Именно воспитание не позволило Саньке сейчас спорить и суетиться, но то, что родная тётка, так просто отправляет её с незнакомым человеком, озадачило. Она ушла в маленькую комнату, задёрнула ситцевую занавеску и погрузилась в размышления. Кто же этот парень?! Он ведь как-то очень странно разговаривал, и почему тётя ему поверила? И главное, почему его не порвали собаки?! Ведь так и лижут его! Конечно, она могла отказаться, но ей было не страшно, а любопытно.
Алекс вернулся озадаченный и переглянулся с тёткой.
– Марфа! Постелите мне на крыше что-нибудь такое, чтобы не съехал. На крыше обзор будет лучше! Труднее промазать. Собак в хлеву заприте! Да накрепко, чтобы они не сорвались. В этой охоте они нам только помеха. Я думаю, чужие уже близко, – он нахмурился.
Тётя покачала головой.
– Вон как! Значит идут по вашему следу? Ведь вы от Самарки прибежали! Ладно, это потом. Если их много, можешь и не справиться.
– Должен, – отмахнулся он.
Тётка без разговоров, сделала всё, что он попросил. Племянницу, пытавшую возразить, одёрнула:
– Не время! Чуть что, иди на помощь… Гляди в оба! Сигнал дашь!
Санька обозлилась. Ну что за шпионские страсти?! Родная тётка, которую она знала с младенчества, оказалась по совместительству ведьмой. Хотя…
Её бывшие мужья именно это всегда и утверждали. Даже после развода, они не могли её забыть и тосковали о ней. В деревне все местные дамы, считали, что Марфа их приворожила, та только смеялась в ответ на их высказывания. Её соседка, Клавдия Степановна, тоже была уверена, что Марфа – ведьма. Особенно она стала бояться её после того, как решила натравить на соседку-ведьму свою собаку, которая потом от неё сбежала, именно к тёте. Так у её родителей появилась роскошная и умная дворняга с благородным именем Атос – гибрид овчарки и боксёра.
Эту собаку Санька обожала, убеждённая в том, что именно она не дала её матери погибнуть от отчаяния, когда убили отца. Саньку она не слышала. Мать не пила и не ела, а только молча смотрела в стену. Собака заставляла её выгуливать себя, кормить, и не ела, и не пила до тех пор, пока мать не ела сама. Она тихо скулила и лизала ей руки, чтобы та что-то делала для себя. Да-а, если бы не Атос, с его благородством, мать не пережила бы смерть отца.
Тётя, которая тогда только молчала рядом с матерью, уезжая в деревню сказала:
– Смотри, Атос! Теперь ты главный в доме. Следи за ней. Она из однолюбов.
Теперь тётя доверилась Саньке, и та не могла её подвести. Девушка скользила от окна к окну и вдруг увидела, как в дальних кустах сверкнули оранжевые глаза. Tвapи были уже здесь!
Она метнулась на чердак, захватив по дороге арбалет, который ей смастерил, однажды, отец. Трясущимися руками зарядила в него шесть болтов. По дороге к слуховому окну шарахнулась головой о какое-то ведро, которое, она не заметила в спешке. Раздался колокольный звон.
– Вот и сигнал, – мрачно прошептала она, вылезая на крышу.
На планке конька крыши верхом сидел Алекс, и вёл винтовкой вслед за мелькающими в кустах чудовищами. Те были умными и не выходили на открытое пространство. Санька скатилась к козырьку над крыльцом. Она захотела предупредить соседей, крикнуть им, что беда пришла, но неожиданно для себя по-волчьи громко завыла. По всей деревне собаки свирепо залаяли, а в хлеву заходились от ярости тёткины кобели.
Чудища выскочили сразу, их было трое. Они, легко вышибли ворота и, пригибаясь, рванулись к окну. Девушка услышала, как страшно загудела и свистнула несколько раз винтовка Алекса. У неё от этого звука заныли зубы. Раздался выстрел берданки из раскрытого окна по чудовищу, которое бежало к крыльцу.
