– Ой, беда! Люди добрые, какая беда случилась!
Машка-сорока, прозванная так за свою привычку разносить по деревне все новости, кричала во всю силу своего голоса. Жители деревни уже привычно собирались у заборов, терпеливо дожидаясь, пока Машка, отдышавшись, расскажет, что произошло. Первым не выдержал дед Матвей.
– Ну давай, сорока, уж говори, что стряслось?
Машка остановилась, хватаясь за грудь, пытаясь перевести дух после быстрой пробежки, и указала в сторону дороги.
– Ой, люди, беда какая! На трассе жигулёнок под грузовик попал... Все насмерть. Никого не осталось. Там сейчас и скорая, и милиция…
Повисла тишина, тревожная и напряжённая. Все ждали от Машки самого важного – кто был в машине? Неужели кто-то из деревенских? Наконец, Машка, собрав силы, выкрикнула:
– Там Тамарка с Пашкой Смирновы были! – и разрыдалась.
Баба Паша Смирнова, которая стояла у забора, услышав это, охнула, схватилась за сердце и рухнула прямо на землю. Люди бросились к ней, кто-то побежал за фельдшером. Полуживую от горя Паулину Павловну аккуратно уложили на носилки и отнесли к скорой. Она, слабым голосом позвав соседку, с трудом проговорила:
– Аня, милая, за Леночкой присмотри, пока я не вернусь. Мишенькин телефон там, под скатёркой, скажи, чтоб племянницу забрали. Она тихая, ей нельзя в приют...
– Всё будет хорошо, Пашенька, ты только держись, – тихо ответила соседка.
Но Паулину Павловну так и не успели довезти до больницы. Смирновых пришлось хоронить троих сразу. На похороны приехал Леночкин дядя Миша с тётей Валей. Маминых родственников не осталось, поэтому на прощании были только деревенские.
Леночка сидела на стульчике, тихо плача. Внутри всё опустело, а слово «сирота» внушало страх. Ещё больше её пугал спор дяди Миши с тётей Валей, который она случайно подслушала.
– Зачем она нам? У нас свои дети, о них надо думать, а эта как приживалка!
Дядя Миша с трудом сдержал раздражение и резко ответил:
– Валя, хватит! Лена – моя племянница, и она будет жить с нами.
Валя умолкла, но её недовольство было очевидно.
***
Две двоюродные сестры, с которыми Лена раньше ладила, встретили её холодно. Их отношение явно изменилось под влиянием матери.
– Теперь ещё и её кормить-поить, одевать, а нашим меньше достанется, – ворчала Валентина, когда Михаила не было дома.
При муже она сдерживала свои замечания, а тот был слишком занят работой, чтобы заметить, что происходит.
Лена чувствовала себя чужой и изо всех сил старалась угодить. Она молча делала домашнюю работу: вытирала пыль, мыла посуду и выносила мусор, что сильно отличало её от двоюродных сестёр.
Но настоящие трудности начались, когда Лена пошла в новую школу. Одноклассники встретили её насмешками и злыми шутками вроде: «Тебя с помойки сюда притащили?»
Лена лишь плакала и молчала, не умея дать отпор. Тётя Валя не потрудилась купить ей новую школьную форму, а просто вручила изношенную одежду старшей дочери. На Лене она смотрелась как мешок.
Увидев слёзы Лены, Валентина не проявила ни капли сострадания и сказала:
– Не стоит обижаться, ты и есть с помойки. Радуйся, что живёшь в семье, а не в детдоме.
Это замечание было весьма спорным. Лена иногда размышляла о том, что в детском доме среди таких же обделённых судьбой детей ей, возможно, было бы легче. В школе её почти не замечали: большинство одноклассников относились к ней с равнодушием, но находились и те, кто не упускал возможности её обидеть. В начальных классах они не просто дразнили её – рвали тетради, подкладывали в рюкзак камни, обзывали бедной сиротой. С возрастом издевательства становились только изощрённее.
Особенно сильно против Лены ополчилась одна девочка – Илона Старостина, избалованная дочь высокопоставленных родителей. Она всегда вела себя так, словно весь мир должен был ей угождать. У неё всегда было самое лучшее и самое новое, и её любимая фраза была: «Папа купит мне всё, что я захочу!» И что бы она ни хотела, это всегда срабатывало. Отказов она не знала.
Вокруг Илоны сложился целый круг преданных последователей, и никто в школе не мог этому противостоять. Стоило только девочке пожаловаться дома на что-либо, как её мать мгновенно приходила к директору с требованием наказать «обидчика». Именно так физрук Иван Михайлович лишился своей работы – он осмелился заставить Илону прыгнуть через гимнастического козла.
– Представляете, какой нахал! Заставлять мою девочку, такую утончённую, выполнять такие глупости! – возмущалась её мать, стуча ногтями по столу директора.
