиты и отступили в сторону хутора Большой Лог и уже взятого бойцами Первой Конной армии Ростова. Захваченных в плен две сотни красноармейцев гундоровцы расстреляли на следующий день у здания «Томатки» (ныне здание кафе «Старочеркасск»).2 Первоначально погибших красноармейцы были погребены в станице Старочеркасской, а в 1924 году их останки торжественно перенесли на Монастырское урочище. Несколько позже здесь появился памятник с надписью на мраморной доске «Вечная слава павшим бойцам 12-й стрелковой дивизии в гражданскую войну 1918-1920 гг.». В 1950-х годах, при углублении входа в подвал здания «Томатки», по воспоминаниям участники этих событий А.П. Кашкинова, на глубине одного метра были обнаружены останки еще 15 расстрелянных красноармейцев.
В 1928-1929 годах комсомольцы станицы Старочеркасской во главе со своим секретарем В.Д. Матёкиным собрали по окрестным местам, заросшими камышами, останки и белых и красных казаков, погибших в бессмысленно-братоубийственной гражданской войне. В нескольких гробах их погребли на территории Монастырского урочища: так смерть примирила в гражданскую войну непримиримых казаков… Об этом в 1980-х годах рассказал в своих воспоминаниях полковник юстиции В.Д. Матёкин, тот самый комсомольский секретарь далеких 20-30-х годов лихого ХХ столетия.
В годы Великой Отечественной войны на Монастырском урочище появилась еще одна братская могила. Это было время, когда Дон поднял на защиту Родины своих лучших сыновей и дочерей, когда газета «Правда», вспоминая славную боевую историю Дона, писала: «всем нам дорог любимый тихий Дон, река русской свободы и героических преданий. Здесь в течение веков шла непримиримая борьба с врагами русского народа. Здесь от смертельного удара пало монгольское иго, и Дмитрий Донской завоевал историческую свою славу. …Здесь росли поколения отважных воинов, передававших из рода в род традиции беззаветной преданности Родине и бесстрашия в бою».1
В октябре 1941 года перед экипажем канонерской лодки «Ростов-Дон» была поставлена задача поддержать своим огнем оборону Таганрога и вывезти из города документы и ценности. Экипаж выполнил поставленную задачу, потеряв при этом одиннадцать своих товарищей. Проплывая по Дону мимо Монастырского урочища, оставшиеся в живых предали земле этого священного места погибших. Вот их имена: командир отделения комендоров А. Парамонов, дублер капитана В.К. Макаров, командир отделения рулевых Д. Филатов, командир отделения химиков В.А. Колодяжный, комендоры лодки О.А. Бычков, С.Бурлаченко и Г. Гончаров, машинисты Н. Самойленко, С.М. Тимонин и И.Е. Чернов, строевой И.Е. Низиков.
Осенью 1942 года, во время оккупации Дона германской армией, донские казаки, пострадавшие от большевиков и воевавшиеся на стороне фашистов, устроили на Монастырском урочище торжества с молебном и панихидой. 14 октября 1942 года, впервые с 1919 года, по настоянию походного атамана Всевеликого Войска Донского Ерофея (Сергея) Васильевича Павлова была проведена традиционная панихида. Из Новочеркасска, станицы Старочеркасской, окрестных станиц и хуторов на Монастырское урочище съехались сотни казаков. Участник этого действа, один из ближайших помощников Павлова, писатель-эмигрант Петр Донсков писал в своей книге «Дон, Кубань и Терек во Второй мировой войне», изданной в 1960 году в Нью-Йорке: «Мчатся иностранные автомобили, влекомые интересом к стихийному созданию сил казачества, мчатся впереди их лихих конники, и кажется, мчится то вольность казачья, вырвавшаяся из многолетнего красного полона. И, пока эта вольность казачья сидит на коне с клинком в руках, она не позволит никому прикоснуться к святыням своего прошлого. …Стала во единый круг многотысячная масса и замерла при звуках речи походного атамана Павлова. По старому казачьему обыкновению, атаман читал перед панихидой грамоту царя и великого князя Михаила Федоровича от 2 декабря 1641 года. Чеканные слова царской грамоты, свидетельствующие о непревзойденной славе казачества при защите Азова, уходят в далекую, бескрайнюю степь и клятвой к новой славе стучат в восторженных сердцах. Не войсковой хор величием траурного напева наполняют придонские просторы, нет, поют все, чей голос превозмог порыв печали, чьи чувства вышли из потока слез. …Не парадными рядами стоят войска у разрушенного пьедестала былой славы, а редкие ряды старейших казаков, георгиевских кавалеров, сохранивших под страхом смерти свои воинские отличия. Не воинская сила казачьего парада стоит за ними, нет, стоит за ними непобедимая боевая мощь казачьего духа».1 В общем строю казачества стояли и немецкие захватчики во главе с полковником Левенихом.