Санька не успела испугаться, руки рефлекторно делали всё сами. Все шесть болтов она всадила в грудь чудовища, которое охало и выло, но продолжало бежать к дверям.
Тётка пинком вышибла дверь и стреляла в монстра в упор. Увидев, что чудовище бежит к тётке, Санька скатилась с крыльца и прыгнула навстречу ему, схватив вилы. Монстр всей тяжестью сел на вилы и застонал. Рядом с ней материализовался Алекс с ножом в руке. Девушка отпрыгнула, а чудовище чисто человеческим движением вырвало вилы из груди и впилось в девушку сверкающими глазами.
– Линя-ай! – простонал монстр. – Скорей, линяй! Скоре-ей!
В голове у Саньки зашумело, кожа внезапно похолодела, она застыла. Алекс, рыча, прыгнул на чудовище и перерезал ему горло. Санька, задыхаясь от содеянного, рухнула на крыльцо. Всё было, как во сне, просто не верилось, что это было наяву. Парень хмуро посмотрел на неё.
– Вроде не жирная… Что ты вздыхаешь и сипишь?
Тётка захохотала, а Санька, у которой внезапно стали трястись ноги, вприсядку отправилась в copтup, так как организм жаждал освободиться от пережитого немедленно.
По дороге к туалету она услышала, как тётка говорила Алексу:
– У нас тут нефтяники что-то сверлили. Рядом яму зачем-то выкопали. Давай этих туда, в ту яму. Там вода гнилая, они быстро того…
Что "того" Александра уже не слышала, так её кишечник превратился в водосточную трубу, по которой с всхлипами неслись тёткины пирожки, и пенился на поворотах выпитый чай. Когда красная от смущения она выползла из туалета, во дворе бегали, рыча кобели, а Алекс и тётка выкладывали сложную мозаику из дёрна, нарезанного за огородом, на месте кровавых пятен.
Их странный гость, вытирая пот со лба, несмотря на ночь, духота после дождя была невероятная, пробормотал себе под нос:
– Жаль, что эту зacpaнкy только в конце приспичило. Надо бы, чтобы её пронесло на трансформантов. Как никак химическое оружие! Вот бы те расстроились!
– Госпидя-а! Не разучился шутить! – тётка вместо того, чтобы его приструнить, подмигнула племяннице и опять засмеялась.
Подумать только, она на его стороне! Взбешённая Санька ушла спать, решив, на зло ему, ничего не спрашивать. На всякий случай она захватила в постель молоток. Мало ли что на уме у этого гуся.
Утром их разбудил стук в калитку и свирепый лай кобелей. Девушка вскочила, и ахнула, когда Алекс, хохотнув, прямо с пола прыгнул к ней на пышнотелую кровать. Обнял и улёгся головой ей на плечо, жарко прошептав:
– Ты смогла меня удивить. Я ни разу ещё не слышал об использовании молотка для cekca.
Со зла Санька онемела, однако, восприимчивость, обострённая пережитым, заставила её подчиниться обстоятельствам. Видимо Алекс это сделал не просто так.
Они едва успели. Спустя минуту в комнату, грохоча сапогами, ввалился егерь Егорыч, за ним вошла тётка, сердито шепча:
– Куда ты, скаженный?! Говорю же, с женихом приехала, – она вытолкала егеря в комнату, которую гордо называла залом, крикнув через плечо. – Вставайте! День на дворе. Чай не город! Сколько уж можно?!
Через несколько минут они сидели в зале. Алекс благоразумно натянул один из спортивных костюмов – бренных остатков тёткиных мужей, которые ему сунула Санька, обнаружив костюм в шкафу. Войдя в зал, он степенно раскланялся с егерем.