И вот, прекрасный учитель и любимец детей был вынужден искать новую работу, а Илона продолжала царствовать в классе, особенно издеваясь над Леной.
Однажды, после написания сочинения на тему «Моя будущая профессия», учительница литературы и классный руководитель Антонина Аркадьевна решила зачитаться одну из работ перед всем классом.
– Сегодня хочу прочитать сочинение, которое меня особенно тронуло, – сказала она.
Лена с ужасом узнала свою тетрадь в руках учителя и готова была провалиться сквозь землю. Но Антонина Аркадьевна, заметив её страх, мягко положила руку ей на плечо и начала читать:
– Я мечтаю стать врачом. Таким доктором, который лечит не за деньги, а просто потому, что не может иначе. Врачом, который борется за жизнь даже тогда, когда все уже потеряли надежду. Возможно, если бы такой доктор был рядом с моими родителями в тот момент, когда они погибли в аварии, и с моей бабушкой, когда её везли в скорой помощи после сердечного приступа, они бы все ещё были живы. А я не была бы сиротой и стала бы самой счастливой девочкой на свете.
После этих слов в классе повисла тишина. Все смотрели на покрасневшую Лену. Но тут Илона, почувствовав зависть к тому, что кто-то может быть лучше её, выкрикнула:
– Ой, смотрите, доктором она хочет стать! Вшей своих сначала вылечи, а то ещё всех пациентов заразишь!
В этот момент обернулся Вадим, самый популярный мальчик в классе, которым восхищались многие девочки, включая саму Илону.
– Заткнись. Через двадцать лет ты будешь стоять у её кабинета и умолять принять тебя по старой дружбе, – произнёс он презрительно, глядя прямо в глаза Илоны.
С тех пор отношение к Лене в классе стало меняться. Ребята перестали её дразнить, а Вадим, став её защитником, следил, чтобы никто не смел её обидеть. А если кто-то пытался, перед ним сразу возникал кулак Вадима с вопросом:
– Понял, чем это грозит?
Но Илона только сильнее ненавидела Лену, зависть не давала ей покоя. Каждый раз, видя её, она громко кричала:
– Ой, смотрите, нищенка опять в старьё оделась!
Но то ли одноклассники повзрослели, то ли боялись Вадима, но на её нападки никто уже не реагировал с былой поддержкой.
Время неумолимо приближало выпускной вечер. Весь класс погрузился в предвыпускную лихорадку, обегая магазины и бутики в поисках идеальных нарядов. Илона, как всегда, оказалась в центре внимания: однажды она принесла в класс каталог с платьями от именитых зарубежных дизайнеров. Девочки жадно листали страницы, рассматривая шикарные модели. Однако по таким заоблачным ценам лишь родители Илоны могли позволить себе что-то заказать. После того как Илона в полной мере насладилась завистливыми взглядами, она демонстративно положила каталог перед Леной:
— А ты, мадам, не хочешь полистать и узнать, как нормальные люди должны одеваться? Может, найдёшь себе что-нибудь, — с издевательской улыбкой произнесла она.
— Нет, спасибо, — спокойно ответила Лена, отодвинув каталог, не отвлекаясь от учебника по биологии.
— Чего с нищенкой вообще разговаривать? Как была чучелом, так и осталась, — проворчала Илона, оглядывая класс в надежде на поддерживающий смех.
Но на этот раз её победного триумфа не последовало: лишь пара ближайших подружек попыталась изобразить улыбку. Лена, не обращая внимания, уже решила для себя — на выпускной она не пойдёт.
— А что ты себе придумала? — не скрывая раздражения, сказала тётя Валентина, когда Лена озвучила своё решение.
Тётя и не собиралась тратить деньги на платье для племянницы. Она даже не предложила Лене старые платья своих дочерей, Ольги и Гали, решив, что их можно выгодно продать.
— Мы и так тебе что-нибудь подыщем, – бросила Валентина с ледяным тоном.
Но Лена давно перестала реагировать на такие уколы. Она смирилась со своей ролью бедной сироты.
— Не беспокойтесь, я просто надену белую блузку и чёрную юбку, получу аттестат и вернусь домой, — спокойно ответила она, тяжело вздыхая.
Так она и сделала: когда остальные пришли на выпускной в роскошных нарядах, Лена была как белая ворона. Но ей было всё равно. Завтра она уедет, поступит в медицинский институт и навсегда забудет этот период своей жизни.
Когда она уже спускалась со сцены с аттестатом в руках, на её пути встал ненавидящий взгляд Илоны.
— Знаешь, таким нищенкам, как ты, на выпускных нечего делать! Иди лучше на помойке отпразднуй! — злорадно прошипела Илона.
