Он смотрит в чёрную яму напоминающая прорубь и в какой-то миг он понимает, яма смотрит на него. Он вглядывается в темноту, но ничего не видит, чернота притягивает его взгляд, кажется всем своим существом он погружается в её тягучесть, именно таким кажется этот мрак Кириллу.
Он встал на колени, чтобы лучше рассмотреть, что же, или кто же в яме и вдруг...
Из ямы резко выныривает женщина необычайной красоты, какой-то неестественной красоты. Ему кажется таких на земле нет и быть не может. Женщина молода, её длинные волосы как будто плывут в воздухе, в глазах манящая чернота, которая обещает покой и радость, радость и покой. Она пристально смотрит на Кирилла, он пытается отвести от неё взгляд, но ему это не удаётся. Из темноты появляется безобразная рука женщины. Насколько красиво её лицо, настолько ужасна её рука, морщинистая, вся в каких то струпьях. Сильная рука женщины хватает Кирилла за шею, притягивает его лицо к своему и жадно целует его прямо в губы. Её поцелуй похож на укус хищника. Больно, больно не только губам, больно всему телу Кирилла. Он задыхается от поцелуя, пытается освободиться, но нет сил, женщина намного сильнее его.
"Неужели она утащит меня к себе в яму?"-думает Кирилл и ему почему то не страшно, совсем не страшно. Он решил не сопротивляться женщине, решил, если она сильнее, то пусть, пусть тянет его туда, в темноту, почему то он знает что там покой.
И вдруг, женщина отпустила его шею и резко ударила его в грудь, как раз в то место, где находится сердце.
Задыхаясь и жадно хватая ртом воздух, Кирилл проснулся. Попытался восстановит дыхание, получалось не очень. Он нажал кнопку вызова дежурной медсестры, та быстро пришла, посмотрела на монитор.
-Мне воздуха не хватает,- виновато сказал Кирилл.
-Не волнуйтесь, сейчас поправим сердечный ритм.
Она добавила в капельницу какой-то очередной препарат для поддержания ритма сердца, посидела с Кириллом минут десять, удовлетворённо кивнула головой.
-Отдыхайте, пока всё нормально.
"Пока,-подумал Кирилл,-И сколько это "пока" будет длиться? Сколько его сердце выдержит искусственной поддержки?"
Он был уверен, во сне за ним приходила смерть. Да, та красавица с безобразными руками была смерть и он уже готов был поддаться ей и нырнуть вместе с ней в прорубь темноты, но она его оттолкнула, значит... И что это значит?
Чем дольше он тут лежит в ожидании сердца донора, тем тягостнее это становится. Он ждёт смерть человека, чтобы завладеть его сердцем. Если в это вдумываться, это ужасно, ужасно настолько, что в какие то минуты слабости хочется отказаться от операции, но хочется жить, очень хочется жить и тогда во имя жизни все условности он отбрасывает. В конце концов, он же не убивает человека, он просто ждёт. Он дождался, он первый на очереди, но сколько ждать ещё, неизвестно.
-Кирилл Александрович, Вы готовы?- зашёл в палату улыбающийся кардиохирург,-Сердце донора доставлено.
-Да, да, я готов,-поспешно ответил Кирилл,-Кто он, чьё сердце мне пересадят?
-По законодательству мы не имеем право Вам об этом говорить. Вот, Кирилл Александрович, последние штрихи к новой жизни, подпишите ещё несколько бумаг и...
Он подписал всё, что дали ему на подпись, пришла медсестра, сделала ему укол и его повезли в операционную.
-Кирилл Александрович, Кири-и-ил, Вы меня слышите?
Он слышал, но ответить не мог.
-Вы должны меня слышать, постарайтесь открыть глаза.
Кирилл силился, изо всех сил пытался следовать рекомендациям врача, но ничего не получалось. Ему казалось, он откроет глаза и увидит всё по другому, потому как в его груди другое сердце, не его.
-Хорошо, хорошо,-подбадривал врач, увидев дрожание ресниц Кирилла,-надо открыть глаза, это просто необходимо, Кирилл Александрович,-уговаривал его врач.
И Кирилл открыл глаза.
-Ну а теперь отдыхайте,-разрешил врач,-но старайтесь не спать, сейчас этого не нужно. Завтра поговорим с Вами,-сказал Леонид Исаевич,-расскажите, как там на том свете, что видели, с кем говорили. Мы буквально вытащили Вас оттуда. Хотелось бы знать, ждут нас там или нет,-подмигнул хирург и вышел из палаты.
Хотелось пить и больше ничего не хотелось. Он боялся шевелиться. Чужое сердце не привыкло к его телу, потому с ним надо осторожно, к нему надо отнестись, как к только что родившемуся ребёнку.
Оно билось ритмично, не так как его сердце, оно билось в его груди и только это сейчас важно, только бы не спугнуть его, только бы не спугнуть. Пусть оно привыкает к нему, а он привыкнет к сердцу.
Каких только баек он не наслушался про пересадки донорских органов. Кирилл верил в них и не верил. И вот сейчас, сейчас он в них не верит, сказки это, потому как он всё тот же Кирилл.
-Ну наконец-то, родной мой, наконец разрешили зайти к тебе,-Екатерина наклонилась к мужу и поцеловала его в небритую щёку,-Мама придёт вечером, меня сменит. Господи, Кирюша, неужели страшное позади?
На глаза Кати навернулись слёзы, она гладила руку мужа и тяжело вздыхала.
-Ты не думай, я от радости плачу,-сквозь слёзы улыбалась Катя.
-А кто то плачет от горя.
-В смысле?
-Там плачут родные человека, чьё сердце мне пересадили. У нас радость, у них горе. Как тебе кажется, то что я с чужим сердцем это правильно?
