Вообще полноценные американо-османские дипломатические отношения начались в 1820 году, когда в Стамбул прибыл первый американский консул - Джордж Уильям Эрвинг. Турки отнеслись к американцам довольно тепло и констрктивно, ибо это была наверное единственная держава на тот момент, которой Восточный Вопрос был до фонаря. В своих реляциях (в переводе на современный язык конечно) турки называли США "страной английского народа" (Ingliz Cumhurunun Ülkesi), что наверное сильно доставляло англичанам. Тем не менее, отношения, хоть и неспешно, но развивались.
В 1828 году, после Наварина, султан заказал в США, несколько кораблей для своего флота, прежде всего это было сделано для того, чтобы отвязаться от зависимости европейских держав в вопросе строительства флота. Естественно, далее пошли торговые соглашения. В 1830 году в Смирну зашло 30 американских судов - 13 из Бостона, 7 из Массачусетса, остальные - с других портов США. Главные статьи вывоза - рис, изюм и... опиум конечно!
Взамен американцы поставляли в Турцию хлопок (нафига?), железо и ром.
Но к 1840-м отношения с Турцией начали портиться. И опять, поднимая этот вопрос, стоит удивиться американской схематичности. Времена и нравы меняются, но шаблон, засевший в ранних США готов к использованию всегда. Дело в том, что в Стамбуле, Смирне и некоторых других городах американцы открыли несколько протестантских миссий, дабы обращать православных, отродоксов и католиков в протестантство (пресвитерианство). В новые приходы пошли в основном армяне, которым, в случае обращения в протестанты предлагали... выезд в США.
У турок и так проблем хватало с немусульманским населением, а тут, блин, еще одни пришли. Поэтому в 1840-м году американцев попросили уйти. Однако в дело вмешались... британцы. Которые посчитали, что распространение евангелического учения в османской империи выгодно и Британии. Поэтому часть американских дипломатов осталась и работала под крышей английского посольства. Естественно, под скромными миссионерами очень часто скрывались не только отцы церкви. Например, отец Браун, позже ставший представителем дипломатической миссии США в Турции. В миру - полковник армии США Джон Браун, развернувший сеть евангелических миссий в Курдистане.
Что касается России. В правление Александра I американцы ее реально опасались. Просто потому, что Россия залезла в испанские владения в Америке и активно расширяла сферу присутствия в том регионе, который американцы считали своим. Началось русско-американское сближение с начала царствования Николая. Прежде всего потому, что Николай поддержал американские требования о выплате Англией и Францией компенсаций в сторону США за торговые суда, захваченные во время наполеоновских войн. Франция в компенсациях Америке отказала, и стала для США "нехорошим человеком". И опять - Николай очень не любил Луи-Филиппа, поэтому американцы прониклись еще большей симпатией к русскому императору.
Естественно, с Россией в 1830-х завязалось и тесное торговое и техническое сотрудничество, прежде всего в области железных дорог. Так, ж/д "Санкт-Петербург - Москва" помогал строить майор Джордж Вашингтон Уистлер, причем получал оплату 3000 долларов в год. Фирма "Harrison, Eastwick and Winans" построила в Александровске (недалеко от Питера) локомотивный завод, несколько русских судов были построены на американских верфях в течение 1840-х. Ну а американцам прежде всего была интересна русская пенька, которую они (заменив англичан) скупали практически на корню.
В общем, это был взаимный интерес, под который американцы начали к тому же подводить теоретическую базу. Особенно импонировала американцам идея, что их задача - цивилизировать Новый Свет, а русская мега-задача - принести христианство народам Азии и Африки. И перед лицом несомненного краха Европы (а она охвачена псевдореволюционным брожением и нестабильна) останутся только две великие устойчивые державы мира - Россия и США.
Начало Восточной войны вызвало в США сдержанные эмоции. Вот "Нью-Йорк таймс": "За дальностью расстояний нам совершенно все равно, кому принадлежат Босфор и Дарданеллы - мусульманам ли, казакам или Джону Булю".
Во время прибытия посольства Меншикова и Стратфорд де Редклифф, и Браун посоветовали туркам согласиться с русским приоритетом в Святых Местах, но отказаться от требования русского протектората над всеми христианами Османской империи. Это была консолидированная позиция англоязычных стран, и они реально думали, что на этом все и закончится. Дело в том, что русские требования воспринимались ими не как ультиматум, а как предложения для торга - где-то согласимся, где-то откажем. Но Меншикова перло - он настоял на отставке турецкого министра иностранных дел Фуад-Эфенди, и султана это задело. Тот уволил его с поста главы МИДа, но сделал великим визирем. Новый глава МИДа Рифаат-паша так же подвергся консолидированному давлению со стороны Австрии и России, но опять отверг русские претензии на покровительство над христианскими подданными империи. Далее был 48-часовой ультиматум и отъезд Меншикова.
Глава дипмиссии США Марш, узнав о разрыве, попросил прислать в Босфор флагман Средиземноморской эскадры "Камберленд" для возможной защиты и эвакуации американских граждан. Причем на начальном этапе американская позиция оказалась антироссийской - они в депешах с удовольствием отмечали, что даже Австрия выступила в этот момент с резко отповедью России. Надо сказать, что именно консолидированная позиция Австрии и России по турецкому вопросу в 1852-1853 годах более всего и пугала США. Собственно европейских революций США и хотели, и боялись. Хотели, потому что были против монархий. Боялись, потому что за революциями мог последовать новый передел мира, где США могла быть уготовлена незавидная роль.
Более все-таки позиция США была не прореволюционной, а антипапской, направленной против католичества в Европе. И здесь уже была заложена мина, которая рушила всю эту теоретическую надстройку на корню. Тот же Луи-Филипп, пришедший к власти в результате революции, что сделал? Да ввел в Рим французские войска и посадил Папу обратно на Святой престол. Значит, делали вывод американцы, это "неправильная революция". Будем ждать "правильной". В разгар венгерского восстания США послали в Вену своего представителя, Дадли Мэна, который предъявил требование признать венгерское правительство как независимую власть, и что США Будапешт признают, однако в Вене от американцев просто отмахнулись.
А после поражения Венгерского восстания австрийский представитель отозвался о подобных признаниях США в том духе, что "янки всегда любили признавать то, чего в этом мире не существует". Что говорится - не в бровь, а в глаз, ведь все признанные США революционные правительства были в конечном итоге сметены. В ответ госсекретарь Вебстер смог разразиться только высокопарной речью о том, что США сейчас занимают такую территорию, что Австрийская империя на ее фоне - всего лишь куча мусора. Ну и принять бежавшего из Венгрии Кошута, которого освистали и закидали камнями ирландские рабочие во время выступления венгра в Нью-Йорке. И случилось это по простой причине - позиция Кошута антироссийская, и пробританская.
1) США от России получают зримые ништяки. В отличие от Венгрии. 2) На прямой вопрос - признает ли Кошут Ирландию независимой, тот стал юлить, и говорить, что этот вопрос "должен решаться ирландским народом и британским Парламентом".
В общем, пока политики играли в малопонятные игры (типа американской модели демократии на Венгерской равнине), предприниматели и простой люд тяготели более к России, как к стране, с кем они торгуют, довольно успешно сотрудничают, и где получают прибыль, а не тратят деньги налогоплательщиков.
Автор: Сергей Махов