Вкушать «поминальную хлеб-соль» все отправились в станицу Старочеркасскую, которая «выбросила…большевистскую нечисть – портреты предателей казачества Подтелкова и Кривошлыкова из старого Войскового собора, превращенного большевиками в музей». Во время застолья атаман Павлов, писатель Донсков произносили тосты о прежних военных доблестях казачества и «великой надежде на возрождение казачества». Немецкий же полковник Левених в своей застольной речи сказал: «Героический облик вашего народа знаком нам из истории… Желаю вам, господа казаки, нашей общей победы над большевиками и воссоздания вашего прекрасного Тихого Дона. Пью за ваш успех и ваше здоровье!»2
…Прошли годы, десятилетия… Монастырское урочище влекло к себе не только пытливых краеведов-историков, но и всех неравнодушных к своей истории людей. Старый памятник, установленный еще до войны обветшал, и тогда решено было соорудить здесь новый мемориал воинской славы. 9 мая 1974 года он был открыт в торжественной обстановке в присутствии сотен людей. Каждому из поколений воинов была возведена мемориальная стена с соответствующими надписями, а на высокой стеле, вознесшейся у самого берега Тихого Дона выбиты три даты: 1641, 1920, 1941.
В августе 1990 года на Монастырском урочище была проведена первая, после октября 1942 года, панихида. Её инициаторами стали участники Первого Всероссийского конного униформированного похода казаков, а провёл панихиду старочеркасский священник о. Виктор (Посохов). С тех пор 14 октября каждого года на земле Монастырского урочища со всех концов Дона и России собираются казаки, чтобы в торжественной обстановке молитвенно помянуть своих предков, завоевавших Дону и России бессмертную славу в борьбе с недругами своими.
В начале 2000 года под председательством войскового атамана ВКО «Всевеликое Войско Донское» казачьего генерала В.П.Водолацкого начал действовать попечительский совет по восстановлению войсковой часовни Покрова Пресвятой Богородицы.
11 октября 2005 года архиепископ Новочеркасский и Ростовский Пантелеимон в присутствии главы Аксайского района В. И. Борзенко, сотрудников Старочеркасского и Аксайского музеев, казаков Черкасского округа, интеллигенции, школьников и кадетов Аксайского района освятил часовню во имя Покрова Пресвятой Богородицы.
В настоящее время ежегодно в начале октября казаки Аксайского юрта и станицы Старочеркасской, совместно с насельниками Свято-Донского Старочеркасского монастыря проводят здесь торжественную панихиду по нескольким поколениям воинов, жизни свои положивших за Дон и Отечество. На этом священном торжестве всегда участвуют кадеты донских корпусов. Зачитывается грамота царя Михаила Федоровича от 2 декабря 1641 года о мужестве донских казаков, взявших и отстоявших Азов. Потом проводится богослужение. Во время пения «со святыми упокой, вечная память» раздается стрельба из автоматов. Затем войсковой атаман ВКО «Всевеликое Войско Донское» вручает награды отличившимся казакам и кадетам. После этого казаки и кадеты проходят церемониальным маршем. Потом присутствующие поминают похороненных на Монастырском урочище казаков за накрытыми столами. Есть крепкая уверенность, что отныне молитвенная жизнь не погаснет в этой часовенке, возведённой на древней, обильно политой казачьей кровью, земле Монастырского урочища, призывая всё новые и новые поколения донцов прийти сюда и поклониться своим славным предкам, стойко бившимся за родную землю и завещавшими нам беречь её.
КРЕПОСТЬ СВЯТОЙ АННЫ
В пяти километрах на север от нынешней станицы Старочеркасской высятся земляные валы в виде правильного шестиугольника, поросшие многолетней травой и кустарником. Это крепость Святой Анны – уникальный памятник фортификационного искусства Росссии ХУШ века.
