В середине десятых годов русский турист перед отбытием из Англии озаботился сувенирами для друзей. Турист обычный, но с языковой достаточностью заметно выше уровня обиходности. Оставался один, которого хотелось обрадовать, чем-то оригинальным, но близким к работе в прокураторе. Жена, немного знавшая его, со смехом посоветовала английские наручники. Не пойдёт, ответствовал муж, может обидеться.
В Лондоне на ярмарке в Southbank Book Market, что на набережной South Bank, где чего только нет, взгляд скользнул по глянцевой обложке «Аlice behind the dressing table». Разумеется, он прошёл бы мимо, но из томика выглядывал ярлычок с крупными буквами: «Прекрасное произведение о современной русской мафии!». Другой ярлычок сообщал о дисконте. Пяти минут хватило понять, что для лёгкого чтива лучшего подарка другу быть не может. А английский – спросила жена? Приедем – разберёмся!
Тот друг-правоохранитель давно в моих приятелях. Поэтому довольно быстро оцифрованные страницы «Алисы за трюмо», скорее всего, неизвестного русскому читателю Джеймса Квинсли оказались в домашнем компьютере.
Роман – полная дичь о «кровавой русской мафии». Однако он будет интересен, может даже полезен, русскому читателю как знакомство с восприятием нашей жизни со стороны. При этом в книге читатель найдёт весьма недурные аллюзии на тему, надеюсь, всем известной Алисы.
Понравившийся мне небольшой фрагмент я и представляю читателям в собственном переводе.
Отрывок из книги Джеймса Квинсли «Алиса за трюмо»
– Вы кто? – испуганно вскрикнула Алиса.
– Лягушка, такая вот, простая, отдыхаю на листе кувшинки, – она развела лапки в стороны. – По научному, если хотите, Pelophylax lessonae…
– Как интересно! Чем же вы занимаетесь?
– Вообще-то квакаю, обычно…
– То есть только разговариваете?
– Э-э, конечно, нет, – несколько обиженно ответили с листа. – Биологически от этого не уйти, но по духу, должна признаться, я шарлатанка-хулиганка.
– А-а, обижаете окружающих, – Алиса отступила на шаг.
– Что вы, уверяю вас, ничего кроме безобидных шуток. Иногда, если по берегу прогуливается Стенографист, заквакиваю их в небольшие тексты. Например, вот такой. – Она пустила по воде к Алисе бумажку.
В романе Ksiu A. Sobchachka «Orpheus in sauce» – русской писательницы с начала нулевых пишущей на английском, я обнаружила изящную фразу. Она вырвалась у участника салонной дискуссии о современном театре, поражённого дремучестью собеседников. Роман отчаянно пустой, но в сексуальной откровенности ему не откажешь. Оригинал звучит так: «There is a category of people with whom a conversation about art is as interesting and meaningful as a conversation with an iron about metaphoricity in Byron's poetry.» Придерживаясь рекомендации министерства прудовой этики об опасности чтения таких произведений лицами моложе тридцати пяти лет, я привожу только смысловой перевод: «Вы должны твёрдо запомнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино».
– Ну и ну… довольно остро, – рассмеялась Алиса.
– Да что там – take it easily, и в нашем болотном крае ситуация обычная!
– Печально…
– Нет в мире совершенства, – зевая и почёсывая брюшко, вздохнула лягушка.