Санька независимо фыркала, переживая объятие, от которого у неё сердце провалилось в желудок, и смотрела в окно. Парень прищурился и нежно провёл двумя пальцами по её щеке. После этого организм Саньки погрузил сознание в коматозное состояние, потому что Санька ничего не могла сказать, а только краснела и мечтала о повторении этого.
Егерь, вежливо сделав пару глотков чая, прогудел:
– Что это у тебя, Марфа, кобели нынче без привязи? Не дай Бог выскочат со двора! Ведь четыре волкодава! А ночью-то у тебя стрельба была… Нет! Я сам-то не слышал, но Клавдя говорит, что стреляли.
Тётка сверкнула жёлтыми, как у всех в их семье, глазами. Егерь немедленно покраснел, а она неспешно проговорила-пропела:
– Госпидя-а, с пирогами закрутилась! Вот и не успела посадить на привязь, любят они резвиться, а стреляли… Так это, типа салют! Как же… Женишок, объявился у племянницы. Радость!
Она бесстыже огладила себя руками, поправив роскошную шаль, в которую завернулась вместо халата. Егерь покраснел, разглядев высокую грудь в пене кружева ночной рубашки, но, вперив глаза в землю, упрямо пробасил:
– И вроде медведь у тебя объявился. Видели его ночью… У тебя во дворе.
Марфа томно вздохнула.
– Кто видел-то? Клавдя, что ли? Госпидя-а-а! Вот ведь, что старость делает с людьми! Ну ты подумай, как внук привёз ей из города бинокль, так она совсем очумела. Клавдя от недосыпа, ещё и не то увидит.
Девушка толкнула ногой Алекса и хихикнула. Егерь давно подбивал клинья под тётку, но она говорила, что у него профессия дурная, что боится вдовой остаться. Но напрямую никогда не отказывала, поэтому Егорыч не терял надежды стать пятым мужем. Алекс, всё-таки, видимо, читал мысли, улыбнулся и обнял Саньку за плечи.
Тётка подмигнула им.
– Я-то спать ложусь рано. Госпидя-а, без мужика-то тоска! Санька, а вы всю ночь хороводились… Медведя-то видели?
Санька немедленно покраснела, так как Алекс обнял её за талию и не хуже тётки томно вздохнул. Сердце опять ухнуло в желудок. Она собралась с духом и с наслаждением наступила тому на ногу, но он только сверкнул глазами.
– А что, дядя Гриша, с заправки очередной медведь сбежал? – удивлённо спросила Санька, приглаживая взъерошенные волосы.
Алекс, тряхнул своей гривой и обидчиво провыл:
– Клёво-о! Что же ты не сказала про медведя? Я бы ребят позвал…
– И что с головой у городских? – Егерь вздохнул и вышел.
Алекс замер, прислушиваясь, и, посмотрев на тётку, покачал головой. Как оказалось, он не ошибся, спустя пару минут егерь вернулся. Тётка уже ставила чашки на стол и блюдо с пирожками и ватрушками. Егерь, как бы мимоходом поинтересовался:
– Марфа, а вы в яму-вонючку ничего не скидывали?
Новоявленный жених захохотал и поцеловал Саньку в шею, та покраснела и отвернулась, испытывая что-то невероятное. Она не знала, что и делать, так организму это понравилось, и он упорно намекал на продолжение, всяко-разно потираясь об Алекса. Егерь, тоже не зная почему, улыбнулся, так заразительно хохотал парень.
– Скидывали! Ой, не могу! Да ладно, Санёк, не злись! Мы тортик везли, – парень опять зашёлся смехом, тётка заулыбалась. – Так она поскользнулась в лесу и села на этот тортик, а когда пошла в яму выкидывать, чуть сама туда не навернулась. Едва поймал.
– Так и мятый тортик можно съесть, – Григорий смеялся, но не уходил.