Предыистория и причины создания крепости Святой Анны на Васильевских буграх, недалеко от бывшего города Черкасска (ныне станица Старочеркасская) ведут свое начало с Прутского мирного договора, заключенного Петром Первым с Турцией 11 июля 1711 года. Это было время, когда окруженный превосходящими силами османов на берегах Прута самонадеенный государь российский вынужден был заключить позорный для России, но спасительный для себя, своей жены Екатерины и детей мирный договор. Согласно ему Россия оставляла завоеванный с таким трудом Азов, срывала отстроенный в короткий срок Таганрог (Троицкую крепость), очищала Петровскую крепость и уходила из Подонья и Приазовья, вернув ситуацию на юге России до Азовского похода 1696 года.
В договоре, заключенном между Россией и Турцией 15 апреля 1712 года, по этому поводу было записано: «Понеже фортеция Азов на краю рубежа Блистательной Порты обретаетца, а его царского величества фортеция Черкасской на краю же его рубежа обретаетца, и того ради между двумя фортециями с обеих сторон фортец не строить».1 Часть гарнизонов Азовской, Петровской и Троицкой крепостей, а также и крепостное имущество из Таганрога и Азова, были переведены на Монастырский транжемент (по-французски «земляное укрепление») в четырех верстах от Черкасска.
Ввиду затяжки в выполнении условий Прутского договора русскими турки 31 октября 1712 года снова объявили войну России, но обе стороны не имели большого желания воевать, поэтому 13 июня 1713 года в Адрианополе был заключен мирный договор.1 По его условиям Россия не могла иметь своих крепостей между Азовом и Черкасском. Транжемент на Монастырском урочище был оставлен, гарнизон переведен на Васильевские бугру, в двух верстах выше Черкасска, где в 1695 году стоял путевой дворец Петра 1.2
Расположение Нового транжемента на местности было крайне неудачно: ежегодные разливы Дона размывали земляные валы, внутренняя площадь укрепления затапливалась. И в конце 1720-х годов было высказано предложение не тратиться на ежегодный дорогостоящий ремонт транжемента, а перенести его на новое, возвышенное, место.
16 марта 1730 года Правительствующий Сенат постановил: «Тое Транжементскую крепость построить вновь на Васильевских буграх, шестиугольную, в три года. А для строения той крепости послать генералу графу фон Миниху* от себя добраго и в практике искуснаго инженера». Граф Миних, бывший в то время президентом Военной коллегии, направил в Черкасск для ведения изыскательских работ генерал-инженера Петра де Бриньи** и полковника де Кулонга, инженера, строившего укрепления Кронштадта. Место, выбранное для строительства крепости, граничило на юге с рекой Дон, на востоке – с Васильевым ериком, на западе с речкой Гнилой, впадающей в Дон. На севере к будущей крепости примыкали незатапливаемые холмы.
Проведя изыскательские работы, де Бриньи уехал, а де Кулонг в мае 1730 года начал строительство новой крепости.1 Важно отметить, что будущая крепость возводилась не на юридически законной российской земле, а на территории, политически зависимой от Турции, где Россия имела, согласно договору, право только на ограниченные поднадзорные функции в отношении своих единоверцев – донских казаков. Выбранное для строительства крепости место было привязано к существующему, согласованному с турецкой стороной месту базирования ее войск, к Черкасскому городку. Формально новая крепость должна была быть наследницей существующего Нового Транжемента, непригодного для использования по назначению из-за наводнений.
Однако Аннинская крепость сразу же была задумана принципиально иной по размерам, устройству и назначении. Если Новый транжемент выполнял надзорные функции караула и блокпоста при Черкасском городке на Московской дороге и у переправы через Дон, то крепость Святой Анны с самого начала была задумана как военная база в чистом виде и опорная база для российской армии вторжения, выдвинутая к будущему театру военных действий против Азова и прилегающих районов (12 мюля 1736 года завершалось действие невыгодного России Прутского мира).
