Книжка в продаже. Выдуманная повесть, навеянная расставанием с городом, переполненная глубоко горестного состояния духа, одиночества, тоски по утраченному счастью с широким использованием импровизаций. В тексте встречаются известные имена горожан, узнаваемые улицы и дворы. Но всё вместе - это художественная неправда. Автор приносит извинения.
Внимание, а еще это альтернативная история, городские легенды, ироничная проза, контркультура и современная литература.
***
Гриша Тишин снял капроновую шляпу, которую выиграл у Штурова, вытер лоб аккуратно сложенным платком и сказал:
– Все мужики, вышел, – дотянулся до бутылки с пивом, налил полный стакан, выпил и подумал: «Хорошо, что Евсеич меня не узнал».
Во дворе было патриархально. Именно так Гриша представлял себе тихий советский дворик. Он заходил сюда слишком часто. Жил он в паре остановок отсюда по красной линии в обыкновенном девятиэтажном доме. Давно снимал квартиру ближе к центру. Последние десять лет работал в пресс-службе городской администрации и уже выслужил квартиру, только в новом районе в тупике на фиолетовой.
Он был государственным служащим средней руки и должен радоваться, что дали такую жилплощадь. И он радовался, и сдавал ее трем студенткам из той же деревни, откуда сам приехал.
Тишин окончил пединститут, потому что его мама учительница русского языка и литературы. С детства он был читателем и драчуном. Человек Гриша не мелкий, сейчас, наверно, набрал все девяносто килограмм, но ребенком был медлительным и некоторые борзые пацаны думали, что он тупой. Тишин был задумчивым, но если надо, то мог с разворота так зарядить, что потом было ужасно стыдно за пролитую кровь.
Подростком такое иногда случалось, он уговаривал себя, что не виноват, что так получилось, что добро должно быть с кулаками и много думал про Павку Корчагина и Николая Ставрогина.
В городе было совсем по-другому, приехав из села, он попал в такой цветник филфака, что руки можно было не распускать, девоньки липли к нему как бабочки на свежий тюльпан. Мама очень переживала, что женят как Пьера. Они часто спорили, что Пьер не тюфяк, он на фоне гусаров такой, а на самом деле – крутой.
Зря мама переживала, в институте Гриша не женился, пронесло. Про главный роман его жизни ходило много сплетен, но правды никто не знал.
– Мужики, давайте я схожу? – выплеснув осу из стакана, сказал Гриша и встал, поправляя пиджак.
– Не вопрос, – ответил Жужакин. Он редко приходил, но сегодня ему нужно было уточнить у Мерилина, в каком году снесли мост от элеватора на остров.
Гриша двинул шляпу на середину стола. В нее упали сотки и пятисотка. Жужакин – старый банковский работник сказал:
– На все. Ветеранам премию дали за советское детство, заслужили.
Всем было известно, что «Барнаул – столица мира», и надо помнить добрым словом, что только благодаря пиву появилась эта бессмертная фраза, сказанная музыкантом Лазориным и записанная братьями Ореховыми, которые так и назвали свою детективную повесть.
Теперь каждый детсадовец знал, что «Барнеаполь – пуп Земли». Огромный пивзавод во времена перестройки остался единственным работающим предприятием. Плодово-ягодную бормотуху в городе не делали, а водку в те времена продавали по талонам.
Уже два раза за трехсотлетнюю историю, город спасали торговцы. Сначала после первой промышленной революции закрылся сереброплавильный завод, и купцы подняли город на торговле хлебом с маслом.
После эпохи советской индустриализации, во время второй мировой войны, город превратился в большой завод. Чего тут только не делали: патроны, шины, моторы, радио, и много чего еще, но все рухнуло вместе со страной.
Опять торговцы открыли ларьки, палатки, лавки, магазины, торговые центры – и город ожил. Пиво стало местной нефтью. Так и пережили суровые годы.
Жужакин очень любил вспоминать, как тяжело было в советское время, но при этом как всё было хорошо.
«Бедный», – подумал Гриша, когда немолодая тетка Рая поглядывала на него с уважением, наливала два раза по три бутылки. Акции: берешь две – одна в подарок.
Тишина не уважали на работе, там никого не уважали. Начальницы часто менялись, их тасовали примерно раз в три года из колоды молодых привлекательных журналисток, главное, чтобы сиськи были хорошие.
Когда-то начальниками были мужики. Тишин еще застал такое и даже поработал при одном, звали его Тетерятник, теперь о нем складывают анекдоты.
При Тишине уже третья «Дуся-агрегат» или «бабенция со свистком» возглавляла комитет.
В городе знали, что Гриша – самый умный литературный критик. Молодые поэты его боялись и смотрели как на Пик Коммунизма. Старые – принимали по-человечески и любили с ним поболтать. Сам Дундарин, всем говорил:
– Тишин – это голова.
Гриша давно перестал дружить с Пчелкиным, сначала тот стал бухать во весь свой богатырский рост. А на пасху ударился головой о колокол на колокольне Покровского храма и стал бегать за попами, а потом вдруг женился.
Гриша подумал, что это к лучшему, но, кажется, ошибся. Пчелкин перестал писать и даже пить, стал петь в церкви, и общаться с ним было неприятно.
Тишин мужал.
Книга доступна по ссылке. Белый барнаульский блюз. Петров и Сидоров идут к Иванову, Вадим Александрович Климов – скачать книгу fb2, epub, pdf на ЛитРес (litres.ru)
Благодарю, что дочитали. Подпишитесь, пожалуйста, на страницу, если это не противоречит вашим принципам.
