#время_историй
Уэльские мифы.
Мат, сын Матонви.
Гвидион и Арианрод.
Пришел день, когда Мат, сын Матонви, спросил у Гвидиона, своего советника:
– Какую девушку могу я приблизить к себе, чтобы держать у нее на коленях свои ноги?
– Господин, – сказал Гвидион, сын Дон, – я с легкостью скажу, что это Арианрод, дочь Дон, твоя племянница.
И ее привели к нему, и она вошла.
– О дева, – спросил он ее, – девушка ли ты?
– Я не знаю, господин, кем же я еще могу быть.
Тогда он взял волшебный жезл и положил его на пол.
– Перешагни через него, – сказал он, – и, если ты девушка, я увижу это.
И она перешагнула через жезл, и тут позади нее вдруг возникли два младенца. Мат взял одного и решил воспитать его, Гвидион взял второго и спрятал его в маленькую шкатулку. Мальчик был крещен и сразу вслед за этим нырнул в море. Он был морской породы и плавал лучше любой рыбы. Потому его прозвали Дилан, сын волны. Ни одна волна не разбилась под ним.
В один из дней Гвидион лежал в постели и вдруг услышал плач, который раздавался из спрятанной им шкатулки. Он расслышал его, хотя плач был тихим. Тогда он быстро встал и открыл шкатулку и в ней увидел маленького мальчика, тянущего к нему ручонки из складок шелка. Гвидион достал мальчика и отнес в город, где отдал его на воспитание одной женщине, у которой мальчик прожил год. В конце второго года он вырос настолько, что смог сам прийти ко двору. И когда он пришел туда, Гвидион сам стал заботиться о нем, и мальчик привязался к нему и полюбил, как отца. Он оставался при дворе, пока ему не исполнилось четыре года, и в этом возрасте он выглядел на восемь лет.
Однажды Гвидион с мальчиком отправились в замок Арианрод, и, когда они пришли туда, Арианрод встретила их.
– Что это за мальчик с тобой? – спросила она.
– Это твой сын, – ответил Гвидион.
– Увы тебе! Зачем ты позоришь меня?
– Тебя волнует то, что ты больше не девица, – сказал он ей. – Если же для тебя нет большего позора, чем такой прекрасный сын, то ты поистине должна быть счастлива.
– Как же его зовут? – спросила она.
– По правде говоря, – ответил он, – у него еще нет имени.
– Значит, ему суждено, – сказала она, – получить имя от меня.
На следующий день Гвидион поднялся и, взяв с собою мальчика, отправился к берегу моря. И там он сотворил из морской травы корабль, а другую траву превратил в кожи, выделанные самым искусным образом. Затем он поднял на корабле паруса и приплыл на нем вместе с мальчиком в гавань Арианрод. И там он стал шить обувь, и делал он это, пока его не увидели из дворца.
– Что за люди на этом корабле? – спросила Арианрод.
– Это сапожники, – ответили ей.
– Идите же и поглядите, что у них за кожа и какую работу они могут делать.
Посланники вернулись во дворец и сказали, что кожа на корабле была очень красивой и что более искусной работы они никогда не видели.
– Что ж, – сказала Арианрод. – Снимите мерку с моей ноги и попросите, чтобы они сшили мне туфли.
И Гвидион сшил туфли, но не по мерке, а намного больше.
– Они слишком большие, – сказала Арианрод, – но пусть этот сапожник получит свою плату и сделает другие, чуть поменьше.
Тогда Гвидион сшил туфли гораздо меньшие, чем ее нога, и отослал их ей.
– Передайте ему, что эти туфли тоже мне не по размеру, – велела она.
И ему сказали это.
– По правде говоря, я не смогу сделать туфли, пока не увижу ее ноги, – ответил Гвидион.
Эти слова передали Арианрод.
– Хорошо, – сказала она, – я сама пойду к нему.
И она пришла на корабль и увидела, что сапожник шьет обувь, а мальчик ему помогает. И тут на мачту корабля сел крапивник. Мальчик выстрелил в него из лука и пригвоздил к мачте за лапу. Увидев это, Арианрод рассмеялась.
– А твой юнец, оказывается, меткий стрелок, – сказала она.
«Ллеу Ллау Гифс» - были теми словами, что она прокричала.
– Лев твердой руки – это хорошее имя, – заметил Гвидион, – и ты, Ариарод, дала ему это имя.
И тут вся его работа превратилась в морскую траву.
– Что ж, – сказала она, – я предскажу этому мальчику будущее: он не получит оружия, пока я сама не дам его ему.
– Клянусь Богом, – воскликнул Гвидион, – вопреки твоему коварному предсказанию, у него будет оружие!
Он учил мальчика, пока тот не стал прекрасно справляться с любой лошадью. Ллеу достиг совершенства в силе и ловкости. Но изнывал без оружия.
– Радуйся, завтра мы отправимся по делам, – в один из дней сказал ему Гвидион.
– Я рад этому, – ответил юноша.
И на другой день они собрались и двинулись к замку Арианрод.
– Привратник, – сказал он тому, кто стоял у ворот, – иди и скажи госпоже, что прибыли барды из Гламоргана.
Тот доложил Арианрод.
– Пусть все блага небес снизойдут на них. Впустите их, – произнесла Арианрод.
Они вошли во дворец, но облик их был магическим образом изменен, так что Арианрод не узнала их. На рассвете Гвидион поднялся и сотворил волшебство. Тогда по всей этой земле прокатился шум, и гром, и звуки труб. Позже они услышали стук в дверь, и Арианрод потребовала впустить ее. Юноша встал и отпер ей дверь, и она вошла.
– Друзья мои, – сказала она, – мы в беде!
– Госпожа, – подтвердил Гвидион, – мы слышали шум и трубный зов.
– Что вы можете посоветовать против тех, кто нападает на нас?
– Госпожа, – ответил Гвидион, – у нас нет другого совета, кроме как доверить замок нам, и мы попробуем оборонять его.
– Пусть Небеса вознаградят вас, защитите замок, а я дам вам все необходимое для обороны.
И она вышла и вернулась с двумя служанками, которые принесли оружие и доспехи на двоих человек.
– Госпожа, – предложил Гвидион, – помоги снарядиться этому юноше, а я снаряжусь при помощи твоих служанок. Скорее, ибо я слышу шум войска.
– С радостью займусь я этим, – согласилась Арианрод и полностью снарядила юношу для битвы.
– Закончила ли ты свое дело? – спросил Гвидион.
– Да, я закончила, – ответила она.
– И я готов, – сказал он, – а теперь снимем доспехи, ибо нет в них нужды.
– Как? – воскликнула она.
– О женщина, здесь нет никакого войска.
– Так откуда же взялся этот шум?
– Шум, – сказал он, – расстроил твои козни против собственного сына и заставил дать ему оружие без его просьб и унижений.
– Клянусь Богом, – сказала она, – что ты злой человек, Гвидион. Многие лишатся жизни из-за того, что ты сделал сегодня. И я предсказываю этому юноше, что он никогда не женится на девушке из племени людей, живущих на земле.
– Поистине, – сказал он, – ты злобная женщина, но я добьюсь успеха, как добивался его раньше. У Ллеу, твоего сына, будет жена.