Инженер-полковник де Кулонг получил задание построить крепость «по приложенному проекту шестиугольную с возможностью допустить с каменным эскарпом, а ежели это невозможно, то с плакверхом или дерном».2 Впервые в военной политике организации военного дела и военном планировании России новая крепость строилась не по традиционной практике фортификационных аналогов, а «по Вобановой науке». Поэтому крепость Святой Анны получила почти идеальные формы, став практическим воплощением теоретического идеального образца классической системы фортификации знаменитого французского военного инженера, маршала Франции Себастьяна Вобана (1633-1707).1
С мая 1730 года строить крепость начали солдаты Воронежского гарнизона.2 Мощную земляную крепость приходилось возводить на песчаном грунте, на местности, периодически затопляемой весенними наводнениями (март-май), поэтому сроки строительства несколько затянулись (строили на восемь месяцев дольше запланированного). Чтобы уменьшить пагубное действие наводнений, строитель предложили сделать для крепости «одежду» из деревянных шпунтовых свай, забранных позади досками. Однако полностью осуществить это не удалось, и «деревянная одежда» была сделана только со стороны Васильева ерика.
Указом императрицы Анны Иоанновны от 22 января 1731 года еще строившаяся полным ходом крепость получила название крепости Святой Анны.3 К концу осени 1733 года строительство крепости было завершено и указом от 28 ноября 1733 года ее присоединили к Украинской оборонительной линии. Первым комендантом Аннинской крепости был назначен генерал-майор А.И.Тараканов.* От крепости до Алитубского редута был устроен паром для переправы караула. Недалеко от крепости через Дон проходил брод, по которому в засушливые летние дни переезжали арбами.4
Крепость Святой Анны состояла из шести фортов, образующих правильный шестиугольник, стороны которого имели 318 метров в длину. С севера, юга и юго-востока были сооружены земляные редуты (равелины). Крепостные земляные валы по окружности тянулись на расстояние до двух километров. Наименьшая высота валов составляла пять с половиной метров, наибольшая – восемь метров; глубина главного рва достигала трех с половиной метров.1
Внутреннее устройство Аннинской крепости определялось пятью направлениями, в соответствиями с которыми формировалась ее застройка:
1. Управление: бригадирский двор, обер-комендантский дом, гарнизонная канцелярия и гауптвахта.
2. Гарнизонные учреждения снабжения (провиант и фураж), снаряжения (амуниция) и вооружения (арсенал, пушечный двор).
3. Квартирная часть (штаб-и обер-офицерские квартиры, солдатские казармы).
4. Инженерная команда (в том числе инженерная канцелярия и чертежная).
5. Охранение (караулы).
Ядром внутренней планировки крепости составлял плац, вокруг которого группировались главные постройки. Здесь находились: Покровская церковь, комендантский двор с караульней и амбаром, бригадирский двор с караульней и конюшней, гарнизонная канцелярия, полковые канцелярии, гарнизонная школа, штаб-и обер-офицерские квартиры, солдатские казармы, главная гауптвахта и тюрьма, острог с тюрьмой, пороховые погреба, артиллерийский пушечный двор, артиллерийские магазины и амбары, артиллерийские мастерские, полковые цейхгаузы, кузница, соляной амбар, провиантские магазины, овсяные магазины, кабаки, купеческие лавки, священнические дворы, колодцы, мосты, караульни. С южного равелина в крепость вели Московские ворота, с северного – Спасские ворота. Кроме этого имелось четыре калитки: Павловская, Тамбовская, Коротоякская и Козловская, названные по наименованию базировавшихся здесь полков.1
Введенная в строй действующих в ноябре 1733 года, крепость Святой Анны продолжала достраиваться и совершенствоваться и в последующие годы. Поскольку в июле 1736 года завершалось действие невыгодного для России Прутского мирного договора, по замыслу строителей крепости Святой Анны она должна была стать базой русской армии в предстоящей войне с Турцией.
Война грянула летом 1735 года и поводом для ее объявления Россией Турции послужили татарские набеги на Украину и движение крымской конницы в Персию через русскую территорию. Осенью того же года русские войска под командованием генерала Вейсбаха должны были захватить крепость Азов. С этой целью в крепости Святой Анны по приказу фельдмаршала Миниха создавались необходимые запасы продовольствия и провианта готовилась осадная артиллерия, подтягивалась новая. Однако из-за материальной неготовности русской армии блокаду и штурм такой сильной крепости как Азов пришлось перенести на весну-лето следующего года.