Тогда Алекс жёстко сказал:
– Санёк, включи-ка нам музыку! – и когда она врубила магнитофон, под звуки пения стенающей о несбывшейся любви Лолиты, возвестил. – Я модератор. У меня к тебе Григорий разговор. Расскажи, что здесь было? Почему ты из-за этого тревожишься?
Егерь, не удивившись, стал обстоятельно рассказывать:
– Сначала медведь. Его убили. Непонятно, как и зачем убёг? Почему корову задрал? Ведь кормили-то от пуза… А потом эта история с уфологами. Они меня задолбали. Якобы здесь видели странный свет, и уфологи припёрлись летающую тарелку искать. Вот ведь история! Прибежали ночью в лесничество белые, как мел, орут, что нашествие. Я туда, но не один, благо мужики-охотники были.
– Наврали про НЛО? – поинтересовалась Санька, готовая закричать от понимания, что она видела пришельцев.
Егерь поджал губы и нахмурился.
– Не знаю ничего толком. Однако, теперь думаю, что-то случилось действительно. Что-то или кого-то они видели. Что-то опасное, потому что два уфолога так и пропали, а остальных спасли девчонки. Их девчонки жутко боялись местных собак и припёрли с собой ультразвуковые свистки-пугалки. Я думаю, что они кого-то ультразвуком отогнали.
– Это те самые свистки, что у нас в магазине продаются, – Марфа тоже хмурилась.
Егерь вздохнул.
– Такие же свистки. Вот ведь, что интересно, что и у охотников собаки были, и след взяли, а идти по нему через пару метров отказались. А собаки-то свирепые, кстати, на барсука притравленные. И скотина… Ведь все здесь молчат, но у кого овца, у кого коза, что ни день, то пропадает. Сначала думали, что городские туристы на шашлыки воруют, но никого не нашли. Да и кем надо быть, чтобы жрать каждый день по овце?! И потом, куда они шкуры-то девают? На рынке шкуры не появились, а это – деньги! Кто ж по нынешним временам деньги выбрасывает? – Егерь мрачно размышлял вслух. – А сама скотина? Тоже что-то чует. Ты подумай, коровы, даже самые шaл.aвьi, которые вечно убегали, из деревни не идут. Ведь так и пасутся по обочинам дорог. Пастух с ними намучился, жуть! Стал на футбольное пол выгонять. Смехота! Так что, много странного… А тех пропавших уфологов, так и не нашли их, и менты приезжали искали, а думаю зря. Собаки-то их упёрлись и в лес не пошли. Думаю, что не найдут уже никогда.
Алекс хмуро кивнул.
– Не найдут! Слушай, у меня почти не осталось времени. Я их в основном добил, но меня смущает одно обстоятельство: парни, которые на девочку напали… – Санька свирепо зашипела (ну всем растрепал!), а он рявкнул. – Никшни! Они тогда в лесу остались, и боюсь навсегда. Так что, ты, Григорий, вооружись посерьёзней, как на медведя. Как увидишь оранжевые глаза, стреляй сразу и беги. Не вздумай оставаться и смотреть. Беги изо всех сил! Близко не подходи, станешь таким, как они. Ещё… Ты, Григорий, за Марфой пригляди! Она женщина незаурядная, но и ей защита нужна.
– Не бойся! Я за неё кого угодно порву, – Егерь кивнул. Кто такой модератор он не знал, но решил не выяснять.
Тётка возмущённо фыркнула, но на егеря посмотрела ласково. Из-за этого егерь почувствовал себя могучим защитником. Он даже подумал, может и станет для Марфы «значительным» человеком.
Алекс встал, потянулся и вышел во двор умываться. Григорий, поперхнулся чаем и метнулся к окну, когда увидел лицо потрясённой Саньки. В солнечном свете золотом отливали тугие жгуты мышц, и был виден шрам на плече Алекса. Жуткий шрам, как будто след от когтя матёрого зверя. Григорий был всегда умным человеком, он решил подчиниться приказу модератора от ума, а не от давления, но любопытство его раздирало.