-Кирюша, что за настрой? Тебе нужно думать позитивно, хватит с нас переживаний.
-Как думаешь, а где моё сердце?
-Что за мысли? С таким настроем ты долго будешь восстанавливаться. Надо жить и за себя и за того, чьё сердце бьётся в твоей груди.
-Думаешь моё сердце похоронили с чужими ампутированными частями тела?
-Не хочу об этом говорить. Ужас и как такое тебе в голову приходит? Перестань терзать меня и себя. Никто не виноват в том, что тот человек погиб, мы уж точно не виноваты. Да, скорее всего он погиб, больные не могут быть донорами. Ну а твоё сердце, оно износилось прежде своего срока, потому...
-Потому я выбросил его как заношенную вещь.
-И что такого? Что такого? Не вздумай маме нести весь этот вздор. Меня ты не жалеешь, ладно. Себя казнишь. За что? Непонятно. Так хоть мать пожалей, столько слёз ею выплакано.
-Ладно, успокойся.
-Кирюш, постарайся не думать о том, что ты мне сейчас говоришь, ради нас с тобой постарайся и ради ребёнка, которого мы теперь можем себе позволить.
-Ты думаешь, мы имеем право на ребёнка?
-Ну мы же так хотели малыша, просто не могли...
Екатерина не успела договорить, потому как в палату вошёл Леонид Исаевич.
-Всё хорошо у Вас Кирилл Александрович, показатели на уровне. Правда какое-то время придётся принимать препараты, ну а там видно будет.
Когда самое страшное позади, можно и спросит Вас Кирилл. Я всегда спрашиваю тех, у кого случалась остановка сердца, что они в этот момент видели. Ну а у Вас пересадка и да, были моменты когда мы Вас теряли. Так что Вы видели?
-А я видел. Я видел, со стороны видел, как вы, врачи, боретесь за мою жизнь. Я просил вас не реанимировать меня, дать мне уйти, но вы не слышали и тогда я полетел. Мне было так легко и так радостно, такая свобода во мне, мне не хотелось видеть моё уставшее от болезни тело, я даже с ним попрощался, но вдруг я увидел парня, нет, скорее молодого мужчину с разорванной грудью, в которой вместо сердца пустота и он, тот мужчина, закапывал моё сердце, я точно знал, что моё.
-Ужас,-сказала Катя, -не надо, Кирюша.
-Почему же не надо? Доктор спросил, я отвечаю.
"Что же ты?-спросил меня парень,-Я отдал тебе своё сердце, а ты тут, рядом со мной? Уходи, тебе ещё не время. Передашь моим, я умирал и помнил о них и буду помнить всегда и как могу, буду помогать им своим сердцем."
-Как ты можешь им помогать сердцем, если его у тебя нет. Оно теперь моё,-возразил я.
"Твоё, да не твоё",-улыбнулся парень и ударил меня в грудь. Мне стало очень холодно и больно, я понял, что я возвращаюсь в своё тело.
-Лучше бы я Вас ни о чём не спрашивал,-сокрушался Леонид Исаевич,-но всё равно любопытно. Вы видели лицо того парня? Запомнили его?
-Видел, запомнил. Тёмные волосы с проседью. Сам он молод, но начал седеть. Глаза зелёно-карие с лукавым прищуром, как будто он меня поймал, как ловят зверя, накрывая его сеткой. Губы пухлые, нервные, подёргиваются в усмешке, но не смеются, нос прямой, с небольшой горбинкой, высокий, крепкий, похоже таскает железо, потому как на его обнажённом торсе видны накаченные мышцы и это несмотря на то, что зияет дыра в груди.
-Хватит, Кирилл, хватит,-не выдержала Катя,-Не могу это слышать.
-Пожалуй да, Вы правы, этот рассказ не способствует реабилитации Вашего здоровья, Кирилл Александрович. Забудьте всё это,-посоветовал Леонид Исаевич Кириллу,- как страшные сны забывают, так и вы, посчитайте то видение за страшный сон и забудьте. Разрешаю Вам сидеть и вставать и в сопровождении супруги потихоньку ходить по палате и вот ещё, побрейтесь, ухоженный внешний вид способствует выздоровлению.
-Давай я тебя побрею,-предложила Катя, -Ты слаб ещё, а то и правда, твоя рыжая щетина смотрится нелепо, непривычно.
-Не надо меня брить. Не буду бриться до тех пор, пока тому парню не исполнится сорок дней со дня его кончины.
-Кирюх, ты опять?-строго спросила Катя,-Тебе же Леонид Исаевич порекомендовал забыть о том парне. У нас с тобой другая жизнь и она не касаемо донора. Его жизнь по ту строну, сторону смерти, а мы по эту, мы живы. И потом, откуда тебе знать, когда исполнится сорок дней со дня смерти донора?
-Не знаю откуда мне известно, но я точно знаю, это будет двадцать второго февраля. Всё не так просто, Катя, как казалось бы, всё непросто. Я думаю, я почти уверен, с тем парнем я связан его сердцем и забыть его невозможно.
-Надо стараться, надо. Пока мы живы, всё в наших руках,-убеждала Катя.
-Мы привыкли так думать, но теперь я в этом сильно сомневаюсь.
Кирилл привлёк к себе жену и поцеловал её сначала в один уголок губ, потом в другой уголок .
-Боже, Кира, как нежно ты целуешь. Никогда ты так меня не целовал.
-Разве?
-Никогда,-растерянно заморгала Катя,-Почему?
-Я не знаю. Наверное сердце того парня так это чувствует. Прости, Катюш, я устал, очень спать хочу.
Продолжение следует. Жду Ваши отклики на главу нового рассказа, мои дорогие читатели и если рассказ вам нравится, не забывайте отметить его лайком. С уважением, ваш автор.