8 марта 1736 года в крепость Святой Анны с инспекцией готовности крепости к предстоящим боям прибыл фельдмаршал Миних. К этому времени в крепости был учрежден мощный провиантский магазин, сооружены пороховые погреба, исправлена осадная и полевая артиллерия. В крепости фельдмаршалу доложили сведения, полученные казачьей разведкой: в Азове сконцентрировано около пяти тысяч турок и татар, но вследствие штормовой погоды турецкий флот не может войти с моря в Дон. Миних велел срочно начать осаду Азова. В крепости Святой Анны в это время находилось 6 тысяч регулярной пехоты, 2 тысячи конных и 1,5 тысячи пеших казаков; последними командовали знаменитый походный атаман Иван Матвеевич Краснощеков и войсковой атаман Иван Иванович Фролов. По приказу Миниха все эти войска двинулись к Азову.
17 июля 1736 года русские войска под командованием генерал-фельдмаршала Петра Ласси овладели Азовом. После этого армия Ласси двинулась к Перекопу, чтобы идти далее в Крым, а в Азов из крепости Святой Анны был переведен ее гарнизон со всеми службами и Солдатская слобода, располагавшаяся под крепостью и составившая Азовский форштадт. Здесь они оставались до весны 1742 года, когда в исполнение Белградского мирного договора (18 сентября 1739 года) и Константинопольской конвенции (26 августа 1741 года) русские покинули демилитаризованный Азов, выведя из него гарнизон, вооружение и оборудование обратно в Аннинскую крепость. Вслед за армией и под ее защиту в крепость Святой Анны переехало городское и посадское население Азова. В соответствие с 3-й статьей Белградского мирного договора, в присутствии турецких наблюдателей, крепостные сооружения Азова были срыты, крепость опустела. Здесь был лишь нейтральный торговый пункт, куда приезжали мирные торговцы из России, Кавказа, Турции, Крыма.
С весны 1742 года начинается период расцвета, своеобразный «золотой век» крепости Святой Анны. Надо заметить, что согласно той же 3-й статьи Белградского договора крепость Святой Анны юридически оставалась вне пределов территории Российского государства, и Россия могла иметь здесь только крепость, но не город. Фактически же, Аннинская крепость была городом, преемником прежнего Азова, вобрав в себя его русское население. Прежняя Солдатская слобода при крепости стала называться Подгородной слободой, а после ее укрепления редутами – «форштадтом».1 В крепости и форштадте стала развиваться торговля, появились купеческие лавки и кабаки. Директор российских крепостей генерал-фельдмаршал П.И.Шувалов разместил в крепости Константинопольскую торговую компанию (фактически принадлежавшую ему), монопольно владевшей всей внешней торговлей сырьевыми ресурсами на юге России.
К июлю 1760 года гарнизон Аннинской крепости состоял из четырех полков – Павловского, Козловского, Тамбовского и Коротоякского – всего 4750 человек, из которых «в дальних отлучках – 549, больных – 689, под арестом – 21, здоровых налицо – 3246».2 К этому числу добавлялся 381 артиллерийской и инженерной команд.3 К этому времени в крепости уже существовал большой стационарный госпиталь.
Обладая рядом преимуществ, крепость Святой Анны имела существенные недостатки. Из-за нездоровой низменной местности гарнизон страдал от болезней, а весенние наводнения усиливали эти трудности. Крепость далеко отстояла от устья Дона и берегов Азовского моря (более 80 верст), что делало её ненадежной в случае нападения турок и не способствовало процветанию здесь международной торговли. Именно поэтому, подписывая Белградский договор с Турцией, Россия оговорила себе право построить новую крепость между Черкасском и Азовом, а Турция могла иметь такую же крепость на Кубани.
С целью выбора места для строительства новой крепости указом Правительствующего Сената от 31 июля 1744 года на Дон был отправлен генерал-лейтенант де Бриньи.4 Осмотрев территорию, француз предложил три варианта: «1. От Азова по реке Дону вверх идучи при реке Мертвый Донец, где для безопасной коммуникации с пристанями и перевозом сделана крепостица называемая Донецкая. 2) место на берегу реки Дона выше Донецкой крепости при последней с турками границе при устье речки Темерника. 3) место при той же речке Темерник при устье по другую сторону от Черкасской стороны и при тех местах родниковые воды имеются, а изо всех трех мест второе место за лучшее почесть надобно».1
21 декабря 1760 года Сенат постановил перевести гарнизон крепости Святой Анны в урочище Богатый Колодезь и о начале строительства на этом месте временных укреплений.2 21 сентября 1761 года, на память обретения мощей святителя Димитрия Ростовского, здесь была заложена одноименная крепость (ныне город Ростов-на-Дону). Ее строительством и переводом сюда гарнизона Аннинской крепости занимался инженер-капитан Александр Иванович Ригельман, специальный представитель фельдмаршала, графа П.И.Шувалова.