Он вышел на крыльцо и сипло спросил
– Видно ты тоже охотник, парень?
– Ты всё правильно решил! – Алекс улыбнулся ему. – Советую завести собаку с отважным сердцем, хорошо бы с волчьей кровью! Я думаю, сюда они не вернутся, но бережёного Бог бережёт.
– А кто они?
– Зачем тебе?
Егерь сердито нахмурился и засопел, Алекс понимающе кивнул и пояснил:
– Ладно, возможно, это тебе поможет. Это результат экспериментов одного типа. Вообще-то орон был крупным учёным. Когда-то… Короче, он решил стать творцом нового разумного вида. Ему не позволили, а он… Глупец! Он разработал что-то, типа сыворотки, и решил провести испытания трансформантов на Земле. У вас же закрытый мир! Заповедник. Видимо, рассчитывал на ваши древние гены. Кто-то из Герры его провёл сюда. Ваши полицейские…
– Поймали?! Поверить не могу! – удивился егерь.
Санька от любопытства разинула рот, Алекс посмотрел на неё и воздохнул:
– Это ты прав! Ваши местные полицейские только coплu жевать горазды. Если трансформанты этого экспериментатора уйдут в город, то вот тогда будет большая беда!
Егерь кивнул и ушёл. Ему стало понятно, не всё, конечно, но понятно. Хотел спросить, как эти модераторы пpocpaлu этого орона, леший знает, кто это, но не решился. Да и понял, что лишние знания опасны.
Санька вышла на крыльцо, проводить его и вздрогнула, когда за её спиной бесшумно появился Алекс. Санька независимо задрала нос, открыла рот – вопросы из неё лезли, как фарш из мясорубки, однако Алекс, вздохнул и сердито остановил её одним вопросом:
– Ну, зачем ты выбежала к чудовищу? Ты, любительница дорог?!
Тётка, вышедшая вслед за племянницей, усмехнулась:
– Да будет тебе! Сам видишь, что тот просто ускорил линьку.
– Ладно, снаряжай её! – хмуро согласился Алекс, взглянул на девушку так, что ту жаром обдало (Да что же это в самом деле?), потом тепло улыбнулся тётке. – Не волнуйся! Сберегу и увезу твою красавицу.
– Ну, что за гусь? – прошептала Санька и покраснела, никто на неё так никогда не смотрел.
Тётка вдруг всхлипнула и обняла парня, потом сурово бросила племяннице:
– Пошли одеваться, что застыла-то?! Время!
Санька, оглядев то, что ей приготовила тётка, хмыкнула:
– Тётя, ты что, из меня террориста готовишь?
– Что языком-то мелешь? На войне, как на войне! Не тяни.
Через несколько минут Санька с удовольствием смотрела на себя в зеркало. Удобный пятнистый комбез, высокие зашнурованные берцы, о которых она всегда мечтала, но ей тыкали носом, что она девушка, и перчатки, защищающие руку, из настоящей кожи.
Чёрный платок скрыл волосы, предмет её постоянных страданий. Волосы были пегими, иначе эти прядки светлых волос, перемешанные с тёмно-русыми, назвать было нельзя. Волосы она привычно затянула в хвост, а чёлку спрятала под платок.
Тётка молча натянула на неё рюкзак и прикрепила к поясу тяжёлый охотничий нож в ножнах. Это заставило девушку нахмуриться, всё было слишком серьёзно. Санька даже стукнула себя кулачком по лбу, чтобы осознать, что происходит. Привычный мир на её глазах исчез. Она сердито пнула гальку, неведомо как оказавшуюся во дворе тётки, и вспомнила камень, на котором споткнулась и опоздала на маршрутку.
– Один камешек, а столько событий! – прошептала она.
Продолжение следует...
Предыдущая часть:
Подборка всех глав: