Чувство вины и стыда можно рассматривать как неотъемлемую часть душевной жизни человека.
Ещё до своего официального рождения психоанализ уделял повышенное внимание чувству вины (интерес психоаналитиков к стыду появился спустя некоторое время).
Так в мае 1897 года Зигмунд Фрейд в письме своему другу Вильгельму Флиссу отметил:
«Враждебные импульсы против родителей (желание их смерти) также являются существенной частью неврозов... Они вытесняются, когда преобладает жалость к родителям – во время их болезни или смерти. В этих случаях одним из проявлений скорби становится самообвинение в их смерти...»
Важнейшее открытие психоанализа – это признание неизбежности и вездесущности вины (в том числе и бессознательной вины, потребности в наказании за настоящие или воображаемые грехи и преступления).
Вина – это скорее не чувство, а суждение, сигнал о нарушении общепринятых норм, она появляется, когда человек становится причиной чьего-либо несчастья или замышляет таковое.
Вина, таким образом, всегда относится к некоему конкретному поведению, поступку (пускай даже и к воображаемому).
Стыд – напротив, более глобальное и диффузное болезненное состояние осознания своей базовой дефективности как человеческого существа.
Вина связана с действиями против других, с нарушением общественных ценностей и правил, но стыд разворачивается скорее внутри – в отношениях с самим с собой (хотя и имеет отчётливые внешние проявления).
Стыд фиксирован на самом субъекте, он «нарциссичен» по своей природе.
Вина указывает на совершенную ошибку, стыд напротив, указывает на оскорбление «Я», образа себя, некой идеальности.
Вина обычно связана с другими, вину можно загладить, вина вообще лечится искуплением и совершением акта репарации. При этом у нас нет возможности искупить стыд.
Стыд лечится через принятие Другим (а затем, через это посредничество и самим человеком).
Однако всё не так просто. Вина и стыд часто смешаны между собой и идут параллельно друг с другом (или одно провоцирует появление другого).
Можно испытать вину из-за того, что тебе не стыдно и может испытывать стыд, потому что испытываешь вину (или потому что ее нет, там где ты ожидал с ней столкнулся).
Технически говоря, то что испытал Блаженный Августин, относительно своей подростковой истории про кражу груш у соседа, было смесью вины и стыда.
У религиозных людей есть ещё одно измерение, а именно они живут в присутствии своего божества (бог видит не только их дела, но и намерения сердечные).
Стало быть, всякий грех, ошибка, промах имеет не просто «человеческое» измерение – это ещё и грех перед Богом. А значит, на сцену выходит Его Величество СТЫД.
Грех – как ошибка и преступление требует раскаяния, а стыд перед Богом, порождает признание своей порочной, неисправимой и греховной природы (а не поступка).
У этой модели Бог (говоря крайне редуцированным языком психоанализа), представляет собой Эго-Идеал (Идеал-Я).
Образ этого «внутреннего объекта» в голове (бессознательно), является собирательным образом Другого (точнее Идеала-Я родителей и/или других опекунов).
Сверх-Я, которое, согласно Фрейду, в свою очередь, является наследником Эдипа (эдипова комплекса), который порождает вину за реальное или воображаемое преступление, а иногда просто за «желание».
Идеал-Я – нарциссизма (который генерирует стыд, как реакцию на несовершенство (в том числе и воображаемое включая тривиальное событие или неловкость).
Идеал-Я – ничего не запрещает, поэтому у грандиозных нарциссов нет совести (в смысле нет и чувства вины и нет обычных человеческих ограничений).
Для них Бога (Отца), действительно нет, а стало быть все позволено.
И живут они не по совести, а по понятиям. Поэтому их жизнь, это приступы грандиозности, которое сменяет токсический стыд и ощущение преследования.
© Автономов Денис, 2024
#стыд
#вина
#психоанализ
#невроз
#нарциссизм
#размышления