С этого времени крепость Святой Анны теряет свое былое значение. Здесь продолжала жить только часть торговых людей, переселенных сюда в 1731 году.3 В последующее время около крепости действовала лесная биржа.4 В начале Х1Х века по приказу атамана М.И.Платова около крепости была открыта первая черкасская ярмарка. Для ее широкой популяризации атаман велел организовать грандиозные скачки на лошадях, победители которых получали серебряные кубки и сбрую. Вечером в окрестностях Аннинской крепости были зажжены бочки со смолой и сожжен фейерверк в виде щита с вензелем императора Александра Первого.5
Шли годы, строения крепости постепенно разрушались, местность дичала. В 1830-х годах на территории бывшей крепости создали карантинное место и были построены два небольших домика для содержания зараженных проказой. Сюда привозились казаки, больные этой неизлечимой болезнью, и здесь их обиходил лекарь Черкасского округа.1 Потом эти здания были ликвидированы, местность дезинфицирована, и со второй половины Х1Х столетия здесь располагались огороды жителей станицы Старочеркасской.2 В советский период внутреннее пространство Аннинской крепости использовалось для выращивания бахчевых культур совхозом «Старочеркасский».
Из исторического забвения крепость Святой Анны вернулась в 1970-х годах, когда постановлением Совета министров РСФСР от 30 декабря 1970 года был образован Старочеркасский историко-архитектурный музей-заповедник, чьей охранной зоной стала бывшая крепость. 4 декабря 1974 года правительство Российской Федерации своим постановлением за номером 624 внесло крепость Святой Анны, наряду с другими объектами Старочеркасского историко-архитектурного музея-заповедника в Список охраняемых памятников истории и культуры государственного (республиканского) значения. И, наконец, указом президента Российской Федерации от 20 февраля 1995 года (№ 176) Аннинская крепость в составе всех памятников Старочеркасского историко-архитектурного музея-заповедника была включена в «Перечень объектов исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения».
В 2002-2003 годах Московским институтом по реставрации памятников истории и культуры «Спецпроектреставрация» разработан интересный проект реставрации и использования крепости Святой Анны в качестве объекта широкого показа отечественным и зарубежным туристам. Реализация первой очереди этого проекта намечена на 2020 год.1
Евгений Астапенко, кандидат исторических наук, член Союза журналистов России.
1 Рогудеев В. В. Исследования в Аксайском, Красносулинском и Тарасовском районах Ростовской области.- // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 2001 г. - Вып.ХVIII. - Азов, 2002. - С.106-108. Здесь, в частности, обнаружены следы срубной и салтово-маяцкой культур.
2 Сухоруков В. Д. Краткое историческое известие о бывшем на Дону городе Черкасске. - С. 91.
3 Быкадоров Ис. Ф. Донское войско в борьбе за выход в море (1546-1646). - Париж, 1937. - С.26.
4 Дневник путешествия в южную Россию академика С.-Петербургской академии наук Гильденштедта в 1773-1774 годах. - // Записки Императорского Одесского общества истории и древностей. - Т.11. – Одесса, 1879. - С. 203. Примечание 10.
1 Ригельман А. И. Указ. соч. С. 99.
2 РГАДА. Ф.127. 1635. № 2. Л.48.
1 Толстой Л. Н. ПСС.- Т.48. - М.,1952. - С.123.
2 Попов Х. И. Историческая панихида на Монастырском урочище. - // Донская церковная старина. - Вып.1. - Новочеркасск, 1906. - С. 17.
3 Смирнов Н. А. Указ. соч. - С. 22.
1 // СОВДСК. - Вып. XIII. - Новочеркасск, 1914. С. 134-135.
2 Реформы Петра Первого. / Сб. док. - М., 1937. - С. 253.
1 Дневник путешествия в южную Россию академика С.-Петербургской академии наук Гильденштедта в 1773-1774 годах. - С. 203.
2 Ригельман А. И. Указ. соч. - С.45.
1 // Донские епархиальные ведомости. - № 8. - 1890. - С. 251-253.
* Во время археологических раскопок Кировского сквера г. Ростова-на-Дону в 2005 г. был обнаружен фундамент каменного Покровского храма.
