Это произошло более десяти лет назад, но каждый момент, как фотографии, остался у меня в памяти. Тогда моего любимого, Артёма, призвали на службу. Это случилось не по его воле: на его работе поменялось руководство, и по всей стране пошёл новый приказ – без военного билета больше нельзя. И вот так его, взрослого, давно работающего человека, отправили служить.
На тот момент мы были вместе чуть больше года. Жили в разных городах, редко виделись, но казалось, будто между нами протянулась невидимая нить, способная соединять нас на расстоянии. У каждого из нас своя жизнь, свои планы, но какие-то невероятные совпадения всегда сводили нас вместе. Я никогда не верила в судьбу и предначертания – для меня это была глупость. Мой отец, коренной интеллигент из Петербурга, а мама – человек, который всю жизнь следовал здравому смыслу, – воспитали во мне только веру в разум и факты. Я не видела смысла в таких вещах, как предчувствия и знаки.
Артём ушёл служить зимой, в один из холодных декабрьских дней. Я проводила его с тяжёлым, но спокойным сердцем. Нам обоим было ясно, что это испытание может нас разлучить, но ни он, ни я не давали никаких обещаний. В первом письме, что пришло через месяц, было всего несколько строчек: «Всё нормально, телефоны пока у командира, как только окончится КМБ – вернут». Странные, огромные буквы, словно писал кто-то, непривычный к письму. Я запомнила каждую букву, которая будто бы сползала вниз по бумаге, как будто Артём был в таком состоянии, что даже ручку не мог держать ровно.
Тот вечер, когда всё случилось, был обычным: моя соседка уехала к родителям, и я сидела в своей комнате, среди книг и учебников, глубоко погрузившись в работу. Я тогда была студенткой, и учёба отнимала все силы. Лампа мягко освещала мои записи, в углу тихо играл компьютер, на фоне бормотала какая-то музыка. В голове вертелись формулы, которые надо было выучить до завтрашней пары, и я была погружена в них настолько, что даже не заметила, как вдруг в комнате стало холоднее.
Сначала я не обратила внимания, списала это на случайность. Но через мгновение по спине пробежал настоящий холодок, и я невольно вздрогнула. Подняв голову, я почувствовала, что с комнатой что-то не так. Угол, где стоял компьютер, словно поплыл, как если смотреть на него через толщу воды. Я в ужасе замерла, а сердце бешено заколотилось. Изображение начало подрагивать, как мираж. И в этом дрожащем овальном «окне», там, где раньше стоял мой компьютер, вдруг появилось другое место, как видение из чужого сна.
Я не могла отвести глаз. Там был кусок белой кровати с высоким, изогнутым изголовьем, как в старых больницах. Грубое серое одеяло, кусок металлической трубки, кусок окна с ледяной тьмой за ним. Даже запах из этого места, холодный и больничный, словно пробился сквозь воздух и наполнил мою комнату. И вдруг, как волна, на меня обрушилась чужая боль, тоска, одиночество, так мощно, что я сама начала задыхаться. Сердце сжималось, как от чьей-то невыразимой утраты. В эту секунду я поняла: это он, Артём. Я чувствовала его, будто он стоял рядом, но он был далеко, в этом холодном, безжалостном месте. И казалось, я прощаюсь с ним, навсегда, без надежды на встречу.
Собрав всю силу, что оставалась во мне, я позвала его мысленно, повторяя: «Останься со мной. Не уходи. Я здесь, я жду тебя». Казалось, что время замерло. В комнате стало тихо, так, что я слышала биение своего сердца. Видение исчезло так же внезапно, как появилось, сжалось, оставив в комнате обычный угол, продавленное кресло и мерцающий свет экрана. Я была ошеломлена. Никто бы не поверил в то, что я только что видела. Ничего не изменилось, но я знала, что этот момент будет преследовать меня ещё долго. На часах было 02:13.
Через неделю пришло ещё одно письмо от Артёма. В нём было всего две строки: «Всё хорошо, люблю». Но почерк… Почерк был странным, таким же кривым и дрожащим, как в первом письме. Я старалась не думать о том вечере, но не могла избавиться от воспоминания.
А через неделю он позвонил. Связь была ужасной, голос глухим и далеким, и понять его было сложно. Позже, когда нам удалось поговорить более спокойно, Артём признался, что за первые две недели службы он похудел на 17 кг. В тех суровых северных условиях, где температура падала до минус сорока, он потерял счёт времени и едва не лишился жизни. Как-то вечером он почувствовал резкую боль в животе, но не стал никому говорить, решив терпеть. Однако, когда боль стала невыносимой, его командир, увидев состояние Артёма, немедленно доставил его в госпиталь. Оказалось, это был аппендицит, и операция была нужна срочно.
Артём рассказывал, что во время операции врачи столкнулись с осложнениями. Его сердце остановилось. Он помнит, что в какой-то момент, уже на грани, оказался в пустоте, и там было так темно и холодно, что казалось, он никогда оттуда не выйдет. И тогда он услышал голос – голос, похожий на мой. Этот голос звал его обратно, словно вытягивая из этой ледяной пустоты. Он пошёл на зов, и в тот момент врачи смогли его вернуть.
Время, когда он пришёл в себя, совпало до минуты с тем, когда я увидела то странное видение в своей комнате. Эта история останется с нами навсегда, как молчаливая связь, которую никто и никогда не поймёт.