Слёзы подступили к глазам Лены. Ей хотелось сбежать отсюда, как можно дальше. Но ещё больше хотелось разорвать волосы Илоны, которая с ухмылкой продолжала её унижать. Однако Лена не была из тех, кто способен на агрессию. Она направилась к выходу, вытирая слёзы.
— Лена, подожди! — крикнул Вадим, догнав её у дверей. — Пойдём вместе?
— Ты что, с ума сошёл? У тебя же выпускной, ты нарядный, все ждут тебя, — удивлённо ответила она.
— Я хочу быть с тобой, — сказал он, взяв её за руку.
Вместе они провели всю ночь в парке на скамейке, делясь друг с другом своими мечтами. А на следующий день уехали в город: Лена поступила в медицинский, а Вадим — в институт гражданской авиации.
***
Прошло 20 лет. Елена Павловна стала известным врачом, именно тем доктором, о котором мечтала в школьном сочинении. Молодая, красивая женщина, по которой было сложно догадаться о её тяжёлом детстве, только села перекусить после трудной операции, как в ординаторскую ворвалась взволнованная медсестра.
— Елена Павловна, привезли женщину после ДТП!
— Быстрее, — тут же вскочила Лена и побежала вслед за медсестрой.
В приёмном покое на каталке лежала женщина — вся в крови и ссадинах, с явным запахом алкоголя. Что-то в её лице показалось Елене смутно знакомым…
— У неё были какие-нибудь документы? Кто она? — спросила Лена, осматривая пациентку.
— Да, вот её паспорт, — медсестра протянула документ.
— Старостина Илона Владимировна, — прочитала Лена с усмешкой. — Ну что, Вадька, ты тогда был прав, — тихо произнесла Елена Павловна. — Срочно готовьте её к операции и свяжитесь с её близкими.
Илона, придя в себя, встретилась глазами с Леной, её лицо показалось ей знакомым. Внезапно она закричала, охваченная паникой:
— Ты хочешь меня убить? Позовите другого врача! Они хотят меня убить! Я тогда не со зла! Прости меня, Лена, прости! Жизнь уже меня наказала…
Елена Павловна пять часов сражалась за жизнь бывшей одноклассницы, делая всё возможное, чтобы спасти её и сохранить способность ходить. После операции Лена направилась в реанимацию, где уже очнувшаяся Илона лежала с открытыми глазами.
— Привет! Как ты себя чувствуешь? — прозвучал знакомый голос.
— Всё плывёт перед глазами, и спать хочется… — слабо ответила Илона.
— А ноги чувствуешь? — спросила Лена, слегка надавив на ногу пациентки.
В этот момент до Илоны дошло осознание. Перед ней стояла та самая Лена Смирнова.
— Ой, это ты, Ленка, Смирнова! — вскрикнула она.
— Да, это я, — спокойно кивнула Лена.
— А ты всё правильно сделала? Ничего не напортачила? Может, скальпель забыла или тампон какой оставила?
Лена рассмеялась.
— Илона, ты не изменилась. Скажи честно, если бы я была обычным человеком, как ты, возможно, я бы и поступила иначе. Но я врач. И ты можешь не беспокоиться, всё будет хорошо.
Вернувшись домой, Лена увидела мужа, который ждал её на кухне.
— Лен, что-то ты сегодня долго, — спросил Вадим.
— Привезли неожиданную пациентку, — ответила она, сев за стол.
— Ну давай завтракать, я приготовил. Вечером мне снова улетать, — сказал он, улыбаясь.
Из кухни на Лену смотрели радостные лица Вадима и их двоих детей.
— Ты не поверишь, Вадька, — сказала Лена, — пациенткой оказалась наша старая знакомая Илона Старостина. Она потом рыдала, рассказывая, как её жизнь сложилась. Отец попался на взятках, их имущество конфисковали, его посадили, и они с матерью остались в бедности. Илона начала пить, а вчера угодила под машину, когда шла за очередной бутылкой.
— Да уж, круглая земля... — сказал Вадим. — Кстати, твоя тётка звонила, просила сделать укол. Говорит, совсем плохо стало.
— Хорошо, схожу, — ответила Лена.
— Опять пойдёшь? — удивился Вадим.
— Вадим, ну я же врач, и она моя тётя. Не могу же я не пойти!
— Знаю, — вздохнул Вадим. — Хотя в поликлинике эти уколы делают бесплатно.
— Мне нужно её осмотреть. Кто знает, может, она сама себе эти уколы прописала. Ты понимаешь?
Вадим нежно обнял жену.
— Вот за что я тебя люблю, Лена. Ты особенная. Иногда мне кажется, что мы все тебя недостойны, — тихо сказал он.
Конец.
👍Ставьте лайк и подписывайтесь ✅ на канал с увлекательными историями.