1Левицкий Г. А. Старочеркассск и его достопримечательности. - С. 33.
1 // Приазовский край. 25 февраля 1899 года.
1 Богаевская Е. Д. Рядом…- // Станичный вестник (Монреаль). - Сентябрь 1993. - С. 26-27.
* Оба они: и Каледин А. М., и Богаевский М. П. будут похоронены рядом на Новочеркасском городском кладбище.
2 См. Погодин Ник. Указ. соч. - С. 4. Писатель побывал на Монастырском урочище летом 1925 г.
1 Ткаченко А. И. Возродим Камплицу в знак примирения. 1993. 2 декабря. Автограф рукописи.
2 В 1970-х годах эти сведения записал у очевидицы расстрела красноармейцев жительницы Старочеркасска М. Л. Павловой краевед А. И. Ткаченко.
1 // Правда. № 192. 1942. 11 июля
1 Донсков П. Указ. соч. С.519.
2 Там же. С.520.
1 Реформы Петра Первого. Сб. док. М.,1937. С.253.
1 Павленко Н.И. Петр Великий. М.,1990. С.362.
2 Крепость Святой Анны. Научно-проектная документация. Институт по реставрации памятников истории и культуры «Спецпроектреставрация». Историческая справка. М.,2003.
* Миних Бурхард Кристоф (Христофор Антонович) (1683 - 1767) – военный деятель.Генерал-фельдмаршал. Немец. На русскую службу приглашен как способный инженер в 1721 г. Граф (1728). Президент Военной коллегии и кавалер ордена св.Андрея Первозванного с 1731 г. Генерал-фельдмаршал (1732).
**Бриньи де, Петр (? - 1754) – военный деятель. Француз по происхождению, на русскую службу вступил в начале Северной войны по приглашению Петра 1. На Дону появился в начале 30-х гг. ХУШ в., вел здесь изыскательские работы для строительства близ г.Черкасска (ныне станица Старочеркасская Ростовской области) и государственной крепости Святой Анны. С 1733 г. ему была поручена заготовка запасов для взятия Азова. В 1735 г. участвовал в походе под Азов, а через год в его взятии русскими войсками. Генерал-лейтенант, инженер.
1 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф.349. оп.1. Д.35. Л.1.
2 Там же.
1 Крепость Святой Анны. Научно-проектная документация. Институт по реставрации памятников истории и культуры «Спецпроектреставрация». Историческая справка. М.,2003.
2 РГВИА. Ф.349.Оп.1. Д.35.Л.1.
3 Российский государственный архив древних актов. Ф.248 (сенат). Кн.625. Л.397.
* Он умер в 1740 году и был погребен на кладбище Преображенской церкви Черкасска. В тот год Черкасск накрыла «большая вода», названная «Таракановской». - // «Донские войсковые ведомости». 1875. 25 ноября.
4 Сенюткин М. Донцы. М.,1866. Ч.2. С.218.
1 Карты, планы и чертежи к 3 части материалов для инженерного искусства в России Ф.Ласковского. Спб.,1866. Л.32.
1 Крепость Святой Анны. Научно-проектная документация. Институт по реставрации памятников истории и культуры «Спецпроектреставрация». Историческая справка. М.,2003.
1 Крепость Святой Анны. Научно-проектная документация. Институт по реставрации памятников истории и культуры «Спецпроектреставрация». Историческая справка. М.,2003.
2 РГВИА. Ф.349. Оп.1. Д.35. Л.13.
3 ГАРО. Ф.55. Оп.1. Д.1486. Л.72.
4 РГАДА. Ф.248. Оп.113. № 1074. Лл.2-5.
1 РГВИА. Ф.349. Оп.1. Д.35. Л.5.
2 РГАДА. Ф.248. Оп.113. № 1074. Л.218.
3 Акты Лишина. Т.3. С.327.
4 // «Донские епархиальные ведомости». 1890. № 9. С.82.
5 // «Донские войсковые ведомости». 1860. № 8.С.34.
1 Сухоруков В.Д. Статистическое описание Земли донских казаков, составленное в 1822-1832 годах. Новочеркасск, 1891. С.126.
2 // «Донские епархиальные ведомости». 1890. № 9. С.83.
1 Крепость Святой Анны. Научно-проектная документация. Институт по реставрации памятников истории и культуры «Спецпроектреставрация». М.,2003