Сердце выпрыгнуло в открытую форточку. Само по себе это событие было удивительным и мало объяснимым. Операционная бригада была шокирована произошедшим, так как никто не смог бы объяснить, как форточка могла остаться открытой. Это было против правил! И могло в последующем принести массу неприятностей, в виде лишения квартальной премии. Этого допустить было невозможно, так как планы на эти деньги у каждого из присутствовавших, кроме Ивана Сергеевича Бездушного, были чрезвычайно важными.
Иван Сергеевич планы на премию не строил по той простой причине, что был тем самым человеком, который лежал на операционном столе, и чье сердце так не вовремя покинуло пределы комнаты. Ему в настоящий момент было абсолютно все равно, события, происходящие вне тела, были ему безразличны. Он мирно спал, наслаждаясь эфирными парами и легкой музыкой, которая по традиции играла во время операции.
Иван Сергеевич Бездушный, несмотря на свою говорящую фамилию, был человеком широкой души, как принято говорить. И если, допустим, он бы был Душевный, то это гораздо больше отвечало бы действительности. И это заключалось не только в том, что добрых дел он совершал больше, чем плохих, а в том, что каждое событие он рассматривал духовно. Бывало, увидит рассвет, и душа его защемит и запоет одновременно. Или, напротив, наступит на жучка, и весь день на душе кошки скребут, тоскливо ему. Вот я уже несколько раз повторил слово «душа» в разных склонениях и вопреки понятиям о тавтологии, сделал это умышленно. Вот еще: душа, душа, душа… Неужели, спросите Вы, душа Ивана Сергеевича вылетела в форточку вместе с мышечным органом. Я пока не знаю.
Коллективный разум операционной бригады искал способ сохранения премии. И естественно решение было принято единственно возможное, соединить все сосуды напрямую, а чтобы кровь двигалась по телу, рекомендовать пациенту Бездушному раз в десять минут покачивать головой из стороны в сторону. Тем более с медицинской точки зрения сбежавшее сердце и без того можно было бы выкинуть, а не латать.
Проснувшись в палате Иван Сергеевич был приятно удивлен и обрадован, тем что впервые за много лет не чувствует тяжести и сжимающей боли в груди. Встав с кровати, он подошел к окну и глубоко вдохнул свежий утренний воздух и залюбовался лучиками солнца, спешащими пробиться сквозь разбегающиеся облака. С высоты многоэтажного здания больницы можно было хорошо рассмотреть почти весь город. По улицам спешили автомобили, торопились по делам пешеходы, чинно и важно проплывали ярко-оранжевые уборочные машины. Внизу, прямо сейчас, решались миллионы проблем, свершались преступления, и создавались счастливые семьи, повышалась зарплата, и подписывались приказы об увольнении, кто-то помогал донести сумки старушке до подъезда, а кто-то выписывал штраф за неоплаченный проезд. Волнение охватило Ивана Сергеевича, он машинально покачал головой в разные стороны.
Выписавшись из больницы в отличном состоянии и замечательном настроении, гражданин Бездушный направился в парк, прогуляться и посмотреть новые карусели, которые за время его болезни установили для развлечения посетителей. Огромный аттракцион, представший взору нашего героя, раскручивал с большой скоростью разноцветные кабинки. Иван Сергеевич замер перед ним, желание прокатится было столь сильным, что он поспешно двинулся к очереди за билетом.
Так как вся череда событий, произошедших за это время с главным персонажем, не была случайной, и сторонний наблюдатель, которого, к сожалению, не было, мог бы предположить, что Иван Сергеевич, теперь обязательно должен купить билет и прокатиться на карусели. Не буду никого расстраивать, это же все-таки не фантастическая новелла, где герои совершают непредсказуемые поступки. Иван Сергеевич выстоял большую очередь и, купив билет, сел в кабинку. Под веселую музыку аттракцион тронулся, разгоняясь все быстрее и быстрее. Кабинка раскачивалась из стороны в сторону. Учитывая особенности гражданина Бездушного, это было для него сродни учащенному сердцебиению. Еще быстрее! Глаза его налились кровью. Быстрее! Он потерял сознание.
Ивану Сергеевичу снился сон. Прекрасная дева сидела рядом с ним. Они вели неторопливый разговор. Пожалуй, пропустим большую часть их беседы, так как носила она эротически-философский оттенок и большинству будет не интересна. А обратим внимание лишь на ту часть диалога, которая, как мне кажется, связана единой сюжетной линией с дальнейшими событиями.
Вот, — говорит дева, — Ты, Иван Сергеевич, не можешь получать того эстетического удовольствия от созерцания мира, как я. А все почему? Сердце тебе жить уже не мешает. А душа очень предвзято ко всему относится. Вот, например, ты солнечную погоду любишь, а дождь — нет. А не было бы души, ты бы все стороны жизни видел одинаково, и во всем бы свое понимание имел. Заберу я ее. Уж, прости.
Когда остановилась карусель и дверь одной из кабинок осталась закрытой, люди поспешили к ней и, заглянув внутрь, увидели улыбающееся лицо гражданина Бездушного. Его не волновали больше беды и радости окружающих, от ускоренного кровообращения душа переполнилась и лопнула. Ничто не мешало ему наслаждаться этим миром.
Неторопливо проходя по дорожкам парка, он наблюдал, как кошка разрывает на части птенца, юноша признается в любви своей подруге, а на небе собираются грозовые облака. Красота впервые для него была неподдельной, истинной. Однако он не мог чисто физически не во что вмешаться, и сделать этот мир еще прекраснее. Легко вспорхнув он пронесся над вековыми деревьями парка, улыбнулся севшей на его плечо птице. Насладившись этим ощущением красоты, вечной, как сама жизнь он спустился к небольшому парковому водоему.
Присев на скамейку рядом с прудом Бездушный задумался, глядя на свое отражение в воде. За один день он потерял сердце и душу, но вопреки всем предположениям о бытии был жив и даже, пожалуй, счастлив. Однако, он чувствовал, то есть, Вы скажете, что более правильное слово, он понимал, что теперь только один шаг отделяет его от совершенства. Что-то последнее ему мешает беспристрастно смотреть на этот мир и осознавать его совершенство.
Тогда он протянул руки за спину и оторвал крылья. Возможно, именно так рождаются Боги.